И группа из одиннадцати детей, восемнадцати родителей и шести то ли сотрудников института, то ли педагогов во главе с Менсом вылилась из зала.
В процессе осмотра настроение Ирочки постепенно выровнялось. Конечно, все было не так шикарно, как она предполагала в своих вчерашних грезах, но и не так ужасно, как показалось в первый момент. Жилой корпус (ученики в нем должны были жить вместе с учителями), очевидно, только что отремонтировали. Каждому ученику предоставляли в личное пользование целое хозяйство из трех больших комнат, ванной, по размерам ничем не уступающей комнатам, и балконом. Ирочка обратила внимание на то, что интерьер комнат для каждого ученика свой. Видимо, дизайнеры заранее учли интересы каждого. Во всяком случае, гостиная Рино, к его неописуемому восторгу, напоминала пещеру. Рино с детства мечтал жить в пещере, как неандерталец.
– Круто! Вот это класс!!! – то и дело повторял Рино, знакомясь с помещениями.
Спальная комната одной из сестренок Твикс, Ляли, была вся в золотисто-розовых бантиках, а комната для отдыха ее сестры Лесин больше всего напоминала арену с цирковыми декорациями. Но, несмотря на такую принципиальную разницу, они обе были вне себя от счастья, как и Рино.
Для девочки с клювом – ее, оказывается, звали Варей – организаторы приобрели настоящий рояль. А для мальчика, которого Мене представил как Андрея Клюшкина, была оборудована ювелирная мастерская, и, кроме того, директор подарил ему какую-то особо фирменную ракетку для игры в теннис. Андрей, не выразивший никаких эмоций при виде мастерской, с интересом принялся рассматривать эту ракетку.
«Андрей Клюшкин – где-то я уже встречала это имя». – Ирочка напрягла извилины, но вспомнить где, не смогла.
Затем директор провел посетителей по общим помещениям, продемонстрировал классы, кабинеты, зал для прослушивания музыки и студию, где ученики могли ставить и снимать любительские фильмы. Особенно поразила всех огромная оранжерея с древними растениями, которые практически не умели передвигаться, зато обладали способностью слушать музыку.
К тому моменту, когда ни у одного родителя не осталось ни тени сомнения в том, что их чадам будет здесь несравненно лучше, чем где бы то ни было, Мене подвел всех к залу, в котором были накрыты столики для банкета, – на каждую семью свой стол. Того, что их будут еще и кормить, никто не ожидал. Когда часа через полтора захмелевшим папам и мамам предложили подписать контрактики, оговаривающие условия обучения их детей в школе, никто не удосужился прочесть их внимательно. Между тем в разделе «Общие положения» оговаривалось, что родители не имеют права забирать своих детей из вышеуказанного учебного заведения до достижения ими восемнадцатилетнего возраста, а в графе, которая касалась возможностей детей покидать пределы школы, говорилось: «Ученикам беспрепятственно разрешается навещать родителей, друзей или знакомых на каникулах, по выходным, а также в любое удобное для них время при наличии специального разрешения, подписанного лично директором». Восемнадцать родителей подмахнули эти договора, пребывая в полной уверенности в том, что они пристроили своих талантливых спиногрызов самым удачным образом. Сами же спиногрызы все как один дружно решили остаться в такой замечательной школе прямо сейчас.
Ризенгри Шортэндлонг тоже решил остаться. Правда, внимательно оглядев свое новое жилище, он обнаружил, что оно оснащено по меньшей мере десятком скрытых камер.
Ризу было плохо. Впервые в жизни. Раньше он даже представить себе не мог, что кому-то вообще может быть настолько погано. Синяки на руках поменяли цвет и болели. Боль оказалась ужасно противным чувством. Отключить ее Ризи не мог. Он вообще теперь ничего не мог. Ризенгри захлестнули новые ощущения, в которых трудно было разобраться сразу. Пока что основную долю этих чувств занимала ненависть. Риз ненавидел деда, Джен, всех остальных ангелов, мертвого Дюшку, Менса и всех своих новых одноклассников, всех скопом.
В своих будущих одноклассниках Риз разочаровался сразу. Как только родители разошлись, не успевших еще толком познакомиться ребят представила друг другу Сильвия Мене, преподаватель истории и психологии. Пацанов было всего пятеро: сам Ризи, юркий и щуплый Рино Слунс, любитель страшилок Федя Иванов, толстяк Кузя Пузиков и Барди, сын Менсов. Девочек оказалось шестеро: сестрички-погодки Ляля и Лессия Твикс, Оля Кошкина – девочка с косичками, мгновенно получившая кличку Окей за постоянное употребление этого словечка, Маша Малинина, больше похожая на мальчика-забияку, а не на девочку, и шведка Клеменси Петерсон, едва ли понимающая по-русски. Шестой девочкой оказался биоробот Варя-2, точная копия Вари Ворониной – бывшей одноклассницы Риза и Дюшки.
Правда, о том, что Варя не настоящая, никто, кроме сотрудников СОСИСки и Вариных родителей, не знал. Сам Ризи просек этот обман случайно, уже после того, как поменялся ролями с Дюшкой. Дюшка Клюшкин любил ту, настоящую Варю, которой больше не было. Ризу куда больше нравилась эта – он считал ее лучшим произведением искусства в мире и мечтал встретиться с автором такого непревзойденного шедевра. Он не знал, что автором Вари-2 был отец Барди, Фредерико Мене, крутой мутант третьего порядка, способный к регенерации и мечтающий возродить популяцию людей на планете. Может быть, даже создать для них специальный экологически чистый заповедник.
Так или иначе, Ризенгри понял, что новых друзей, таких, каким был Дюшка, у него в ближайшее время не появится. Клюшкин все-таки был удивительным парнем. Как ему удалось нарисовать портрет Джен, даже не подозревая о ее существовании? Да еще подарить этот портрет именно ему, Ризу? Плохо, что Дюшка погиб, теперь уже его ни о чем не спросить… Ризу очень захотелось достать портрет и посмотреть на него еще раз. Но он не стал этого делать. И так было большой глупостью с его стороны взять рисунок с собой в школу.
«Я докажу им, что я – лучше всех!» – подумал Риз.
– Минутку внимания! – прервала его мысли Сильвия. – Прежде чем начнется праздничная вечеринка, я попрошу вас оказать мне одну небольшую услугу. Дело в том, что ваше расписание еще не составлено. И мы хотим сделать его с учетом ваших личных пожеланий. Поэтому, пожалуйста, пройдите в компьютерный класс и составьте перечень предметов, которые хотели бы изучать. Каждый пусть составит свой список. Это не займет у вас много времени. Предметы выбирайте какие угодно. Хоть вообще вне всякой программы.
Специально для Клеменси Сильвия повторила все то же самое на шведском. Впрочем, она могла бы сказать и по-английски, Кле отлично говорила на инглише.
– Ух ты, класс! – восторженно прошептал Рино. – Собственный список! Я оставлю только пение и спелеологию.
– А что, нам могут преподавать спелеологию? – удивилась Маша.
– А почему бы нет? Сами напросились! – хмыкнул Рино.
– Так! – обрадовалась Маша. – Тогда я хочу играть в хоккей, летать с парашютом и научиться водить боевую ракету. Математика мне, пожалуй, не понадобится, а вот по прыжкам на батуте мне будет нужен персональный тренер.
Остальные детки последовали примеру Марии и Рино. Федя пожелал изучить оккультные науки, особенно баннеромантию. Ляля – живопись, дизайн, историю костюма и парикмахерское дело. Лессия решила отличиться и заказала себе основы овладения гипнозом и уроки по изготовлению чайников. Барди написал, что он хочет стать генетиком, клонировать мутантов и делать их копии. Варя, как робот, просто перечислила в алфавитном порядке все обычные школьные дисциплины. В общем, все, кроме Оли и Риза, управились довольно быстро. Оля тормозила, потому что ей хотелось изучить все, но она понимала, что это невозможно, и тщательно выбирала самое интересное. Ризу же было так паршиво, что он просто никак не мог сосредоточиться.
