Макс тут довольно улыбнулся и выставил вперед ловко сложенную фигу:
– Мы можем и сами. Я сам одеваюсь и сам умываюсь. И могу сам спать ложиться, без роботов.
– Мы все можем сами, правильно, пацан, – согласился с ним Колька. – И вражеские роботы-пауки обманулись. А еще оказалось, что мы умеем стрелять и сами можем их подстрелить. Коварным роботам удалось проникнуть на нашу станцию, и они захватили Оранжевую магистраль. Теперь стреляют по нам и надеются, что смогут нас всех убить. Но мы ведь умные и храбрые, да, пацан? Мы защитим своих и не дадим в обиду, и роботы получат от нас на орехи. Правильно?
Макс согласно кивнул, нахмурил брови и еще раз выдал фигу. Видимо, он был решительным парнем.
Соня удивленно подняла глаза на обоих парней, взяла на руки ребенка, покачала слегка, погладила по головке и добавила:
– Нам только надо теперь сидеть тихо и не высовываться. Так сказали Рита и Кир, когда собирались в библиотеке. И передвигаться только по галерее, вниз не сходить. Вниз спускаться могут только старшие, кому больше десяти лет.
Эмма скривилась. Вот теперь как, значит. Кому больше десяти – уже считаются старшими. Ничего себе.
– Роботы хотят отобрать у нас станцию, – продолжал пояснять Колька, – но так просто мы не сдадимся. Станция наш дом, ты ведь помнишь правила, которые мы учили? Станция наш дом, и мы будем работать и жить на ней до самого конца. И так просто ее не сдадим. Так что теперь ты, Макс, тоже обороняешь станцию. И ты должен помогать нам. Убирать, когда попросят, слушаться старших и не выходить из каюты без разрешения. Понимаешь? От тебя требуется особая помощь, ты теперь тоже солдат. А солдат всегда слушается командира. Мы с Эммой – твои командиры, и ты должен слушаться нас. Ясно, солдат?
– Ага, – весело ответил Макс и зажужжал вездеходом.
4
Ловко это Колька провернул. Оформил все в виде интересной истории и заручился послушанием Максима. Теперь тот взирал на Кольку и Эмму с некоторой долей уважения и готов был выполнять любые поручения. Какое-то время они играли с Колючим в гостиной, после Максу было велено принять душ и отправиться спать. Его устроили в комнате Сони, благо там было два кресла, которые поставили вместе, соорудив подобие кровати.
Соня все еще возилась с Дианой: носила ее на руках, напевала песенки и рассказывала какие-то стишки. Бессовестная Дианка и не думала засыпать, таращила глазюки, смешно двигала пальчиками на руках и время от времени вытаскивала язык, словно пробовала этот мир на вкус. И вид у этой лысоголовой малышки был страшно деловой.
Эмму при одном взгляде на Диану охватывала тоска. Придется, видимо, сидеть с ней всю ночь. Нет никакого интереса в такой жизни. В этот момент Эмма все что угодно отдала бы за робота-няньку, потому что спать хотелось ужасно. После всех волнений и беготни, после того как чуть не погиб Макс и сами они с Колькой чуть не полегли от выстрелов пауков-роботов – после всего этого хотелось только одного: лечь и отключиться. И все забыть. Хотя бы на несколько часов. Забыть и не думать, потому что от наплывающих мыслей становилось страшно и грустно.
Да просто ужас накатывал время от времени, когда приходили в голову вопросы: как они будут кормить такое количество детей? И что ужаснее: умереть от голода или от лучевого выстрела?
Колька, приготовивший бутылочки со смесью (на их индикаторах высветилась более высокая температура, чем надо, и Колька пояснил, что они остынут как раз к моменту кормления), задумчиво почесал макушку и предположил:
– Этих малышей мыть надо или нет? Они ж вроде бы и не пачкаются особо?
Эмма удивленно глянула на него и фыркнула:
– Как это не пачкаются? Ты смеешься? По-твоему, их что, раз в год купать положено? Тоже мне нянька… С таким нянькой младенцы грязью обрастут по уши.
– Больше грязи – толще морда, – пожал плечами Колька. – Я бы не мыл. Где они там грязь находят, если все время лежат в своих люльках?
– Положено их мыть. Я совсем забыла об этом. Вот еще одна проблема, – и Эмма вздохнула.
Детей выкупали. Впрочем, сделали это быстро. Девочки были такими маленькими, что легко помещались в раковине. Поэтому Колька быстро вымыл одну, передал Эмме, та ее вытерла и одела. А Колька в это время мыл вторую. Ругался при этом страшно, Сонька смеялась над его возмущением, малышки сопели и крякали. Купание их вполне устроило. Мало того, после этого они выдули по бутылке, и обе засопели, сладко и тихо.
– Они спят! – торжественно прошептал Колька.
Эмма, которая наблюдала за качающимися колыбельками, устроившись на диване, сонно кивнула. Ее приятель сел рядом, почесал подбородок и проговорил:
– Сегодня днем все собирались в маленькой библиотеке на первом этаже. В той самой, где нет окна. Это пока нас не было. Решали, кто будет главным, да так и не решили.
Эмма усмехнулась, Колька продолжил:
– Теперь передвигаться будем только по галерее, она безопасна. На первый этаж, к Главной площади, спускаются только старшие. Ну, и надо придумать план, как избавиться от пауков-роботов.
– И еще парочку планов тоже надо придумать. Где брать еду, как защититься от новых нападений крейсеров и так далее. Это безнадежно, Коль. Мы застряли здесь, и мы бессильны.
– Ты сдаешься? Эм, ты, никак, сдаешься? Ты же раньше никогда не сдавалась, всегда держалась до последнего. Даже когда заболела. Помнишь?
Эмма поднялась, опустила вниз ноги, глянула на свои полосатые носочки, почесала переносицу. После повернулась в сторону коридора – Сонька и Максим спали, из их комнаты не доносилось ни звука.
– У меня плохие предчувствия. Все время плохие предчувствия. И они сбываются. Подожди, не перебивай, ты просто не понимаешь. Ты же помнишь, как я заболела, и ты нашел профессорские таблетки и стал мне давать. Я их до сих пор пью, потому что мне временами кажется, что я меняюсь. Даже не кажется, я просто уверена в этом. Я стала быстрее, ловчее, умнее. Я могу слышать то, чего не слышат другие, у меня быстро затягиваются раны. И я могу предчувствовать события. Не полностью, то есть я не предсказатель. Ну, ты понимаешь, да? Как бы тебе объяснить…
Эмма с ногами забралась на диван, обхватила колени и еле слышно сказала:
– Я вот, например, знала, что Федор и Таис не вернутся. Еще когда они только спускались к катерам. Я тогда не поверила сама себе. Ну, подумала, что лезут в голову глупые мысли и надо меньше заморачиваться. То есть не сдавалась, как ты говоришь. А Федор с Тайкой не вернулись. И я знала, что так будет!
Колька не удивился. Наклонил слегка голову и спросил:
– Ну, и что дальше?
– И такие предчувствия у меня всегда. Даже сегодня, когда Макс ушел, я спала. Отключилась, понимаешь? Он ушел, и я не слышала ничего. Во сне мне приснился Мартин и разбудил меня как раз вовремя. Я сразу поняла, что тут что-то не так, и кинулась искать мальчика. И еле успела спасти его от пауков. Я уже поняла, что могу предчувствовать плохие события. У меня внутри как будто загорается красная лампочка и сигнализирует об опасности.
