Положение было сложным: в залив нельзя было без риска ввести ни одного крупного корабля, необходимо было учитывать и новую угрозу – подводные лодки. 5 сентября 1914 г. немецкая подводная лодка U-21 впервые в мире атаковала и потопила в открытом море боевой корабль – английский легкий крейсер «Патфайндер». 22 сентября немецкая субмарина U-9 под командованием капитан-лейтенанта Отто Веддигена потопила в Ла-Манше три британских броненосных крейсера – «Абукир», «Хог» и «Кресси». 28 сентября (11 октября) немецкая подводная лодка U-26 атаковала броненосный крейсер «Паллада», возвращавшийся из дозора в Ревель37.
Русские корабли «Баян», «Паллада» и сопровождавшие их миноносцы стояли на якоре, команда отдыхала на боевых постах после обеда. «Вдруг раздался страшный взрыв, – вспоминал очевидец. – Все вскочили на ноги. «Паллада» сильно накренилась на один борт, окутанная громадным столбом черного дыма. Почти тотчас раздался второй взрыв, и показалось облако пара, в котором был заметен только конец мачт. Мгновенно «Паллада» скрылась под водой. От обоих взрывов поднялись такие волны, что миноносцы стало швырять, как во время сильной бури. Когда дым и пар рассеялись, на месте «Паллады» никого не было»38. Боезапас крейсера детонировал, и он мгновенно затонул вместе со всей командой39. Взрыв был настолько мощным, что облако от него можно было наблюдать в течение 3–4 минут на расстоянии 15–20 миль40. Бурого цвета, смешанное в верхней части с паром, оно поднялось приблизительно в 10 раз выше мачт корабля. Никого и ничего невозможно было обнаружить на месте гибели судна, только 8 (21) октября к берегу в районе Ганга прибило тело старшего артиллериста41.
Новость о гибели «Паллады» потрясла всех. Флот находился в подавленном состоянии, все крупные суда были немедленно уведены в защищенные гавани42. Это была первая чувствительная потеря на Балтике, а вскоре последовали и другие. Флот продолжал активно усиливать Поркалаудскую позицию. В 1914 г. здесь была создана полоса минирования шириной в 15 миль и глубиной в 4,5 мили43. Русские корабли активно ставили мины и у вражеских берегов. С 31 октября 1914 до 15 февраля 1915 г. от Мемеля до мыса Аркона (западнее острова Рюген) было установлено 1598 мин, на которых противник потерял пять военных кораблей и 14 пароходов44. Основная нагрузка ложилась на миноносцы, поскольку минные заградители были слишком тихоходны.
Недостаточность морских сил постоянно заставляла идти на нецелевое использование имевшихся. 29 ноября (12 декабря) 1914 г. из Гельсингфорса на постановку минного заграждения на центральной позиции вышли эсминцы «Исполнительный» и «Летучий». Перегруженность их палуб минами, сильный ветер и обледенение привели к тому, что оба эсминца потеряли остойчивость и перевернулись. В ледяной воде почти мгновенно погибли все члены экипажа, кроме одного, успевшего добраться до судов сопровождения45. Серьезный недостаток флот испытывал не только в минных судах. После потери «Паллады» командование не хотело рисковать крупными кораблями, но имевшихся на Балтике канонерок не хватало для защиты эсминцев и тральщиков. Перед войной в составе Балтийского флота было всего шесть канонерских лодок: «Грозящий», «Храбрый», «Кореец», «Сивуч», «Гиляк» и «Бобр».
Первые две были построены в 1890 и 1895 гг. и считались устаревшими, и в начале войны «Грозящий» был переделан в транспорт, но затем восстановлен в своем первоначальном качестве. Нашим легким кораблям в Рижском заливе не хватало артиллерийской поддержки, и туда постепенно были переведены все русские канонерки46. Однако этого оказалось недостаточно, что порой вынуждало идти на неоправданный риск. 22 мая (4 июня) 1915 г. подводная лодка U-26 потопила минный транспорт «Енисей», который, несмотря на низкую скорость (18 узлов), был отправлен в Рижский залив в качестве легкого крейсера для прикрытия миноносцев. Корабль затонул за три минуты, погибла большая часть его экипажа – около 200 человек47. По данным штаба Балтийского флота, после занятия Либавы немцы готовились ввести в залив крупные корабли: семь линкоров типа «Виттельсбах» или шесть крейсеров, включая броненосные, которые могли способствовать операции своей армии на побережье Курляндии48. Однако пока все эти планы оставались на бумаге.
С другой стороны, благодаря хорошо поставленной в русском флоте радиоразведке 17 (30) июня 1915 г. было выяснено, что немецкое командование стало возвращать на базы свои боевые корабли и заменять их на позициях в Балтике вспомогательными тральщиками – вооруженными рыболовецкими траулерами. Основные силы германского флота концентрировались в Киле, где должен был состояться императорский смотр. Командующий Балтийским флотом вице-адмирал В. А. Канин принял решение воспользоваться этим и совершить выход в глубь Балтики. Для этого был сформирован отряд особого назначения под командованием контр-адмирала М. К. Бахирева, включающий броненосный крейсер «Рюрик», крейсеры «Олег» и «Богатырь» и 6-й дивизион эсминцев в составе шести кораблей, а из Рижского залива был вызван эсминец «Новик». Для прикрытия похода создавалась группа в составе линейных кораблей «Слава» и «Цесаревич», крейсеров «Адмирал Макаров» и «Баян» (позже крейсеры были переданы М. К. Бахиреву, а силы прикрытия усилены подводными лодками). Отряд особого назначения должен был обстрелять Мемель (первоначально в качестве цели намечался Кольберг, но потом был выбран Мемель, что сокращало глубину операции с 370 до 300 миль) и в случае обнаружения дозорных сил немцев нанести им чувствительный удар.
18 июня (1 июля) 1915 г. русские корабли начали выходить из своих портов для сосредоточения49. Густой туман стал причиной того, что «Рюрик» и «Новик» потеряли из видимости остальные корабли. Выход в эфир в походе был строго запрещен, радиосвязь работала только на прием. 19 июня (2 июля), когда эскадра М. К. Бахирева находилась в районе острова Готланд, русская радиоразведка засекла в тылу у отряда особого назначения корабли противника. В результате четыре русских тяжелых крейсера были перенацелены с Мемеля на группу противника50. В ее составе оказались легкий крейсер «Аугсбург» и минный заградитель «Альбатрос» с тремя миноносцами. 2 июля крейсеры М. К. Бахирева сумели перехватить немцев и отсечь «Альбатрос» от остальных судов. В течение полуторачасового артиллерийского боя он получил серьезные повреждения и был вынужден уйти в нейтральные шведские воды51.
Согласно рапорту начальника 1-й бригады крейсеров, «Альбатрос» спустил флаг в трех милях от берега, после чего огонь был немедленно прекращен52. Поскольку корабль сильно кренился, командир принял решение посадить его на мель (на следующий день экипаж был интернирован, судно разоружено). Это был успех русского флота: «Альбатрос» являлся одним из двух минных заградителей в предвоенном составе германского флота. При скорости в 20 узлов он брал на борт 400 мин, кроме него и однотипного «Наутилуса», у немцев не было кораблей с такими возможностями53. И все же успех крейсеров не стоит переоценивать: несмотря на явное преимущество, наши корабли не смогли добиться уничтожения слабейшего врага54. В девять часов утра минный заградитель выбросился на берег, а русская эскадра начала отход. Бой после этого не закончился. Уже в десять часов утра с русских кораблей заметили на горизонте шесть дымов – на помощь «Альбатросу» шла немецкая эскадра: броненосный крейсер «Роон», легкий крейсер «Любек» и четыре миноносца. Через пять минут началась артиллерийская дуэль, но в итоге обе стороны не достигли практически никаких серьезных результатов, а вскоре к русским кораблям подошел броненосный крейсер «Рюрик». Немцы предпочли отступить, то же сделали и наши корабли. В 11 часов 10 минут перестрелка завершилась55.
