Если у движения не получится добиться благосклонности аль-Багдади, ему может грозить исчезновение. Пакистанские силы продвигаются все дальше в Северном Вазиристане, а конфликты с талибами и местными племенами ставят ИДУ в изоляцию. К тому же, под угрозой оказался и главный источник финансирования: сопровождение конвоев с наркотиками. Региональные государства и даже Афганистан начинают все активнее вести борьбу с наркоторговлей. Наконец, прекращение поступлений средств от «Аль-Каиды» ведет к конкуренции между ищущими финансирование исламистскими движениями.
Что касается узбеков в Сирии, они – представители нового поколения исламистов, выходцы и бедных и сельских слоев населения. Они стали не продуктом узбекского общества, а результатом плачевных условий жизни иммигрантов в России. Подъем русского национализма и популистская позиция властей по отношению к мигрантам ведет к формированию мусульманского самосознания, как у выходцев из Средней Азии, так и у российских граждан мусульманской веры вроде чеченцев. Это самосознание стало реакцией на неприятие мусульман в России, которое лишь подпитывается антизападными настроениями.
Это новое мусульманское самосознание в большей степени ориентируется на такой ислам, который отметает традиционные ценности местного общества.
Жажду наживы сбрасывать со счетов тоже не стоит. По разным данным, боевики «Исламского государства» получают от 2 000 до 5 000 долларов в месяц при средней месячной зарплате в Узбекистане в 200 долларов.
Набор представителей этого нового поколения осуществляется по интернету, через российские социальные сети вроде «Одноклассников» и «ВКонтакте». Юные новобранцы отправляются на российские стройки, чтобы заработать денег на поездку в Сирию. Такой способ вербовки весьма эффективен и почти незаметен. И действительно, выявить радикалов среди миллионов узбекских иммигрантов в России очень непросто, особенно если большинство не понимает их реальной цели.
По этой причине узбекские спецслужбы начали проводить неофициальные допросы вернувшихся из России мигрантов. С 1990‑х годов узбекское общество переживает период перемен, он стало более светским и терпимым. Однако установив официальный ислам, государство создало границы, за которыми процветают радикальные течения. Наверное, самое тревожное для страны – это возможность дестабилизации от рук исламистов, что может породить социально-экономические и межрегиональные конфликты. Особенно там, где целые регионы предоставлены собственной судьбе и гноятся раны социальных проблем.
Глава 12. Ливия после Каддафи
Дмитрий Добров, «ИноСМИ», Россия
Ситуация в Ливии вызывает все большую обеспокоенность мирового сообщества: эта страна становится важнейшим по значению очагом воинствущего исламизма на Ближнем Востоке – после Ирака и Сирии. Недавняя показательная казнь египетских христиан в городе Сирт имела широкий международный резонанс, а последовавшие за этим египетские военные операции против исламистов еще раз показали, что события в Ливии непосредственно затрагивают геополитические интересы всех стран региона и могут привести к изменению баланса сил в Северной Африке и южном Средиземноморье. Что же происходит в этой североафриканской стране?
Спустя три с половиной года после свержения режима Муамара Каддафи страна находится в состоянии полураспада. В Ливии продолжается процесс фрагментации и радикализации общества, развала государства, стремительной исламизации. Страна стала региональным центром исламизма: сюда стекаются джихадисты изо всех арабских стран, и отсюда же исламские радикалы из магрибского ответвления «Аль-Каиды», «Братьев-Мусульман», «Ансар аш-Шариа» и других движений расползаются по арабо-мусульманскому миру.
События, которые начались здесь в марте 2014 года и продолжаются до сих пор, принято называть второй гражданской войной. В то время как первая гражданская война завершилась в октябре 2011 года убийством Муамара Каддафи, вторая война ведется за наследство Джамахирии, за источники нефти и нефтяные терминалы, за зоны влияния и контрабандные каналы переправки беженцев в Европу. Ее участники – как вооруженные формирования, боровшиеся с режимом Каддафи, так и бывшие сторонники этого режима. Кроме того, в Ливию прибыли тысячи джихадистов из Алжира, Туниса, Египта, Йемена и других арабских стран.
Кровавые междоусобицы подорвали ливийскую экономику: добыча нефти упала с 1,6 миллиона баррелей в день до менее чем полумиллиона. Этого явно недостаточно, чтобы поддерживать государственные учреждения и инфраструктуру: страна все глубже погружается в хаос, все ожесточеннее борьба за сокращающуюся ресурсную базу.
В 2014 году в результате боев между враждующими группировками столица страны – Триполи – перешла под контроль исламистского альянса «Рассвет Ливии», в который входят боевики из движений «Ансар аш-Шариа», «Аль-Каида» и местных формирований «Братьев-мусульман». Они поддержали распущенный старый парламент (Всеобщий национальный конгресс – ВНК), где доминировали исламисты и созданное ими «правительство национального спасения».
В Ливии сложилась ситуация двоевластия: новоизбранный легитимный парламент (Палата представителей) работает в городе Тобрук на востоке страны, а назначенное им светское правительство – в городе Аль-Байда, также на востоке. Все попытки установления межливийского национального диалога при международном посредничестве были до сих пор неудачными.
У признанного мировым сообществом правительства под руководством Абдаллы Абдуррахмана ат-Тани практически нет силовых ресурсов и влияния на воюющие фракции, ему не удается разоружить военизированные формирования и создать национальную армию. Триполи был даже вынужден обратиться за помощью к мировому сообществу и НАТО, чтобы международные силы оказали ему поддержку с воздуха в борьбе с повстанцами. Однако вместо оказания помощи большинство стран приступило к эвакуации своих дипломатических представительств. Эксперты отмечают, что ат-Тани – слабый лидер, и ему следует передать все полномочия мятежному генералу Халифе Хафтару, который начал в прошлом году операцию против исламистов под лозунгом «Достоинство Ливии». Хафтар – уже немолодой военный, один из сподвижников Муамара Каддафи, бежавший от него в США в результате внутренних распрей. Имеются сведения, что он связан с ЦРУ и начал выступление на востоке страны – в Бенгази – при негласной поддержке Вашингтона, а теперь заручился еще поддержкой Каира.
Как уже было отмечено, Ливия стала вторым по значению очагом воинствующего исламизма после Сирии и Ирака. Однако новизна возникшей в этом году ситуации заключается в том, что ранее разрозненные исламистские группировки Ливии одна за другой переходят под знамена «Исламского государства» (ИГ), бывшего ИГИЛ. Ливия стала важнейшей опорной базой ИГ в Северной Африке, здесь проходят подготовку тысячи джихадистов, которые затем перемещаются по всему Ближнему Востоку. По имеющимся данным, ливийцы являются вторым по численности после саудовцев контингентом в отрядах ИГИЛ – около 20 процентов. А пропорционально численности населения Ливия стоит на первом месте по рекрутированию боевиков-исламистов в арабском мире.
