– Отличненько. Чего нам ожидать в следующий раз? – пробормотала Эмма.
– Ничего. – Голос Кольки стал резким и злым. – Клянусь своим планшетом – ничего. Надо постараться, чтобы эта гадость не проникла на Второй уровень. И я это сделаю.
– Как?
– Просто. Сегодня же отключаем всех двенадцатых.
– Ты с ума сошел?
– Пока нет. С основной работой справятся лоны. Физическую работу сделаем мы. Но роботами рисковать мы больше не можем.
Так же как и Мартином. Надо принять меры безопасности, максимальные меры, и немедленно. Эмма, мы не можем зависеть от роботов. Рано или поздно мы их потеряем, всех. Так, значит, надо принимать на себя управление станцией постепенно, шаг за шагом, чтобы все работало, двигалось и выполнялось. Но нами. Мы сможем обойтись без роботов. Или не сможем?
Колька прищурился и посмотрел с вызовом, задрав подбородок и приподняв уголки губ в легкой ухмылке.
– Мы не сможем. Мы никогда не жили без роботов. Мы ничего не делали сами, – твердо ответила ему Эмма и не отвела взгляд.
– Это ты ничего не делала без роботов, Эм. А мы делали все. У нас есть команда овальных – девочки отлично умеют управляться с детьми. Есть Нитка, Машка, Жанка, Ирка. У нас полно довольно взрослых детей. Все, что нужно от них, это научиться самим закладывать продукты в кухонные агрегаты, самим заправлять постель и подметать за собой, самим убирать вещи в стиральные машины и самим вовремя отваливаться от компьютерных игр. Это возможно, поверь. Лично я своими руками стирал собственные штаны. Несколько лет подряд. Получалось неплохо.
– У нас слишком много маленьких детей. Ты представляешь, какая это работа? Младенцев нельзя оставлять ни на минуту. Кто будет с ними сидеть? Как их кормить – кто знает? Какие порции? А занятия с детьми постарше? Постоянно, каждый день несколько раз. И нельзя пропустить ни дня, нельзя просто сказать – фигня, я ночью долго играл, и мне не хочется сейчас, в шесть утра, идти в свою смену в детский сад, чтобы стелить постели, мыть горшки и менять памперсы. Кто вообще захочет этим заниматься? У нас, Колька, целая толпа детей без родителей. Они даже не сироты эти дети. Они вообще ничьи. У них никого нет, кроме тех самых роботов, которых ты желаешь отключить. Во всем этом проклятом мире эти дети нужны только роботам! Ты понимаешь? Мы нужны только Моагу-Мартину и больше никому!
– Только не надо этого пафоса, Эм. Мы нужны сами себе. Точка. Лично я не нуждаюсь в сочувствии лона или дона-двенадцатого. Я сам люблю себя, я есть сам у себя. У меня есть ты, есть Сонька, и о вас я сумею позаботиться, вот увидишь. Сумею сварить еду, сумею убраться в комнате, достать продуктов и надавать по мозгам тому, кто вас обидит. Мы можем просто взять к себе в каюту одного младенца или двоих и будем по очереди ими заниматься. Растили же как-то люди раньше детей без роботов.
– И сколько детей погибало? Ты знаешь статистику прошлых эпох? Знаешь, какой высокой была детская смертность?
– Эм, ты меня сейчас насмешила, и очень. Мы все были смертниками на станции. Мы все должны были умереть. На станции Моаг была стопроцентная детская смертность. Умирали все, все сто процентов! Ну, кроме тех, кто очень хотел выжить и не надеялся на роботов. Кроме детей подземелья.
– Это несерьезно. Это вообще несерьезно.
– Тем не менее все к этому и придет. Поэтому нам лучше сохранить наших двенадцатых, возможно, они пригодятся для боя.
– В бою их вырубят те же самые каракатицы. За полчаса буквально.
– Посмотрим. Мы посмотрим. Сейчас я бы хотел отдохнуть. Просто лечь и поспать. Тяжелый денек выдался, однако.
Колька поднялся и сказал, что ему надо в душ. Он зашагал к жилым каютам, на ходу стягивая с себя рубашку. Переступая через валявшихся в коридоре пятнадцатых, он принялся что-то насвистывать себе под нос, и Эмма поняла, что решение он уже принял.
4
Ей все-таки удалось уговорить Кольку зайти в медотсек. Правда, пятнадцатого, который руководил машиной диагностики, уже не было. Вернее, он был – торчал в углу с черными глазами и вытянутыми вдоль тела руками, но толку от него было не больше, чем от стула, на который тут же плюхнулся Колька.
– И что? – спросил он и выразительно поднял вверх черные брови.
– Ничего. Придется самим.
– Вот именно. И ничего сложного нет. Сейчас покажу, как это делается.
– А ты откуда знаешь?
– Приходилось как-то наведываться сюда, годик назад. Я тогда подвернул лодыжку, когда убегал во время охоты. Решил проверить: вдруг перелом. Федька мне помогал. Тут просто. Нажимаешь вот на этот экран, после на эту кнопку. А когда я лягу – на эту.
Колька проворно потыкал пальцем в голограммный экран, что сиял рядом со сканером, после лег на каталку, положил ладонь на рычаг, и та сама заехала внутрь круглого зева. Засияли теплым светом огоньки, Эмма запустила машину в работу, и буквально через пару минут на экране появились результаты обследования.
Как Колька и говорил, ничего страшного с ним не произошло. Микроскопический надрыв барабанной перепонки лечился специальными каплями – всего-то надо было два раза закапать. Этот совет тоже выскочил рядом с результатами сканирования.
В остальном Колька был совершенно здоров. Мелкие ранки не в счет, их достаточно один раз помазать – и все. К утру от них не останется даже шрамов. Это Эмма и без сканера знала.
– Вот и все. Пошли спустимся вниз. Расскажем нашим, что произошло. Отключим двенадцатых.
– Прямо сейчас? – скривилась Эмма.
– Прямо сейчас. Другого выхода нет. Надо лишить каракатиц любой пищи.
– Они нападут на садовников, на поваров, на погрузчиков. Весь Второй уровень роботизирован. У нас же Эпоха Робототехники, забыл? Даже наши холодильники обладают электронным миниинтеллектом.
– Холодильники отключать нельзя. Но есть более простые холодильные камеры, неспособные интересоваться, что мы хотим на завтрак. Пошли, другого выхода нет. Мы управляем станцией сами. И точка. Все равно, если сейчас не отключим двенадцатых, их вырубят каракатицы.
– Они заперты у энергомодуля.
– Им ничего не стоит выбраться. Кстати, тебе не кажется… – Колька остановился и посмотрел на Эмму. После закончил мысль: – Девочка Инесса – помнишь ее? Что, интересно, она делала у энергомодуля? И как туда попала?
– Понятия не имею. Надо найти и расспросить ее. Может, она видела что-то подозрительное. Может, знает что-то. Сейчас и сделаем, только возьму кое-какие вещи.
Планшет Эммы погиб, а вместе с ним и нужные файлы. Те самые, в которых хранились звуки зверей. Эмма помнила, что подобные файлы Федор забирал себе на запасной планшет, который был подключен к компьютеру в его с Таис спальне.
Вот туда Эмма и вернулась. Нашла нужную технику: девайс лежал на столике, рядом с основным монитором компьютера. После зачем-то включила музыкальные записи Таис.
