– Этот прессовщик отрывает куски, засовывает в себя и выдает плотно спрессованными пластинами. После это все отправляется на переплавку, – пояснил мальчик. – Работы здесь – непочатый край. А до этого несколько лет свозили с материка обломки, все, что осталось от последней войны.
– Что за война была? – коротко спросил Федор, снимая с себя куртку и надевая ее на Таис.
Надо было бы отказаться от теплой куртки, Федьке и самому будет не жарко, но, почувствовав на плечах мягкий материал, Таис расслабилась, втянула ладони в рукава и подумала, что согреется хоть немного, а после отдаст. Слишком она замерзла на холодном и неприветливом ветру.
– Война с роботами. Вы с какой станции, что не знаете простых вещей? На Землю напали роботы-инопланетяне и всех поубивали. Плюс еще болезнь, выкосившая большинство людей. Плюс последствия наводнений и землетрясений. Так что сейчас людей почти не осталось, кроме управляемых, конечно. Тех, которые с чипами и которые обслуживают роботов.
– А ты? Ты тоже с чипом? – обернулась к нему Таис.
– Конечно. Как бы иначе я ходил тут? Меня бы сразу обнаружили и убили. А так – делают вид, что не замечают. Я из поселения, мы работаем на обслуживании роботов, вахтенным методом. Нам разрешают копаться на здешних свалках.
– А зачем? – не поняла Таис.
– Как – зачем? Я ищу нужные чипы, это для жизни нужно. – Мальчишка шмыгнул, вытер нос рукавом и ловко перепрыгнул с одной груды на другую.
Таис и Федор последовали за ним. Под ногами оказались скрепленные выпуклыми заклепками куски посадочных трамплинов с прожженными дырками и выгнутыми краями. Мальчишка топнул ногой и пояснил:
– Видите дырки? Это еще от войны осталось. Эти машины воевали против людей, а сейчас стали не нужны. Прошлое поколение роботов, устаревшее. Сейчас, когда войны нет, железные роботы не нужны, вот их и переплавляют. Металл в цене, из него синтетики возводят мост между двумя уцелевшими материками.
– Кто такие синтетики? – снова спросила Таис.
– А вон те прозрачные роботы, которые в вас стреляли. Их несколько видов. Вот которые с шестью ногами и стреляют – это доны двадцать третьи, их так называют в здешнем производстве. А мелкие такие, которые всю черную работу выполняют, – это технари, они редко нападают. Они безопасны, пока не почувствуют угрозу. А если уж нападут – живьем разорвут на кусочки. Их называют доны двадцать первые. Это последнее поколение роботов, можно так сказать.
– Ничего себе, – тихо пробормотал Федор, беря Таис за руку и помогая перешагивать через узкие выступающие части металла. – А куда дели донов пятнадцатых?
– Это устаревший металлолом, у них слишком медленные программы и слишком затратное производство. Их давно не используют, свезли вот на остров Саб и прессуют себе потихоньку. Я вам покажу после, сами увидите. Вот тут – самая высокая куча на всей Свалке. Оттуда вы и сами все увидите, надо только забраться. А лезть лучше всего вот с этой стороны. – И мальчишка ткнул пальцем в длинный ряд узких металлических балок, выступающих хрупким мостом и соединяющих между собой сразу три высоченные горы спрессованной крейсерной обшивки.
Мальчишка, видимо, привык к здешним местам, поэтому двигался с проворством обезьяны. Ловко перебежал по балкам, вцепился руками в выступающие, гладкие до блеска части боковых корпусов каких-то машин. Минута – и он уже залез на самый верх, махнул рукой и широко улыбнулся.
– Давайте сюда. Быстро, не копайтесь. Тут же очень удобный подъем!
Ничего себе удобный подъем! С трудом преодолев балки и чуть не свалившись вниз – а до земли, усеянной острыми железяками, пришлось бы лететь больше метра, – Таис вцепилась в холодные режущие металлические края обшивки старых кораблей и с огромным трудом нашла подходящее место, чтобы поставить ноги. Хорошо еще, что за спиной страховал Федор: он поддерживал, когда она качалась и теряла равновесие.
И вот они втроем оказались на широкой вершине, поднимающейся над остальным железным хламом. Злой ветер гулял тут с удвоенной силой – он рванул края трикотажной куртки, хлестнул в глаза прядями волос, грубо толкнул в спину. Покачнувшись, Таис схватилась за Федора и оглянулась.
Куда бы она ни смотрела, куда бы ни поворачивалась, везде блестел под лучами заходящего солнца темный металл. Местами почерневший, местами спрессованный и покореженный, он возвышался огромными грудами и тянулся, тянулся до самого горизонта. И где-то вдалеке, в темной дымке, угадывались вершины гор, замыкавших Свалку.
Пушистика нигде не было видно. Он словно сквозь землю провалился. Оставалось только гадать, куда делась бестолковая зверюга. Искать его было некогда, да и опасно, поэтому Таис лишь до боли в глазах всматривалась в железные горы.
– Вот там, около Песчаных холмов, находятся и ваши пятнадцатые, – весело сказал мальчишка. – Там их и прессуют.
– А поселения где? – уточнил Федор.
– Так там же, за Песчаными холмами. Если хотите сейчас добраться, надо уже идти. Когда солнце сядет, выберутся двадцатые, которые глюченые. А от них спасения не будет. Так что руки в ноги и вперед, – распорядился мальчишка, перепрыгнул куда-то вниз и оказался на соседней, более низкой куче.
Надо было поспевать за ним.
– Что это еще за глюченые? – переспросила Таис.
– Роботы, как что. Они тоже вроде пауков, только их программы удалось взломать. Нелегалы их взломали, сразу после войны. Вот всех двадцатых и заглючило. Они теперь как сумасшедшие, они потеряли свои приоритеты. Вы же знаете первое правило роботов. У каждого свой приоритет. Вот у двадцать третьих приоритет – безопасность производства и очистка помещений от лишних людей. И вообще от всех зачистка. Они чистильщики, их еще так у нас называют. А у глюченых не осталось приоритетов, и они просто все разрушают и всех убивают. Их выловили с материков и привезли сюда. В определенные часы они вылезают и шастают по Свалке. От них лучше держаться подальше, от них даже кучи мусора не спасут, потому что глюченые хорошо лазают. Так что быстрее уходим отсюда.
Вот теперь и вовсе стало не до шуток. При таком раскладе до холмов еще добираться и добираться, и к закату солнца можно и вовсе не успеть. Ничего себе, теплый приемчик на Земле!
Федор больше не задавал мальчишке вопросов, просто торопился за ним, и Таис тоже не отставала. Теперь, когда приходилось перепрыгивать, перескакивать, забираться и спускаться, ее уже не так донимал ветер. Она даже немного согрелась и окончательно пришла в себя.
Перестало дико пугать огромное небо – видимо, именно так и существовали люди на Земле, видимо, они просто привыкли к тому, что над головами у них бесконечность. Постепенно ноги приловчились находить опору в небольших уступах, руки – цепляться за холодный колючий металл. И теперь Таис занимало только одно – поскорее выбраться с бесконечной треклятой Свалки. Да еще терзало волнение о пропавшем Пушистике.
– Как тебя зовут? – спросил Федор.
