– Значит так, Юстас. Я сейчас еду за постановлением в городской суд на обыск в квартире Кураускаса. Предупреди своего знакомого инспектора и позвони в комиссариат полиции, чтоб прислали опытного эксперта – криминалиста.
– Будет сделано!
– Да, и вот еще! Подготовь срочные запросы во все правоохранительные структуры – МВД, пограничную службу, таможню, чтоб они в экстренном порядке предоставили подробные сведения о том, что у них имеется насчет Ромаса Кураускаса и гражданина Российской федерации Вадима Малевского. Мне кажется, что их дороги не раз пересекались и у нас, в Литве. Запросы – за подписью главного прокурора города. Чтоб быстрее зашевелились…
4.2
В доме покойного они ожидали худшего. И как то все легче и веселее вздохнули, оказавшись в довольно опрятной по холостяцким меркам квартире, где, естественно, явно не хватало только одного – заботливой женской руки и созданного им уюта.
– Все, как у сотен небогатых людей, – выразил общее мнение обрадованный участковый. По дороге сюда его, старого полицейского, тревожило назойливая мысль – сильно заденут его самолюбие прокуроры, если вдруг напрямую приведут в воровской притон, о существовании которого он до сих пор и не подозревал. Пронесло!
– Пожалуй, – согласился Вилутис, внимательно оглядывавший комнату и старавшихся ничего без необходимости не трогать – мало ли что вдруг может наколдовать эксперт.
Потом вдруг с легкой насмешкой обратился к Юстасу.
– Ну что, Шерлок Холмс, ничего странного не замечаешь?
– Нет. Но Вы и сами раньше эксперта притрагиваться к чему то запретили.
– Замечать необычное я тебе не запрещал, – почуяв обиду в голосе своего помощника, засмеялся Вилутис. – Вот эти две старые шикарные фолианты на немецком тебя не заинтриговали?
– Нет. Мало ли какие фамильные реликвии люди дома держит…
– Немало. Согласен. Да вот взгляни – на обоих книгах экслибрисы профессора Кенигсбергского университета Зигфрида Клауса. Где, если еще не забыл, и отравили Кураускаса. Еще одна загадка – почему они вдруг оказались у покойного, который, если не ошибаюсь, особым интеллектом не блистал.
– Я уже догадываюсь, – вдруг в разговор вмешался участковый. – Тут недалеко живет один старичок, учитель истории. Пару месяцев назад он пожаловался, что его обокрали. В принципе все элементарно – дождались, пока старики уедут к сыну на дачу и проникли в дом. Замок у них пустяковый – сами признались – висит только для приличия. Воры воспользовались этим и без всякого труда проникли во внутрь. Вычислить отсуствие хозяев было делом пустяковым – сын приезжал забирать стариков на своей машине. Он и этот домик им лет десять тому назад купил.
– Кто мог видеть их отъезд?
– Вся улица. Как говорится – все, кому не лень.
– Много чего украли?
– Многим ты там у бедных стариков наживешься? Продукты всякие с холодильника, бутылку бренди, несколько десятков литов из карманов одежды выудили. Свою пенсию они на банковский счет перечисляли. И три старинные книги!
– Три?
– Три, помню точно. Старик даже в полицию не хотел обращаться – пустяк, говорит, стыдно людей из – за этого беспокоить. Но всем там его бабка верховодит – три прусских фельдфебеля вместе взятых. Упаси бог!
– И ухудшила процент раскрываемости преступлений, – съехидничал Вилутис. – Ладно, с этим все ясно, давай поедим к старикам.
… – Нашли? – искренне удивился старичок. – А я их больше увидеть и не надеялся. Спасибо Вам большое!
– Ну, это наша работа. Участковому вашему благодарите. А они дороги?
– Врать не буду – не знаю. Не библиофил я – меня эти книги как историка интересовали. Благодаря одной из них я даже написал большую научную работу – «Янтарный клад Юодкранте». Правда, именно каталога этого клада я и не вижу. Я ведь когда то ученым хотел встать – а нашел свое признание в школе. Но думаю – цена этих книг приличная.
– Как видите, нашли мы только две книги. Каталога там не было. А как они вообще очутились у Вас?
– О, это старая и печальная история. Грех молодости, так сказать, – грустно улыбнулся старик. – Но Вам я расскажу все начистоту…
4.3
– Жукаускас? Тебя срочно к декану!
В те мрачные годы столь неожиданный и непонятный вызов в стенах Исторического факультета Вильнюсского университета всех бросал в ужас. После таких неожиданных вызовов к декану не один их товарищ навсегда прощался со беззаботной студенческой жизнью, уезжая на всем до боли знакомом черном трофейном немецком «Опеле». Студенты за бокалом дешевого «Жигулевского» пива ехидно называли его «богадельней», но чересчур захмелевший болтун тут же испуганно затихал и виновато оглядывался вокруг. Даже такая невинная шутка в добротном исполнении стукача могла обернутся для него и даже всей веселой компании более близким знакомством с сидящими в опеле немногословными товарищами.
– Историки – это бойцы идеологического фронта! Их ряды должны быть безупречны, в них нет места чуждому рабоче – крестьянскому классу элементу, – собиравший студентов, словно клятву неустанно повторял им парторг факультета.
Студент третьего курса Гедиминас Жукаускас к категории классовых врагов ни по каким меркам не подходил. Младший из пяти сыновей малоимущего крестьянина каждое утро по нескольку километров отмахивал до городка, где к его счастью перед войной была открыта гимназия. Отец безмерно гордился тем, что хоть один из его сыновей достигнет чего то большего. Но гордостью начиналась и заканчивалась вся его поддержка. Так что на занятия в университет Гедиминасу приходилось ходить голодным, пытаясь картошкой, по мешку которой отец на попутных машинах регулярно посылал сыну. В политические споры старался не вмешиваться, следуя крестьянской премудрости – «Будешь молчать – проживешь дольше». Все таки с облегчением вздохнул, в кабинете декана не увидев никого, кроме самого хозяина.
– Жукаускас, ты один из наших лучших студентов. Занялся бы общественной работой – цены бы тебе не было! Стал бы примером настоящего строителя коммунистического будущего. Я, кстати, без преувеличения. А ты заявление на стол – переведите на заочный отдел. В деревню к керосиновой лампе захотелось?
– Трудно, товарищ декан. На стипендию в Вильнюсе не проживешь.
– Никто и не спорит, что легко. Я и сам все это прошел. Знаю, парень, знаю. Ну вот что – я тебе подходящую работу подыскал. С лекциями проблемы решим. Ты, насколько знаю, немецким и французским владеешь свободно?
– Да, у нас в гимназии был отличный учитель иностранных языков.
– Чудненько! Мне звонили из Академии наук. Им нужен именно такой человек. Для научной экспедиции в Кенигсберг.
– В Кенигсберг?
– Да, ты не ослышался. Именно в Кенигсберг. Там в архивах и библиотеках университета множество рукописей и книг, касающихся Литвы. В Москве одобрена ходатайство правительства республики и они будет отданы на хранение в нашу Академию наук. Так что собирайся, завтра уезжаешь. И договоримся – твоего заявления я не видел.
