Громыхнул душ, и по моей коже заструилась вода.
– Ну вот ты и чистая!
Джонатан обхватил меня огромным полотенцем и стал легонько похлопывать по нему, промокая. Подвинул коврик к ванне, подал руку. Я перебралась через борт. Он развернул полотенце и, наконец, в открытую окинул меня всю восхищенным взглядом: «Ты красивая девочка».
И надел на меня банный халат.
Разочарованию моему не было предела. «Я тебе этого никогда не прощу!» – злилась я, умирая от неутоленного желания, изо всех сил пытаясь не выдать всю эту компанию эмоций: желание, разочарование, злость. Ни за что!
Но Джонатан будто и не замечал и даже вовсе не интересовался моими чувствами. Мне даже показалось, что он это делает нарочно и что в уголках его губ притаилась усмешка… Издеваешься, да? Ну мы еще посмотрим, кто кого!
Разъяренная, я переоделась, немножко подкрасила ресницы и вышла как раз в тот момент, когда в дверь позвонили: из ресторана доставили еду.
Несмотря на все переживания, аппетит мой оказался зверским. Уминая индейку, я избегала встречаться взглядом с Джонатаном – мне все казалось, что он прекрасно понимает, что со мной происходит, и играет в какую-то игру, в жанре «кошки-мышки» или «а ну-ка догони». «Не буду я тебя догонять, – злилась я, – ничего мне от тебя не нужно, и вообще у меня есть Игорь!» И боль резанула где-то в желудке – Игорь? Есть ли он у меня? И у кого он есть, мой Игорь? И мой ли… Я уже давно перестала названивать в Москву, домой. Мама все так же не имела ни малейшего понятия о нем; я же, чтобы маму напрасно не волновать, ей наврала, что Игорь уехал в связи с предвыборной кампанией Василия Константиновича по городам и весям нашей необъятной родины вербовать голоса избирателей. Это на самом деле могло быть и правдой, но не объясняло одной, самой важной вещи: почему он сам мне не звонит? Даже не зная моего нового телефона, он мог найти сто разных способов добраться до меня, начиная со звонка моей маме, в надежде, что ей я оставила свой номер телефона…
– Надо ехать в Москву, Оля.
Голос Джонатана донесся до меня из другого мира. Я вскинула глаза. Должно быть, он все это время следил за выражением моего лица, и глаза его смотрели с участием и нежностью. Мне стало даже стыдно за мою самолюбивую злость. Может, первое впечатление, как это бывает почти всегда, оказалось самым правильным и он действительно «гей»? Он сказал мне тогда, в больнице: «Я люблю тебя», но, может, речь шла о любви братской, человеческой? И он просто испытывает ко мне самые нежные дружеские чувства, немного забавляясь при мысли, что я способна воспылать к нему желанием? Выкинуть эти глупости из головы, приказала я себе. У меня давно не было близости с мужчиной – вот гормоны и заиграли в крови. А дружба – так даже лучше, если он действительно гомосексуалист…
– Ты меня расслышала?
Ах да, в Москву, сказал он…
– Почему? – тупо спросила я.
– Ты сама не соображаешь, да? – усмехнулся он, ласково глядя.
– Я? Нет… Я в таком состоянии…
– Можем отложить эту беседу.
– Нет-нет, давай обсудим. Я понимаю: в Москву… Чтобы попробовать разобраться в этой истории, да? Я только, Джонатан, не могу одного понять: моя мама не могла меня обмануть! Она могла скрывать от меня правду всю жизнь, – но не тогда, когда я ее прямо спросила об этом.
– А если она тебя удочерила и, как и Вирджини, считает, что ты не должна ни при каких обстоятельствах узнать правду? Ты на мать похожа?
– Нет… И на отца – тоже нет.
– Это, конечно, еще не доказательство, но…
– Ты не знаешь мою маму, Джонатан. Пойми, она не умеет обманывать!
– В таком случае, ее обманули. Возможно, что второго ребенка, то есть Шерил, у нее забрали… Ей не делали кесарево сечение?
– Нет, насколько я знаю…
– Ну, все равно. Женщину в таком состоянии, едва живую после родов, легко обмануть.
– Но ведь обычно второе сердце прослушивается! Даже без всей современной техники доктора могли определить, что будет двойня! Что же, по-твоему, мама согласилась отдать второго ребенка? Это исключено!
Джонатан пожал плечами.
– А если ее все же обманули с самого начала?
– Вирджини купила себе младенца в зародыше? Но ты представляешь, сколько людей должно было быть вовлечено в это дело? Врач из женской консультации, врачи в роддоме, акушерки! В советской системе беременная женщина проходила через несколько различных осмотров… Трудно представить, что Вирджини подкупила всех этих людей – откуда у нее, жены дипломата, которая бывала в Москве только наездами, такие знакомства, такое знание системы? Нет, не годится твое предположение.
– Или она удочерила тебя. И вашей с Шерил матерью является третья, неизвестная женщина. Возможно, она умерла при родах…
– Да, но и в этом случае надо опять допустить, что мама меня обманула. А я не могу… Хотя…
Я вспомнила, как после моего вопроса мама разнервничалась и пошла пить валокордин.
– Что ты замолчала?
– Знаешь, вообще-то мама мне сказала… У нее были сомнения… Как раз потому, что я ни на кого не похожа… У нее иногда мелькала мысль, что меня перепутали в роддоме. То есть сама-то она уверена в том, что я ее дочь, но…
– Короче, если ты хочешь попытаться докопаться до правды – надо ехать. Правда находится в Москве.
Я растерялась. В Москву? Где куда-то делся Игорь? Что я найду дома? Кого увижу? Другую женщину, расположившуюся по-хозяйски в нашей квартире? Нет, в его квартире, не стоит об этом забывать. Он в принципе волен приводить туда и даже селить туда кого угодно. В конце концов, я же сама отказалась выходить за него замуж. А раз не жена – какие могут обязательства? Холостой мужчина – он и есть холостой, и ведет себя, как холостяк… Конечно, можно остановиться у мамы, и уже от нее попробовать сделать вылазки к нам на «Динамо»… Господи, к маме! Что я скажу ей? Не буду же я ей рассказывать все эти бредовые домыслы! А мама все равно почувствует, что что-то не так…
С другой стороны, рано или поздно придется ехать домой, и все это лишь попытка оттянуть неизбежное…
– Ты не хочешь ехать? – спросил Джонатан.
– Мне страшно, честно говоря. Я не знаю, как взяться за поиски правды… Я не понимаю, почему пропал Игорь, я не представляю, как буду смотреть в глаза моей маме…
– Но если ты не поедешь, то ты так ничего и не узнаешь, и не поймешь. Кроме того, я надеялся, что мы сможем узнать что-нибудь о тех людях, которые столь интенсивно интересовались Шерил.
– Каким образом? Я буду ходить по Москве и опрашивать «новых русских», не помешала ли им Шерил своей деятельностью и не собирались ли они ее убить?
– Кое-что я уже знаю…
– Ты?!
– Я связался со своим дядей. Он мне помог с информацией. А именно: «Чистая планета» разработала проект – пока только проект – целого ряда мероприятий против загрязнения среды ядерными отходами. В том числе и против их незаконной продажи за границу, в частности в Европу. Наверное, поэтому и украли еженедельник Шерил, в надежде найти там записи об этом проекте и о контактах по нему.
