– И ты по нему пойдешь? – В Машином голосе чувствовались и восхищение, и недоверие, и страх.
– Пойду! – подтвердил Рино.
– Ой, нет, стой, не ходи! Пожа-а-луйста!
«Ну вот, начинается! – с досадой подумал Рино. – Сейчас она решит сложить обо мне песнь или еще чего…»
– Погоди минутку, не ходи, я с тобой, только за тапками сбегаю, – скороговоркой выпалила Машина голова и перестала закрывать кружок неба.
Рино остался один. Первым делом он присел на корточки и ощупал пол. Пол был каменный, явно искусственного происхождения. Затем он ощупал стену. Такие же камни, ровные, гладкие, прямоугольные, но не как кирпичи, а с округлыми краями. Рино понимал, что находится сейчас ниже уровня океана. Но воды тут не было, и воздух был сухой. Значит, помещение надежно изолировано.
– А вот и я! – Пятачок неба опять закрыла всклокоченная Машина голова. – Лови-и!
И на Рино вниз полетел… огромный камень! Валун!
– А-а-а!!! – Рино ломанул в сторону, прижался к стенке.
Бух! Камень упал подозрительно мягко.
– Фух!
– Ты чего орешь? Подушку поймать не можешь, что ли?
– А предупредить можно было?
– Так я же предупредила, сказала: лови!
– Но ты же не сказала, что это подушка!!!
– А ты подумал – что?
– Что булыжник.
Пока они препирались, Маша успела резво спуститься вниз, причем свободная у нее была только одна рука, во второй было скрученное валиком одеяло.
– Ты меня прости, Слунс, но я иногда начинаю серьезно сомневаться в твоих умственных способностях! – заявила она, едва успев спуститься. – Неужели ты всерьез мог подумать, что я бы запустила в тебя каменюгой размером с подушку? Я похожа на ненормальную?
– Сегодня – не очень, – честно признался Рино.
Маша не стала вдаваться в подобности и выяснять, когда – очень. Она сказала:
– Держи. Только разворачивай аккуратно.
– А что внутри?
– Листья для еды, твой лук со стрелами, мои тапочки и ягоды.
Рино нахмурился. В темноте этого было не видно.
– Машка, эти ягоды нельзя есть!
– Да ладно, опять ты за свое! Я вчера ела, уже больше суток прошло и…
– И ты почему-то не помнишь вчерашний вечер, а почему – задумывалась? Как рыдала из-за дерева, забыла? А как ракушки в море выбросила, об этом тоже никаких воспоминаний? Да ты тако-о-е вчера творила!
– Да не мо… – Маша бодро начала, но осеклась. – Да не может быть, но… То-то я сегодня, когда яичницу жарила, удивлялась, куда еда исчезла. Не мог же ты столько слопать. Но я решила, что их… Их не смыло разве в море?
– Их ты выбросила.
– Я не выбрасывала… – В Машином голосе не было никакой уверенности.
– Ну да, ну да. Ты не выбрасывала. Ты бережно вернула их в ес-тес-твен-ную среду обитания.
Кажется, Маша стала что-то вспоминать, потому что она больше не возражала. Рино уже немного привык к полумраку и различал контуры предметов, но выражения Машиного лица не видел.
– Ладно, пошли уже, – проворчала Маша. – Хотя нет, стой.
Она развернула одеяло, извлекла из него тапки и сунула в них ноги. Листья с ягодами свернула и запихнула в пододеяльник. Лук со стрелами отдала Рино.
– Подушку тоже ты бери, а одеяло я на себя накину. Будет типа накидка.
– Ты так собираешься, словно мы сутки идти будем, – хмыкнул Рино, но подушку взял, в качестве щита.
Коридор был сводчатый, метра полтора шириной и около трех метров в высоту. Ребята взялись за руки и пошли вперед на ощупь, Маша проверяла правую стену, Рино – левую. Но продвигаться вперед таким образом оказалось очень неудобно: Рино мешали лук и подушка, которую он держал подмышкой, а с Маши то и дело соскальзывало одеяло. Они вернулись назад, оставили вещи под люком и предприняли вторую попытку. Но вскоре коридор стал расширяться, им пришлось разжать руки и перемещаться, переговариваясь. Было страшновато, они переговаривались шепотом.
– А что будем делать, если это лабиринт, если появятся ответвления? – запереживала Маша.
Но пока ответвлений не было, пока только:
БУМ!
– А-а-а!!!
– Что с тобой?
БУМ!
– А-а-а!!!
– А с тобой что?
– Я башкой об потолок треснулась!
– И я тоже!
Они ощупали потолок. Да. Теперь коридор стал широкий, метра в три, зато потолок опустился. А что будет дальше?
– Возвращаемся! – приказал Рино.
– Не-е…
– Я король, мне решать! Возьмем побольше сухих веток, будем поджигать, чтобы хоть что-то видеть.
Может быть, тут сундук с кладом посередине стоит, а мы его обошли!
Это был аргумент. Королева Маша больше не возражала. Они вернулись, вылезли, набрали веток, скинули вниз, подожгли одну, спустились, пошли.
– Совсем другое дело! – радовался Рино.
Но радовался он недолго. Каждой ветки хватало совсем на чуть-чуть, их приходилось подносить, бегая туда-сюда, а потом они закончились. Разглядеть удалось следующее. Коридор был действительно странный, то сужался, то расширялся, то становился таким низким, что пройти можно было, лишь сильно пригнувшись, то «вырастал» так, что потолок еле угадывался в неверном свете веточек. Никаких сундуков с сокровищами, а также полок с сокровищами или подвесных мешков с сокровищами нигде не обнаружилось. Вообще было пусто, гулко, немного пыльно, но не слишком.
– Ну, что будем делать, мой король? – поинтересовалась Маша, когда они остались без света, на корточках в самой низкой части странного коридора.
– Не торопи, я думаю.
– Ладно.
Пока Рино думал, Маша продолжила обследовать подземелье.
– Ты куда?
– Да никуда, я тут. Стены щупаю.
– Делать тебе нечего…
– Ну да, нечего. Пока ты думаешь. Тут опять потолок повыше стал, между прочим… И вообще, ты давай вслух лучше думай, чтоб не так страшно было.
Рино стал думать вслух:
– Можно срубить еще деревьев, там есть сухие. В темноте донести их сюда. Дорогу до этого места мы уже знаем – ну то есть, что тут нет никакой опасности, ям там всяких или капканов. Донесем досюда. И отсюда дальше пойдем. Ветки будем экономить.
– Рино-о… Тут… тут, похоже, кнопка какая-то.
– Кнопка? Какая еще кнопка?
– Железная, кажется. Маленькая. Нажать?
– Не-е-ет!
– Поздно. Я уже нажала.
