Вот о них Эмма помнила хорошо. В холоде малышня не выживет. И неясно совершенно, сколько у них осталось детской смеси для кормежки. Много чего неясного. Потому надо спешить, надо бежать, надо буквально лететь, чтобы успеть сберечь Второй уровень – место последнего прибежища. А нерожденных они оплачут позже, если останутся живы…
Теперь уже было понятно, что это Илья выпускал каракатиц. Илья и вот эти мелкие девчонки, что встретились на Верхнем уровне, – Женя и Инесса. Этих тоже надо найти. Найти и убить, пока не поздно. Пока они не уничтожили всех остальных.
Только вот откуда они взялись? Как они могли попасть на станцию? Ответа на эти вопросы у Эммы не было.
Наконец выбрались к обитаемым коридорам Второго уровня. Тщательно заблокировали за собой все двери, тщательно проверили все решетки на вентиляционных шахтах. Все на ходу, все на бегу. Вот и Оранжевая магистраль – широкая резиновая дорожка, правильным кругом огибающая внутренние каюты. Граница, за которой начинались жилые отсеки, где находились дети, садики, ясли, каюты и некоторые кафешки.
Прямо у края оранжевой дорожки валялись роботы-андроиды. Доны-12 – как их называли. Безжизненные, с черными глазами и повисшими руками. Их мягкие пальцы, покрытые специальной биорезиной и привыкшие без устали трудиться для детей, теперь застыли в грустной обреченности. Их головы застыли, их ноги – крепкие сильные ноги, затянутые в прозрачный пластик, – теперь уже не могли сделать ни шага.
Верные труженики, столько лет заботящиеся о детях, теперь поникли, потухли, утратили жизнь. Как это правильно назвать? Смерть? Роботы тоже умирают?
Вспомнилась дурацкая Катькина фраза: «Роботы тоже люди». Вот сейчас Эмма почему-то чувствовала себя так, будто потеряла верных и преданных друзей. Мир ее детства рушился на глазах, разваливался, рассыпался.
Что она может сделать, чтобы сохранить хоть что-то?
– Эм, ты что, плачешь? – прозвучал над ухом голос Кольки. – Перестань, сейчас не до слез. Возьми себя в руки. Быстро, кому сказал!
Колька тряхнул ее за плечи, заглянул в глаза – взгляд жесткий, черные серьезные глазищи полны твердой решимости.
Ладно, он прав. Сейчас не время раскисать. Эмма кивнула, вытерла влажные щеки и ответила:
– Иди вперед. Со мной все нормально.
Вперед. Только вперед. Проскользнули через полукруглые арки туннелей, ведущих во внутренний жилой круг. Сразу за арками пролегала дорожка зеленого цвета, которая называлась Зеленой магистралью. Она огибала круглую Главную площадь – большой парк, заставленный растениями в больших горшках, скамейками, диванами и небольшими фонтанчиками.
Сейчас, во время ночного отдыха, фонтанчики отключили, и здесь было совсем тихо. Видимо, спящие дети еще не поняли, что роботов уже нет, еще не ощутили своего сиротства. А ведь только что все они остались совсем одни посреди космоса. И против них воюют…
Кто против них воюет? Взрослые? Взрослые решили воевать против своих же детей? Какая чудовищная, жуткая реальность.
Бегом, бегом на середину Главной площади, туда, где возвышался большой голограммный экран и где проходил большой белый столб сервера.
– Я знаю, что надо делать, я когда-то вставлял сюда флешку, блокирующую сигналы с наших планшетов. Это еще когда мы были детьми подземелий, – пояснил Колька. – Ща все будет…
Близнецы присоединились к нему, Эмма тоже взялась помогать. Хотя особой помощи не надо было. Как замкнуть систему – это знает даже ученик начальных классов. Полная изоляция. Несколько движений – и сервер жизнеобеспечения Второго уровня замкнут сам на себя и не сообщается больше ни с верхним этажом, ни с нижним. А сервер нижнего уровня и так был сам по себе, его изолировали еще тогда, когда на станции были взрослые. Отец Федора это сделал для того, чтобы фрики не вырвались на свободу. Ведь внизу, на Первом уровне, все еще находятся фрики – переродившиеся отцы и матери детей…
Эмма вздохнула. Как много всего происходит на этой станции. Пожалуй, слишком много…
– Готово. Закрываем решетки, изолируем Второй уровень.
– Надо найти детей-роботов, – подсказала Эмма. – Это они выпустили наверху каракатиц. Инесса выпустила их на энергомодуль…
– Ерунда, она не могла пронести такое количество тварей, – возразил Колька, выпрямился и тихо добавил: – Вот теперь мы – единственные хозяева станции. Теперь все зависит от нас.
– Мы не захватили с собой оружия, – тихо напомнил Егор. – И если кто нападет…
– Кто? Каракатицы? – Колька состроил рожу.
– Биолюди, например.
– Сходим с Эмкой завтра на вылазку, притащим мечей.
– Там, наверху, завтра не будет тепла и воздуха. Мы только что полностью заблокировали Второй уровень. Полностью – это значит, что закрыты все двери, все отсеки. Все закрыто, – напомнила Эмма.
– Сходим. Тут кое-что есть, Эм. На самом деле у этой станции каждый уровень создан автономным. Каждый может существовать сам по себе, даже предусмотрено отсоединение уровней – это на экстренный случай. Здесь у нас много чего есть всякого.
– Надо подвести итог, что мы имеем, – напомнил Егор.
– Дулю мы имеем, – хмыкнул один из близнецов.
– Да, хуже не бывает. Мы не можем подсчитать, насколько хватит автономной работы системы жизнеобеспечения. Мы не можем быть уверены, что каракатицы сюда не проникнут. Мы не можем контролировать ситуацию вообще. Шансы выжить у нас настолько малы, что… – Жанка выдала это бесцветным голосом, опустилась на пол, взлохматила волосы и вздохнула.
– Не нойте. Что-нибудь придумаем. Точно придумаем, – решительно и хмуро заверил Колька.
– А вы заметили, что по станции больше не стреляют? – вдруг спохватился Егор. – Ни одного выстрела больше. Что случилось?
– Возможно, они уже производят стыковку и загружают к нам боевых роботов, чтобы всех поубивать, – напомнила Эмма.
– Что тогда делать? – Егор запустил пятерню в волосы и растерянно обвел взглядом друзей.
– Ничего. Подороже продавать свою жизнь. Все, пошли отдыхать. Сюда они точно не пролезут, потому что решетки на арках их не пустят. А если решатся вообще взорвать станцию – тогда мы точно ничего не сможем поделать. Я хочу есть и спать. Пошли, Эм, хотя бы пожрем перед смертью, – криво улыбнулся Колька.
– Отличная шутка, – метнула на него злой взгляд Жанка.
– Тогда посмейся, – посоветовал Колька, решительно обнял Эмму и потянул за собой.
– Коль, надо проверить малышей, новорожденных. Мы ведь присматривали за ними. Пошли в ясли, возможно, и ночевать придется теперь там.
– Пошли в ясли. По крайней мере у малышей должно быть и тепло, и еда.
3
Белый толстенный столб проходил по самой середине Главной площади. В детстве Эмма думала, что это всего лишь столб, всего лишь такое украшение, что ли. Рядом с ним находился голографический экран с Законом, который дети Второго уровня обязаны были знать назубок. И к нему же примыкало отделение, управляющее системами жизнеобеспечения, – они находились тут же, на Втором уровне, в дальних коридорах.
