– Давайте глядите, – твердо сказал он. – Я-то уже чувствую, что у нас ничего не выйдет.
Джетт еще раз поклонился и шагнул к двери. Генри встал рядом, но на дверь бросал только короткие взгляды искоса: не мог заставить себя повернуться спиной к вооруженным людям. А Джетт об этом явно не думал. Он тер подбородок и бормотал:
– Так, кто у нас всегда на троне? Хм. Только король. И перед ним все колени преклоняют. И если король на твоей стороне, тебя вроде как не казнят. Король! – громко сказал он. Ничего не произошло. – Хм. Так. Первая часть не сходится. «Меняться королям, но я – всегда на троне». Значит, это кто-то, кто правит всегда, какой-то очень мощный тип. А! Я знаю! Знаю! Бессмертный король Освальд! – повторил он во весь голос. Ничего. – Так, ладно. Еще подумаем. – Он развернулся к Генри и зашептал ему на ухо: – Что ты на них уставился? Эти здоровяки всю жизнь пахали землю или бревна таскали и загадку точно не отгадают. – Он щелкнул пальцами у него перед носом. – Давай, забудь об этих ребятах и присоединяйся. Время идет.
Генри взглянул на загадку, продолжая краем глаза следить за отрядом. Отгадка – это что-то, что правит вечно и обладает огромной властью. Что-то, чего не хватает тем, кто умирает. Он громко втянул воздух.
– Это время, – сказал он. – Оно сильнее любой власти, перед ним все преклоняются, и, если оно у тебя есть, значит, ты еще не умер.
Джетт повернулся к нему и вдруг засмеялся таким взбудораженным, радостным смехом, что Генри едва не рассмеялся вслед за ним – ему вдруг захотелось узнать, что чувствуют люди, когда вот так смеются.
– Приятель, я беру назад все свои слова про то, что ты тупица.
– Ты не говорил, что я тупица.
– Но думал. Так, а почему дверь еще не открылась? Ну-ка, повтори еще разок!
– Время, – проговорил Генри.
По одному из каменных квадратов в левом верхнем углу двери прокатился слабый, будто изнутри льющийся свет – и пропал.
– Так-так-так, – забормотал Джетт. – Эта дверь чего-то от нас хочет. – Он повертел головой и вдруг одобрительно хмыкнул: – Надпись на двери сделана мелом, так? Значит, и от нас хотят того же. А если так – от предыдущего счастливчика, открывшего эту дверь, остался хоть кусочек.
Джетт наклонился, пошарил по камням, нашел среди них один – белый, маленький – и с торжествующим возгласом написал на верхнем левом стекле слово «время».
Надпись тут же впиталась в стекло и исчезла. Джетт толкнул плечом дверь – та не открылась.
– Да скриплер тебя забери, – тихо сказал он, стукнув по двери кулаком. – И что делать? Может, надо написать не слово «время», а какую-то цифру? Ну, время же пишут цифрами, а не словами.
– Попробуй двенадцать, – подхватил Генри. На этот раз идея Джетта была не лишена смысла. – Загадка же в полночь появляется.
Джетт молча послушался, и на этот раз надпись не исчезла, наоборот: квадрат засиял, подсвечивая ее изнутри. Джетт коротко хохотнул, а потом улыбка сползла с его лица.
– Дверь-то все равно не открылась, умник, – сказал он осуждающе, как будто Генри виноват. – Думай дальше.
– Тут… – Генри облизнул пересохшие губы. – Тут четыре квадрата.
– И что?
– Значит, надо написать что-то во всех четырех.
Джетт развернулся к остальным:
– А вы что стоите? Помогайте!
– Да не знаю я, – помотал головой широкоплечий, и весь отряд повторил движение за ним. – У вас хорошо получается, вы и давайте.
Джетт махнул рукой:
– Загадка-то одна! И что тогда вписать в остальные стекляшки?
– Значит, остальные загадки спрятаны внутри этой. Скорее всего, это тоже цифры. – Генри перечитал загадку, продолжая краем глаза следить за людьми. – У луны нет коленей.
– И что?
– Она не может преклонить колени. У нее их нет. А у паука… – Он вскинул голову. – У паука их восемь.
– А у волка – четыре. Молодец, чудик, – еле шевельнув губами, сказал Джетт.
Он сжал мелок и по очереди написал в оставшихся трех квадратах цифры: 8, 4, 0. На этот раз надписи не растворились в стекле, они остались на месте, и все три квадрата слабо засветились изнутри.
Но дверь не открылась.
Джетт толкнул ее плечом – та не подалась. Генри покосился на часы: песка оставалось минут на восемь. Он оттеснил Джетта – слишком хилый – и попробовал толкнуть дверь сам. Лук и колчан тут же сползли с плеча, они мешали, и Генри бросил их на землю. Надавил еще раз – дверь чуть дрогнула, просто обозначая, что может открыться. Генри с кряхтением уперся в нее руками, надавил – и тут что-то произошло.
Он видел свои ладони в перчатках, распластанные на двери, а в следующую секунду к нему молниеносным движением кто-то подскочил и набросил на запястья тонкую серебристую цепь. Генри дернулся, но секунду, которую он потерял, думая только о двери, было уже не вернуть. Он развернулся, готовый броситься в драку, и увидел, что на него нацелены тридцать стрел.
– Какой же я дебил, – выдохнул Джетт. – Я все думал: что не так? У них же сапоги одинаковые.
Но Генри и без него уже понял. Нет никакого общества любителей. Это посланники.
На лице широкоплечего был страх: застывший, серый. По лицам остальных тоже было ясно, как они перепуганы, но руки на древке стрел не дрожали. Генри на секунду прикрыл глаза. Бежать некуда, догонят. Их слишком много. К тому же тугая, прочная цепь больно впивалась в запястья. Но самым странным было то, что он все еще не чувствовал страха, только удивление. А люди не такие глупые, как он думал. Они мыслили, как охотники. Прикинуться простыми ребятами, дождаться момента, когда он потеряет бдительность, и связать ему руки – его главное оружие. Как просто.
Тут зашевелились трое, лежавшие у костра, сдернули с головы капюшоны, и Генри сразу узнал всех троих.
– Подтверждаю, это они, – угрюмо, будто через силу, сказал кудрявый посланник. На ярмарке он говорил, что его зовут Олдус Прайд.
– Ха! Попались! – взбудораженно крикнул Хью.
– Привет, – дружелюбно и неловко проговорил Сван.
Генри сразу понял, что произошло. Хозяин постоялого двора вызвал из-за него посланников. Братья сообщили, куда Генри собирался идти, – туда, куда указывала подсказка Барса. Кто-то из посланников (может, даже кудрявый) понял, что указывает она на Башню загадок, и они решили устроить засаду, а попали сюда раньше Генри, потому что шли по дороге, а не петляли по лесу. Отличный был план.
Кудрявый выступил вперед. Оружия у него не было, наверное, рука еще не зажила. Он смотрел прямо на Генри внимательно и непонятно, как будто глаза пытались сказать совсем не то, что голос.
– Стойте неподвижно, или мы стреляем, – сухо проговорил он. – Вы арестованы по приказу короля.
– Послушайте, – Джетт быстро облизнул губы, – вы чего? Я-то да, ладно, я понял, за побег из Цитадели не гладят по головке, но этот-то при чем? Ну, устроил он фокус, сжег пару навесов, так они были даже не старинные, и…
