– Привет, папа! Спасибо, мама!
– Привет. – Это папа с набитым ртом.
– Расти большой и красивой. – Это мама, обычный ответ.
– Мамаш голодный. Он положил себе совсем мало каши, – пояснила Пипа. – Положи ему еще порцию…
Мать послушно наложила Мамашу целую тарелку каши, как обычно. И щедро полила ее вареньем.
– Ты сам положил кашу? – спросила мама.
– Да! – уверенно и гордо ответил Мамаш.
– Он, наверное, будет поваром, когда вырастет! – фыркнула Пипа и удалилась.
– Поваром… – эхом отозвалась мама.
– Поваром, – повторил папа.
А что? Поваром так поваром. Очень хорошая идея. И профессия то, что надо. Вопрос о будущем среднего сына был, кажется, решен.
Глава 17
Дюшка, Ирочка и дельта-уровни
Хотя побег не удался, Дюшка решил не сдаваться и попытаться улизнуть еще раз, сменив тактику. Теперь это сделать сложнее, ведь в доме появилась горничная – четырехрукая мутантка Ирочка, неплохая кухарка и любительница поиграть в бильярд. Та самая, с фотки. Но если с ней подружиться, возможно, получится отключить сигнализацию. Ирочка на первый взгляд казалась нормальной, совсем не такой, как этот придурок Александр по прозвищу Мормышка Ы.
Утром третьего января придурок Ы и сноб Майкл уехали за тоннами какой-то икры, захватив с собой Лейлу, и Дюшка с Ирочкой остались на вилле вдвоем. Ирочка сделала пару звонков, прошла на кухню и засучила рукава. В списке дел первыми пунктами шли цициви, чухупури и генеральная уборка дома, вторыми – проверка Роберта на словарный запас и прочие способности. Дел набралось на две страницы. А еще статью бы начать писать. «Не успею!» – подумала Ирочка. Но ей повезло, Роберт сам пришел пообщаться. Ирочка приветливо улыбнулась и продолжила резать лук, мелко-мелко. На двух досках, в четыре руки, как паучок в мультике.
Роберт развернул высокий барный стул спинкой вперед и забрался на него верхом. «На стульях правильно сидеть не умеет», – отметила про себя Ирочка и приветливо улыбнулась:
– А я тут цициви делаю!
– Да-а…
«Я должен с ней подружиться, – подумал Дюшка. – От этого зависит мое будущее, моя жизнь. Но как дружить, если эта паучиха не вызывает ни малейшей симпатии?»
– Роби, ты любишь цициви? – Ирочка улыбнулась еще шире.
«В ней все фальшивое, и руки, и улыбка. Ужас!»
– Не знаю, – ответил Дюшка и попытался улыбнуться в ответ, но у него это получилось очень плохо.
– А что ты любишь? Яблоки любишь?
– Да.
– А груши?
– Нет.
– А виноградик?
Дюшку раздражали и эти дурацкие вопросы, и сюсюкающий Ирочкин тон, и собственное настроение. Что стоит нормально улыбнуться, ответить, что виноград – это такая вкуснятина, белый не очень, а синий, конечно, да, спросить, а что она сама любит…
– Любишь виноградик?
– Да.
Ирочка обтерла о фартук левую нижнюю руку и записала в лежащем на столе блокнотике: «Улыбаться правильно не умеет. На многие вопросы отвечает односложно: да, нет, не знаю. На стуле сидит навыворот». И опять взяла в руку нож.
– Виноград – это такая вкуснятина, – сказал Дюшка. – Белый не очень, а синий, конечно, да. Особенно который без косточек и без шкурок. А для цициви виноград нужен?
Ирочка отложила нож, взяла ручку и что-то зачеркнула. «Не так уж она хорошо готовит, наверное, – подумал Клюшкин. – Подсказками пользуется и в рецепте пометки делает…»
– Не, для цициви нужен лук, потом орехи, и мясо, и специи, много всего. – Ирочка с удовольствием поддержала предложенную тему. – А для чухупури нужны только чухи и пури.
– Про чухи я стопятьсот раз слышал, но пробовать не доводилось. – Дюшка сменил позу и сел правильно, как полагается. – А вот пури не знаю, что такое. Вроде редкие водоросли, да?
– Да, очень редкие. – Ирочка расправилась с луком и теперь щелкала орехи, руки так и мелькали в воздухе.
«Вентилятор, а не женщина. Кошмар. Надо найти в ней что-то положительное, хоть она и поставлена за мной надзирать», – думал Дюшка.
«Это точно не клон и не мутант с ограниченными способностями, как считает Майкл. И откуда-то он меня знает, я тот его первый взгляд помню… Надо выяснить откуда», – думала Ирочка.
– Ты здорово ножами орудуешь, – сделал комплимент Клюшкин. – И орехи так, чик-хрумк, и готово… Ты правша или левша?
– Ой, Роби, у меня все сложно. Пишу я одинаково хорошо верхней правой и нижней левой. А когда играю в бильярд верхними руками против нижних…
– О, ты в бильярд любишь играть?
– Ага. А что?
– Ничего, я тоже люблю. Поиграем потом?
– Давай! Только у меня дел по горло. Дай муто-бог до вечера разгрести. Еда еще ладно. Но весь дом убрать…
– А хочешь, помогу? С уборкой.
– Поможешь?!
Ира Слунс очень удивилась. Просто так делать чужую работу? Ни один мутант в здравом уме…
– А что? Правда, руки у меня всего две, но…
– А помоги! Там Майкл новых механических уборщиков притащил, модели «Карлсон-3», а я в технике не очень…
Дюшка вскочил:
– Я тоже в технике не очень, но у нас дома «Карлсон-2», вряд ли там большая разница. А где они?
– У дверей, в коробках, а…
Дюшка уже унесся. Ирочка – за ним, и, невинно хлопая глазками:
– Ух, как здорово, что у вас дома той же фирмы уборщики, а дома – это где?
Но Клюшкин на эту дешевую провокацию не купился:
– Дома – это дома. И точка.
И молча стал распаковывать коробки. Ну как к такой хорошо относиться? Только расслабился, бильярд, мол, то-се, а она сразу расколоть пытается. «Пусть катится, орехи свои колет! А я и без нее сбегу!» – разозлился Клюшкин.
– Извини, я… случайно. Спасибо за помощь.
– Да пока не за что, – буркнул Дюшка, вскрывая предохранительную ленту.
Ирочка вернулась на кухню.
«Столько эмоций! Или он настоящий человек, или копия!» – думала Ирочка, пробуя цициви на предмет специй и шлепая на сковородку очередное чухупури. Вскоре обед был готов. Горничная-журналистка сняла фартук и вышла в холл.
По дому, деловито жужжа, ползали новенькие уборщики, а Роберт внимательно наблюдал за ними, периодически заглядывая в инструкцию. Кажется, он больше не сердился.
