– Это мои малолетние родственники. Приехали в гости вместе с родителями, те ушли по делам, оставить малышей не с кем, вот и пришлось привести с собой.
– Ах, вот оно что! – произнес следователь с заметным облегчением. – Ну хорошо. А то я, грешным делом, уже подумал, что это вы решили таскать ко мне всех детей, кто хоть немного похож на Михасика.
И, скорчив ехидную рожу, следователь подмигнул Марише:
– Курточкой там похож или шапочкой.
Мариша надулась. Сколько можно ей напоминать о вчерашнем конфузе! Ну, ошиблась, со всеми случается. А на этих детей пропавший Михасик совсем не похож, тем более что один из них – девочка.
– Зачем вы меня звали? Сказали, что у вас есть новости.
– Да. Новости есть. Можете меня поздравить, вчера мы задержали опасного преступника, виновного в убийстве вашей соседки.
– В убийстве… Значит, Рома?..
– Роман ни в чем не виноват. Преступление совершил совсем другой человек.
– Кто же?
– Борис Лебедев.
И несмотря на то что Мариша была готова услышать это имя и даже сама подумывала о кандидатуре Бориса как о наиболее подозрительной, когда следователь произнес его имя, туго натянутая струна у нее внутри даже не подумала ослабнуть, показывая, что дело закончено, и закончено благополучно. Значит, расследование не завершено. Но ведь следователь говорит, что преступник пойман. Почему же тревога все еще держит Маришу? Может быть, потому что Михасик до сих пор не найден?
– Я правильно поняла, вы задержали Бориса, но ребенка у него не обнаружили? Или?..
– Никаких «или». Ребенка нет… Пока нет. Но мы работаем, мы ищем. А разве вам не интересно узнать, как и почему мы задержали Лебедева?
Мариша вяло кивнула. Разумеется, ей интересно. Должно быть интересно, но вот почему-то вызвать в себе настоящий, не поддельный, а всамделишный интерес у Мариши не получалось. Что-то неправильное было в этом. Почему-то известие о том, что преступник пойман, ее не цепляло.
Но следователь, казалось, не замечал кислого настроения добровольной помощницы. Увлеченный своим успехом, он излагал Марише события вчерашнего задержания и обстоятельства, этому предшествующие.
– Мы ведь тоже еще раньше вас вышли на Бориса Лебедева.
Это было не совсем так, но мужское самолюбие никогда не позволило бы следователю сказать иначе.
– Сначала выяснили, что это именно он приобрел оружие, из которого стреляли в вашу соседку. Приобрел давно, еще до своей последней отсидки. Затем вышли на его сестрицу, сделали мы это с помощью певицы Валькирии и ее любви к точным записям. Она сказала нам номер машины, на котором ездит весьма странная особа, также называющая себя Валькирией, по номеру мы вычислили владельца, коим оказался опять же господин Лебедев. Ну а дальше уже дело техники. Взяли мы его не без шума, но все-таки легче, чем можно было ожидать от такого опасного рецидивиста.
Мариша молчала. И следователь продолжал:
– Лебедев ведь пистолет этот еще много лет назад приобрел. И с тех пор все выжидал, чтобы в дело его пустить. А когда узнал, что Михасик не может быть его сыном, совпадение в их анализах ДНК ничтожно мало…
– Каких анализах ДНК?
– А как вы думали, без анализов-то? Лебедев совсем не такой уж наивный дурачок. Первое, что он сделал, когда ребенок оказался в его власти, вызвал врачей, которые и взяли у него и у малыша образцы для анализа.
Значит, и этот сделал тест на отцовство. И он показал отрицательный результат. Неудивительно, ведь Рита сказала, что отец ребенка – это Роман. Сто процентов.
– Но почему еще раньше Лебедев не мог этого теста сделать? – спросила Мариша. – Ну, до того, как начинать галиматью с изъятием ребенка? Фактически осуществлять похищение, пусть и обставленное с помощью фальшивой няни?
– Говорит, что не так-то легко было подобраться к мальчишке. Удалось взять образцы для анализа лишь после того, как мальчик оказался у него. Так вот, результат был однозначен. Даже для отдаленного родства сходство в нитях ДНК было ничтожно мало. После чего, по моему мнению, Лебедев пришел в страшную ярость и в порыве гнева убил обманщицу.
Все верно, Наташа обманывала своего богатого любовника, уверяя его, что Михасик родился от него. Но Лебедев заподозрил обман, проверил, убедился, что был прав, и убил Наташу за ее ложь. Вроде бы все отлично сходилось. Но что-то опять же мешало Марише поверить в виновность именно Лебедева. Ей казалось, что у человека с таким прошлым должно быть много и других женщин. Неужели ни одна из них не одарила Лебедева ребенком, пусть и рожденным вне брака? Не свет же клином сошелся на одной Наташе.
– Как хотите, а что-то тут не складывается. Ну, узнал бы Ледебев про обман, зачем же убивать? Вернул бы обманщицу ее законному супругу. Очень простое решение вопроса. Роман, я уверена, принял бы жену и ребенка обратно без лишних вопросов.
– А гонор бандитский? Авторитет? Не забывайте, мы имеем дело с человеком, для которого его положение крайне важно. Вдруг пойдет слух, что какая-то шлюшка вздумала обмануть самого Ледебева и ей этот обман почти удался? Вот будет потеха. Нет, допустить, чтобы подобная сплетня начала ходить по братве, Лебедев никак не мог. Кроме того, существует и другой вариант.
– Какой?
– Предположим, результаты анализа Лебедев получил уже после совершенного им убийства своей любовницы. И тогда убить он ее мог чисто из таких рассуждений – Наташка будет мешать ему, воспитывать ребенка по-своему. Лебедев совсем не похож на мягкотелого Романа, это человек другого склада характера. И, конечно, ему могло претить то воспитание, верней, его отсутствие, которое слабохарактерные родители давали мальчику.
– Опять же, зачем убивать?
– А как иначе забрать ребенка у женщины?
– Но Лебедев даже не был точно уверен в том, что он отец Михасика.
– Говорит, что был. Никак не мог поверить, что его можно вот так нагло обмануть. И врачи, которые делали анализ, единодушно подтвердили, что пациент был в шоке, когда они оповестили его о результатах. Не хотел верить, требовал, чтобы они проверили еще раз, многократно допытывался, не могла ли вкрасться ошибка. У него в голове не укладывалось, что ему можно было так дерзко солгать.
Мариша это тоже не очень-то понимала. На что надеялась Наташа? Неужели она думала, что Борис никогда не захочет удостовериться, что это точно его ребенок? Или… Или Наташа и сама обманывалась на сей счет?
И Мариша спросила:
– А Роман еще у вас?
– Да. Мы планируем его отпустить, но чуть поздней. Надо оформить бумаги.
– А вы можете спросить у него, знала ли Наташа о проведенном им и его сестрой анализе ДНК?
– И эти тоже сделали анализ?
– Да.
– И каков результат?
