2. Внедрение письменности
Одно из самых важных решений по организации государственных дел, принятых Чингисханом, стало введение уйгурского письма в качестве официального алфавита. Монголы до этого не знали письменности. Естественно, на протяжении столетий монгольские кочевники многократно совершали набеги на китайские земли, знали о существовании китайского письма, но оно их не заинтересовало, т. к. трудно для восприятия. И вообще, китайской культурой монголы до 1218 года не пользовались, до принятия на свою государственную службу (киданьца) Елюй Чуцая. Хотя, ради справедливости, следует заметить, что шёлком и другими предметами китайского производства, ради которых и совершали свои набеги на Поднебесную, пользовались давно и с большой охотой.
После покорения найманов в 1204 году Чингисхан взял на службу уйгура Тататунга, хранителя печати убитого найманского хана Таяна. Племя найманов было тюркского рода, близкое по языку к другим племенам, объединённым Чингисханом.
Уйгур Тататунга объяснил Чингисхану основные принципы государственной организации и продемонстрировал важность помещения императорской печати на документах, что помогало подтвердить их подлинность.
Это стало началом процесса, который должен был привести к учреждению монгольской государственности. В обязанности Тататунга входила подготовка и подписание официальных документов.
Профессор Тенгус Баярин (Китай) в 2004 г. заявил, что им обнаружено собственноручное письмо Чингисхана, датированное 1229 годом (Чингисхан умер в 1227 г.). Ученый утверждает, что легендарный император владел пером ничуть не хуже, чем мечом. Для доказательства этой версии необходимо фото указанного документа.
Неграмотный Чингисхан был, тем не менее, достаточно проницателен, чтобы понять, что его сыновья и ведущие чиновники должны научиться читать и писать. Поэтому Тататунга в дополнение к обязанностям хранителя печати стал наставником сыновей нового повелителя [74, с. 52–53]. И не только наставником, но и учителем царевичей по письму на своем языке (тюркском) уйгурскими буквами.
«Одним из важнейших приобретений, которое дала вновь введенная письменность, явилось то, что благодаря ей оказалось возможным закрепить и кодифицировать монгольское обычное право и народные обычаи и воззрения, разумеется, под сильным влиянием на эту кодификацию взглядов самого Чингисхана» [131, с. 82].
В своих записках китайские дипломаты Пэн Да-я и Сюй-Тин подтверждают, что монголы в документах используют уйгурские буквы (21 буква), а в городских школах преподают уйгурское письмо, а также перевод с языка татар. Как только ученик выучивается переводить с этого языка, он становится переводчиком.
Дипломаты воочию видели «императорскую печать для обнародования указов» и отметили, что печать квадратная со стороной в три с лишним цуня (ч 10 см) [136, с. 17–18]. Сохранившиеся оттиски этой печати соответствуют указанной величине.
4 сентября 1264 г. послы Египта были приняты ханом Золотой Орды Береке: «Письмо султана (Египетского) было написано по-тюркски. Они (татары) обрадовались этому» (из В.Тизенгаузен «Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды», стр. 308). Вся переписка меж ними велась на кипчакском (тюркском) языке [103, с. 85].
«Связи между Нилом и Волгой в XIII–XIV вв.». В течение двухсотлетия Каир и Сарай (ст-ца Золотой Орды) обменялись примерно 50 посольствами.
Тюркские языки обладают свойством устойчивости слова, они не подвержены изменению. Это основная причина близости тюркских языков друг к другу в лексике и грамматике [там же, с. 88].
«Все документы «монголо-татары» писали на тюркском языке. Западные историки, вслед за «мусульманскими» историками, не умеющие читать уйгурское письмо (столбиком, сверху вниз), называли «написанным по-монгольски» документы, которые были составлены уйгурским письмом на тюркском языке». И далее: «Официальные историки вынуждены признать, что на халха-монгольском языке государственных документов Монгольской державы не обнаружено нигде. Не оказалось их в наличии ни в Улусе Джучи, ни в Монголии, ни в Китае, ни в Иране – в странах, где проходила основная государственная деятельность монголо-татар» [36, с. 76].
Но уйгурское письмо не вполне точно передавало звуки монгольской (читай – тюркской А.О.) речи. Некоторые схожие звуки писались одним знаком, да и сами знаки были трудноотличимы одни от другого. А передача уйгурским письмом китайской речи вообще была невозможна.
Китайские звуки в уйгурском письме отсутствовали. Поэтому Хубилай – основатель новой династии Юань в Китае, принял решение создать такую письменность, которая была бы способна передавать звуки всех наречий, живущих людей в Великой империи. И эту почетную миссию он возложил на тибетского ученого монаха Пагба-ламу. В 1269 году Пагба-лама создал такой алфавит и представил на рассмотрение Великого Преобразователя.
Новый алфавит был построен на основе тибетского и состоял из 41 буквы, которые по своему виду имели квадратный вид и впоследствии получил название «квадратное письмо». Он гораздо точнее передавал звуки разговорного монгольского (читай – тюркского А.О.) языка. Буквы, как и ранее, писали сверху вниз.
В 1275 году для его изучения и внедрения в государственную систему была создана специальная Монгольская Академия. Алфавит Пагбы использовали при написании указов, постановлений Правительства, на пайцзах, на монетах, на бумажных деньгах, на фарфоровых изделиях.
Но не смотря на все усилия и неоднократные увещевания, алфавит Пагбы так никогда и не смог вытеснить уйгурское письмо и китайскую иероглифику. Образованные китайцы и монголы в массе своей не приняли этот алфавит, и, в конце концов, в 1310 году Империя вновь перешла на старый уйгурский алфавит. [80, с. 244–253].
В связи с изложенным, привлекает особое внимание золотая монета иранского Газан-хана (1294–1304 гг.), правнука Хулагу-хана, вычеканенная в Ширазе в 1301 году на трех письменных языках: арабском, уйгурским письмом и три знака письма Пагбы. Вот какая нужна была грамотность в былые времена.
Из археологических источников: «Монет с монгольскими надписями в Золотой Орде нет, тогда как встречаются монеты с тюркской надписью арабскими буквами. Ханские ярлыки написаны уйгурским шрифтом на тюркском языке [1, с. 261].
Далее татарский исследователь Г.Р. Еникеев утверждает, что, мол, документы, которые сохранились в Монголии и Китае «Были изготовлены китайскими историками династии Мин в конце XIV века на китайском языке после свержения власти монголо-татар в Китае и были переведены с китайского языка на халха-монгольский язык в XVIII в.» [там же, с. 76 со ссылкой на монгольского исследователя Чулууны Далай].
Предпосылки по созданию современной халха-монгольской письменности в Монголии складывались, видимо, постепенно в зависимости от социально-политической обстановки того времени с конца XIV по XVII век. Обозначим следующие этапы.
Монгольский историк-профессор Б. Баабар в своей книге «История Монголии» пишет: «После ухода Чингисхана на запад, в Монголии осталось только шесть монгольских туменов плюс четыре ойратских» (1218 г.) [44, с. 98]. Но к приведенным данным следует добавить, что в Китае с Мухали остались еще 23 тысячи монгольских воинов, которые вели боевые действия в Поднебесной. Так что, в рассматриваемый период (после 1368 года), через 150 лет после ухода войск Чингисхана на запад, в Монголии количество войск и населения было не 10 туменов, а гораздо больше. Но как бы то ни было, когда в 1388 году в Монголию вторично для «зачистки» вторглась стотысячная китайская армия – там «мало что осталось» от прежних «монголов Чингисхана» [48, 2-й т., с. 267].
