В этот момент Алексеев в очередной раз изменяет свою точку зрения: он больше не считает необходимым нанесение главного удара на Северном и Западном фронтах. Однако как нерешительно он это делает: «…я только предположительно выскажу мысль, что и будущую операцию предпочтительнее приурочить к Галицийскому театру, дабы доканчивать расстройство австрийцев, приближаться к Силезии, тянуть сюда немецкие силы. Севернее Полесья сохранить силы, достаточные для обеспечения нашего положения. Повторяю, что это лишь предположения, основанные на изучении настоящего, но действительность может внести в эту мысль очень крупную поправку»58. Поправки не последовало.
Во всяком случае, Особая армия при Гурко постоянно набирала силу, состав ее доходил до 12–14 корпусов. В сентябре 1916 г. по-прежнему входившие в ее состав гвардейские части вновь перешли в наступление на Стоходе, оно по-прежнему имело только частичный успех59. 3 (16) сентября на Владимиро-Волынском направлении силами четырех корпусов – 8-го и 51-го армейских, 1-го и 2-го гвардейских – была проведена атака важнейшего участка фронта – Квадратного леса60. Бои были тяжелейшими и почти безрезультатными. Атака привела к огромным потерям и весьма скромным успехам на нескольких участках61. Слабая артиллерийская подготовка привела к тому, что пулеметные точки и блиндажи противника не были разрушены, проходы в проволочных заграждениях были узкими. Вообще передний край обороны немцев был очень близок к русским позициям и поэтому интенсивно не обстреливался. Артиллеристы боялись задеть накапливавшуюся для наступления пехоту, а она массами ложилась при первом броске на колючке. Неудачной оказалась и ночная атака 7 (20) сентября62.
Русское наступление выродилось в лобовые удары. С другой стороны, немцам не вполне удался и их обычный прием – контрудар63.
Действительно, при ликвидации прорыва русских войск у деревни Корытница-Свинюха 27 сентября 1916 г. войска генерала Марвица понесли, по словам Георга Брухмюллера, «значительные потери». Артиллерийская атака немцев, в которой принимали участие около 60 батарей и 1,5 роты минометов, не смогла подавить русскую артиллерию. При этом по участку 2,5 на 2 км за 5,5 часов было выпущено несколько десятков тысяч снарядов. Единственным достижением германской армии при этом было восстановление старой линии окопов64. Ранним утром 1 (14) октября, после взрыва подкопов, подведенных под немецкие укрепления, бои за Квадратный лес возобновились и на ряде участков немцам пришлось вновь отойти. Северо-восточная часть леса перешла в руки русских. Контрудар гвардейской пехоты, которой дали подготовиться к атаке, был чрезвычайно успешным, но через четыре дня история повторилась, и на этот раз отступить пришлось русской гвардии65.
Ставка и правительство. Новый курс в отношении ВПК
После 2-го съезда ВПК к Рабочей группе и ЦВПК было привлечено пристальное внимание Министерства внутренних дел. Для Ставки была составлена записка, в которой был дан вполне профессиональный анализ создавшегося в стране положения. Выводы были вполне очевидны – возникал союз либералов и революционеров: «К осени минувшего 1915 г. в настроениях широких рабочих масс Петрограда, обнаруживавших в начальном периоде войны особый подъем патриотических чувств, произошел перелом в сторону наблюдаемой ныне политической неустойчивости. Причинами, обуславливавшими это явление, были постепенное нарастание под влиянием войны дороговизны жизни, изменчивость счастья на театре военных действий, затянувшая на неопределенное время грандиозную военную кампанию, использование этих обстоятельств оппозиционными элементами, стремившимися путем усиленной агитации дискредитировать авторитет Правительства и захватить власть в свои руки, и обстановка заседаний июльской сессии Государственной думы, носившая явно противоправительственный характер и объединившая в стремлении “свалить власть” прогрессивно-оппозиционные группы с левореволюционными. В связи с этим переломом общественных настроений руководители и активные деятели левого и революционного лагеря уже не пытаются – как то было раньше – воздействовать на широкие массы популяризацией лозунгов социалистических учений, а наоборот, действуя заодно с прогрессивной оппозицией, призывают бороться против дороговизны, малой расценки труда, правительственных стеснений в области культурно-просветительных и профессионально-экономических интересов трудящихся, дискредитируют все мероприятия и начинания правительственной власти и указывают на то, что ныне существующая власть должна быть ниспровергнута, так
как в противном случае страна может действительно проиграть кампанию и подвергнуться политическому и экономическому разгрому»1.
По распоряжению наштаверха 24 апреля (7 мая) 1916 г. 25 экземпляров этой записки были разосланы дежурным генералом Ставки Кондзеровским старшему командному составу армий и штабов фронтов для широкого ознакомления с деятельностью Рабочей группы ЦВПК, «…ввиду противоправительственного характера деятельности упомянутой рабочей группы»2. Руководители ВПК были недовольны новым курсом правительства в отношении комитетов. Воспользовавшись пребыванием в России в начале мая 1916 г. помощника военного министра Франции Альбера Тома, они в ходе частных встреч довели до него свои претензии к власти. Либеральная оппозиция уже с конца 1915 г. все более серьезным образом относилась к контактам с союзными дипломатами, рассчитывая оказать через них давление на собственное правительство3. Большое значение придавалось и «объективной» информации о реальном состоянии дел в стране. В результате французский политик вынес следующее представление о настроениях русских либералов: «В Москве мощное либеральное движение. Большинство примыкающих к нему будет терпеливо ждать победы, чтобы предъявить свои требования, но одни более терпеливы, а другие строят свои расчеты на поражении и думают, что это более верный путь для торжества их политических взглядов»4. Из этих настроений не делали секрета.
Французы склонны были поддерживать русских либералов. 22 мая 1916 г. в Ставку прибыл новый французский военный представитель генерал Морис Жанен. Его приезд был в частности связан и с тем, что отношения между По и Алексеевым не сложились. Поль Мари По приезжал в Россию на переговоры в марте 1915 г. и оставил по себе хорошие воспоминания. Популярность генерала во Франции была связана еще с участием в войне 1870–1871 гг., где он потерял руку. Кроме того, он прославился во время наступления в Эльзасе во второй половине августа 1914 г., когда французам удалось удержать небольшую полоску германской территории на стыке германо-франко-швейцарской довоенной границы. Генерал выступил за применение карательных мер по отношению к отступавшим после первых успехов под контрударами германцев французским войскам5. Военная ценность занятой территории была невелика, но весьма значительным был сам факт долгосрочной оккупации части германского рейха, достигнуть чего не удалось никому из союзников за всю войну. После этого По находился при короле бельгийцев Альберте I во время осады Антверпена и эвакуации этого города. Иначе говоря, это была полулегендарная личность, или личность, которая так воспринималась общественностью.
В конце 1915 г. По с несколькими офицерами был послан в Россию в качестве военного представителя при Верховном главнокомандовании. С самого начала французский генерал, державшийся весьма самоуверенно, попытался вмешиваться в работу русской Ставки, что весьма не понравилось начальнику штаба Главковерха. Но вскоре По заболел, острые приступы ревматизма приковали его к постели, и фактически роль представителя Франции при Ставке опять стал играть де Лагиш. Это и вызвало решение правительства республики о командировке генерала Жанена. 14 (27) марта 1916 г. Сазонов был извещен о решении Парижа реорганизовать военную миссию в России. Жанен формально становился помощником По при русской главной квартире, бывший военный агент в России генерал де Лагиш в случае желания императора оставался при его особе, военным агентом назначался майор Лаверн6.
