Южно-китайский посол Мэн Хун в ставке Чингисхана (1219 г.) исследовал происхождение названия империи Чингисхана и не понял – какая связь между кочующими степными племенами и далекими мэн (монголами). Он писал: «Эти два государства отстоят друг от друга с востока на запад в общей сложности на несколько тысяч ли (более 2 тыс. км А.О.). Неизвестно почему они объединились под одним племенем».
И далее: «… для людей Чингисхана название мэн (монголы) носило абстрактный характер, то есть в практическом смысле оно не было связано ни с одним известным им в то время племенем» [2, с. 126].
Уже упомянутый здесь академик Р. Рахманалиев в своем объемном труде «Империя тюрков. История великой цивилизации» в одном месте принимает как бы компромиссное решение: «Каким бы то ни был этнический источник племен, населявших Монголию в XII столетии, все они были схожи в стиле жизни и социальной организации, и поэтому можно говорить об их принадлежности к одной культурной сфере» (изд-во «РАПОЛ классик», М., 2013, с. 245).
Языковая принадлежность монголов эпохи Чингисхана по данным исторических источников
Откуда взялись монголоязычные племена, если не было монголов ни в самой Монголии, ни в соседней Маньчжурии? – вот главный вопрос Истории.
К раскрытию этого вопроса мы еще вернемся по ходу изложения данной книги.
Как видно из приведенной таблицы, разброс мнений ученых-исследователей по поводу монголоязычности различных племен, населяющих территорию, которую совсем недавно стали называть Монголией, весьма различен меж собой. А по другому быть и не может. Ведь за тысячу лет до Чингисхана здесь, северней Великой Китайской стены, жили тюркские племена: государство шаньёна Моде, Первый тюркский каганат, Второй тюркский каганат, Уйгурский каганат. Тюркские каганаты оставили после себя величественные памятники – каменные стелы, на которых воспроизведено описание их подвигов на тюркском языке древними руническими знаками.
В плане языкознания, здесь, естественно, должны сказать свое весомое слово языковеды-лингвисты. Изучением изменения языка во времени занимается наука диахрония.
* * *
Многие востоковеды и другие ученые-историки в своих работах, как правило, отмечают, какие племена кочевников времен Чингисхана были монголоязычные, а какие тюрко-язычные. Например, французский историк-востоковед, почетный директор Национального центра научных исследований Жан-Поль Ру указывает, что меркиты и татары были монголоязычные, а карлуки и онгуты – тюркоязычные. Кереиты и найманы по его классификации были наполовину монголоязычные, наполовину – тюркоязычные [38, с. 16].
Современный российский исследователь Александр Мелёхин в своем альманахе «Чингисиана» все племена, окружающие Чингисхана, относит к монголоязычным. Правда, у него есть одна оговорка относительно кереитов Ван-хана: «Исторические хроники свидетельствуют о тюркском происхождении хэрэйдов, однако в конце XII века этот народ был монголоязычным» [135, с. 253].
Что ж, в истории подобное бывало и неоднократно, когда по каким-то объективным причинам народ менял свой родной язык. Только на этот процесс требуется несколько столетий. Например, в 1654 году в составе московской делегации к Богдану Хмельницкому в Переяславль находились несколько толмачей-переводчиков, т. к. через 400 лет после Киевской Руси русские уже не понимали разговорную речь украинцев.
Никак нельзя обойтись без комментария относительно приведенной таблицы.
Например, самое многочисленное племя – найманы. Автор книги «Главные противники Чингисхана. Тайные войны в ракурсе истории» Булат Кыстаубаев, казах из рода найман, с тонкой иронией замечает: «Абсурдность объявления найманов монголами очевидна, однако притязания монголоведов на монгольское происхождение крупного казахского рода Найман не прекращается, несмотря на то, что найманы не собираются менять свою национальность и переходить на монгольский язык».
Попутно исследователь Б. Кыстаубаев приводит замечания русского востоковеда И.Н. Березина (1818–1896 гг.): «Найманы были искони тюрками, это удостоверяется нынешним тюркским языком этого многочисленного племени; отречение первоначально монгольских найманов было бы не согласно со всем ходом истории Средней Азии. Естественно полагать, что имя найманов происходит от реки Найма, притока Катуни, и что на ней они первоначально обитали». И далее автор книги добавляет: «Кочевья найманов доходили до р. Орхона, до тех мест, где впоследствии была основана первая столица Монгольской империи – Каракорум» [72, с. 154–155].
* * *
Ученый-историк М.В. Горелик (г. Москва) в своей статье «Половецкая знать на золотоордынской военной службе» приводит еще один убедительный аргумент о пребывании баварца Иоганна Шильтбергера в золотоордынском плену, который впоследствии у себя на родине написал интересные воспоминания о своих приключениях: «Основное население Орды зовется монголами, какие бы корни у них не были – половецкие, кыпчакские и иные тюркские, а тем более собственно монгольские». То есть, они говорили по-тюркски, но ощущали себя монголами. Великая это сила – кто бы ты ни был, ощущать себя причастным к великому содружеству многих народов, которые гордо называли себя монголами, к его великому вождю Чингисхану, сумевшему покорить полмира.
Ярким примером такой солидарности будет государство Моголистан, созданное в XIV веке из различных тюрко-язычных племен (см. раздел Моголистан).
Да и в новейшей истории происходят подобные процессы.
Например, американская нация в США. Конгломерат всевозможных наций со всех континентов Земли. Но уже во 2–3 поколении все они гордо называют себя американцами.
Вопрос о тюркоязычных кочевых племенах Монголии возникает естественным образом, т. к. на этой территории за 2 тысячи лет до н. э. проживали тюрки.
Профессор Е.С. Омаров разъясняет: «По сведениям Наджипа Гасымбека, ссылавшегося на китайские источники, за 2197 лет до н. э. в Северном Китае проживали тюрки. В китайских источниках они именовались по-разному – то тюрки, то хунну или гунны. Ханы гуннов носили титул – шаньюй. Известный вождь Моде-шаньюй завоевал почти всю территорию северней Великой Китайской стены. Да и сама Китайская стена была воздвигнута как щит от агрессии гуннов» [91, с. 133]. И далее: «Гунны были рыжие, отмечается в китайских источниках» [там же, с. 135].
В VIII веке на этой территории располагался объединенный Тюркский каганат. Об этом времени сохранились уникальные литературные памятники: стела в честь Бильге-кагана и Кюль-тегина и вторая стела в честь Тоньюкука – советника каганов и другие. Написаны они древнетюркским литературным языком руническим письмом (750–759 гг.) [83, с. 96].
Естественно, после распада Тюркского каганата произошло движение народа, его населяющего. Кто куда ушел, а кто остался? – это отдельный вопрос. Конечно, за 500 лет до Чингисхана движение кочевников происходило во всех направлениях и неоднократно. Но тем не менее, следы пребывания тюркского населения в Монголии должны быть. И они были найдены монгольскими учеными, о чем речь пойдет ниже.
