Но ведь рано или поздно он придет сюда! Если она не выйдет первая из своего укрытия – а выходить она не собиралась, – то Тимур придет к ней. И тогда?..
И что же она тогда будет делать?!
Александра судорожно оглядывала комнату, словно ища у нее помощи. Кровать, кресло. Шкаф. Залезть в него? Бред.
Книжные полки. Небольшой телевизор между ними, под ним видеомагнитофон. Проглядывал, стало быть, на сон грядущий фильмы… Возможно – кассеты с Александрой!.. Ее передернуло при этой мысли.
Но это все не то, это ей ничем не поможет! Что еще есть в комнате? На полу ковер, на ковре, возле шкафа, стоит раскрытая дорожная сумка со сложенными в нее рубашками – стало быть, действительно собирался уезжать в командировку, только почему-то не сегодня… У широкой кровати коврик на полу. На коврике гантели. Две гантели килограмма по три каждая…
В гостиной неожиданно резко прозвучал звонок телефона. Тимур разговаривал с кем-то неприветливо, сухо и категорично, что так не вязалось с его обычной мягкой, с задушевными интонациями речью.
– Нет, – говорил он, – не стоит труда. Повторяю, нет! Все уже решено. Надо было раньше думать. Есть вещи, которые я не прощаю. Предательство, к примеру…
«Предательство»! Александра почувствовала, как слабеют ее колени от страха. Ее визит с целью выкрасть кассеты Тимур, несомненно, расценит как предательство… И он наверняка уже лелеет в своем воображении сцены наказания! Тимур, со своими садистско-иезуитскими наклонностями, не мог не воспользоваться такой промашкой Александры и уготовил ей утонченную месть…
«Господи! – мысленно простонала она. – Когда же это кончится, когда?!» Больше нет никаких сил сносить его! Она-то думала, что сегодня последний день ее мучений! А вместо этого сидит в его квартире, как в мышеловке!
– Не извиню! Незачем меня было беспокоить! Разговоры о делах – в рабочее время, а сейчас я отдыхаю! – с небывалой суровостью произносил в трубку Тимур.
Он отдыхает! Это его отдых – издеваться над ней! Как же она его ненавидит! Убила бы – так ненавидит…
Тимур бросил трубку на рычаг.
– А ледок-то тает! – снова донесся до нее его сладкий голос. – Смотри, уж почти растаял. Придется тебе пить твой джин с водицей! Ну, иди же, чего ты прячешься? Смелей, смелей, чувствуй себя как дома! Ты же знаешь, мой дом – твой дом! Мне для тебя ничего не жалко, радость моя… За твою любовь я все готов отдать! Кроме кассет, разумеется. Я ведь тебя знаю, нет кассет – нет любви. А? Скажи, разве я не прав? Ты меня только из-за этих кассет любишь? Боишься… – с удовольствием протянул он. – Боишься, что я тебя опозорю…
Он снова затих минут на пять, и Саша слышала, как он что-то подлил в свой стакан. Один, стало быть, уже прикончил. Тимур пил обычно хорошее вино, пьянел медленно и как-то странно – его всегда это очень возбуждало, он начинал говорить, растягивая слова, и хмельные интонации выдавали какое-то особое, блаженное сладострастие, словно он только что проснулся и потягивался в кровати после эротического сновидения. А может, он и себе подмешивал наркотик?..
– Зря боишься, между прочим, – почти пел Тимур. – Я тебя позорить не стану. – Он шумно глотнул из своего стакана и мечтательно вывел, сойдя почти на шепот: – Я твой позор для себя сохраню, королева моя, для себя одного… Команда моя не в счет – это так, секс-приспособления, вроде разных штучек из секс-магазина… Ну, да ты знаешь, о чем я, правда же?
Он подождал, словно всерьез надеялся услышать подтверждение своим гнусненьким речам. Саша едва переводила дух, задыхаясь от возмущения и гадливости.
Послушав несколько минут тишину, Тимур вновь заговорил – казалось, он и не думал торопиться и вытаскивать Александру из ее убежища, словно эта игра доставляла ему радость… Собственно, почему «словно»? Безусловно, доставляла! Он знал, что Саша в ловушке, притаилась в спальне, ни жива ни мертва от страха, и вынужденно слушает, беспомощная, его мерзкие откровения.
– Все для меня, для меня одного… Я жадный, ни с кем тобой не поделюсь! Все мне, все для меня! Зря ты, моя сладкая, кассеточки отказалась смотреть – это же праздник эстетической души! Шедевры, которые способны создать в союзе режиссер-эстет и великолепная актриса… Ты прекрасна, Сашенька, ты знаешь об этом? Тебе необыкновенно удаются твои роли! Посмотрела бы ты, как глазки твои гневаются, горят лютой ненавистью, а сама в это время послушненько ножки раздвигаешь… Ах, как же хорошо! И всего-то несколько крошечных молекул в твоей крови – а какой восхитительный результат! А как стонешь, как вскрикиваешь, убить бы меня рада, – а губки просят: «еще…» Даже жалко, что показать никому нельзя, – такие шедевры нуждаются в широком признании, в блеске кинофестивалей, в благородных призах за эстетизм!..
Вот, сейчас, – застыла Александра. Сейчас он пойдет в сторону спальни и вытащит ее за шкирку, как нашкодившего котенка! Что он сделает с ней? Он ведь импотент, и без помощи своей «команды» он ничего не может!.. Какое же «наказание за предательство» он придумал для Саши?!
– А скажи, прелесть моя, ловко я все обставил? – Тимур не торопился, наслаждаясь игрой. – Я ведь знал, что ты придешь сюда! А ты, глупенькая, и не догадалась! Видишь, самонадеянность к чему ведет? Ведь ты себя умной почитаешь? Да это полбеды, хуже то, что ты других за дураков держишь. Ключики мои под стол кинула – ох ты меня и насмешила, крошка! Неужто и впрямь думала меня на такую дешевую уловку купить? Тебя за это надо бы наказать примерно!
Все. Он произнес это слово: «наказать».
…Уж лучше бы пришел сюда поскорее! Иначе она умрет от страшного ожидания раньше, чем он решит приступить к выполнению своей угрозы!
– Но я добрый, я тебя прощаю, это по малости лет, по глупой самонадеянности… Я тебе, наоборот, подарочек приготовил. Сказать какой? Ты там небось умираешь от любопытства, признайся? Женщины любят подарки… Так и быть, не буду тебя томить: я, радость моя, виагру принимаю. Оцени, какие жертвы для тебя, – это ведь штучка небезобидная, на сердце влияет, так недолго и концы отдать… Но чего не сделаешь для любимой женщины! И знаешь что? Работает виагра-то, работает! Ты удивишься – как хорошо работает! Вот я и решил – хватит мою Сашеньку другим отдавать, а самому ролью зрителя наслаждаться! Хоть зритель я и благодарный, ты знаешь, сам каждый раз – все равно как поучаствовал… И все-таки не то это, не то! А тут ты, со своими ключиками под столом…
Саша окаменела.
Снова донесся звук наливаемого напитка.
Не может этого быть! – бессильно билась мысль. Нет, только не это! Виагра?! Боже, какое дьявольское изобретение для всех насильников!..
«Я его убью. Я его задушу. Я… я… я не знаю, что я сделаю, но этому не бывать!!!»
Саша снова и снова обводила комнату глазами, ища что-нибудь такое… Такое… Она сама не знала, что именно.
До тех пор, пока ее взгляд в очередной раз не наткнулся на гантели. Саша наклонилась и быстро подхватила одну из них.
