Слабый голубоватый свет осветил большое помещение. Тут и там с улицы намело через щели снега, однако внутри все же было теплее, поскольку стены защищали от ветра.
Мартин поежился:
— Похоже на кладбище старых машин.
— Нет-нет, это очень хорошие машины. Немного любви и заботы — и каждая из них может превратиться в настоящее сокровище, — возразил Йоста, проводя рукой по капоту ближайшего к нему «Бьюика».
Он принялся бродить среди машин, озираясь по сторонам. Его коллеги занялись тем же самым и некоторое время спустя смогли констатировать, что и этот визит ничего не дал. Патрик почувствовал, что падает духом. Может быть, стоит поторопиться заявить Юнаса в розыск? Во всяком случае, здесь его нет — если только он не спрятался в доме своего отца. Однако Хедстрёму в это почему-то не верилось. Скорее всего, в том доме находятся сейчас только Хельга и Эйнар, и они наверняка спят.
— Ну что ж, придется разбудить его родителей, — сказал Хедстрём, дернув за грязную веревку, так что свет снова погас.
— Что мы им скажем? — спросил Мартин.
Патрик задумался. Это был очень важный вопрос. Как рассказать родителям, что, предположительно, их сын — психопат, похитивший и замучивший нескольких юных девушек? В полицейской академии их такому не обучали.
— Посмотрим, как пойдет, — проговорил он наконец. — Они знают, что мы ищем Марту и Молли, а теперь еще и Юнас пропал.
Полицейские еще раз пересекли двор, на котором завывал ветер. Хедстрём постучал во входную дверь старших Перссонов — жестко и решительно. Ничего не произошло, и он еще сильнее забарабанил в дверь кулаком. На втором этаже зажегся свет — вероятно, в спальне, но никто так и не спустился и не открыл неожиданным гостям.
— Ну что, войдем? — неуверенно спросил Молин.
Патрик дернул дверь — и она оказалась открытой. Привычка сельских жителей запирать двери только в виде исключения иногда сильно облегчала работу полиции. Хедстрём вошел в холл.
— Есть кто дома? — крикнул он в темноту.
— Кто там приперся, черт вас подери?! — донесся со второго этажа злобный крик. Полицейским тут же стало ясно, в чем дело. Эйнар был дома один, поэтому никто не смог открыть дверь.
— Полиция. Мы сейчас поднимемся. — Патрик сделал знак Йосте следовать за ним, негромко сказав Мартину: — Осмотрись тут, пока мы беседуем с Эйнаром.
— А где же Хельга? — спросил Молин с удивлением.
Хедстрём только покачал головой: его волновал тот же вопрос. Где могла находиться хозяйка дома?
— Чем вы вообще занимаетесь? Что за манера будить людей посреди ночи?! — прошипел Эйнар, полулежавший на кровати, взъерошенный, в одних трусах и майке, когда двое сотрудников полиции вошли в его комнату.
Патрик проигнорировал его вопрос:
— Где Хельга?
— Она спит вон там! — Перссон указал на закрытую дверь по другую сторону коридора.
Йоста прошел туда и открыл дверь, после чего заглянул внутрь и покачал головой:
— Там никого нет, и постель не разобрана.
— Какого дьявола?! Где же она? Хельга-а-а-а! — проревел Эйнар, и лицо у него побагровело.
Хедстрём внимательно оглядел его:
— Стало быть, ты не знаешь, где она?
— Нет, знай я это, я бы сказал. С какой стати она где-то бегает по ночам?
Струйка слюны выкатилась изо рта старика и потекла ему на грудь.
— Может быть, она отправилась на поиски Марты и Молли? — предположил Патрик.
Эйнар фыркнул:
— Просто черт знает что, какую панику из-за этого подняли! Сами вернутся, вот увидишь. Меня бы не удивило, если бы Марта разозлилась на какую-нибудь ерунду, которую Юнас сделал или не сделал, и решила спрятаться от него вместе с Молли, чтобы наказать его. Бабы вечно такими глупостями занимаются!
Слова его были проникнуты презрением, и у Патрика здорово чесался язык сказать, что он думает по этому поводу.
— Так тебе не известно, где Хельга? — терпеливо повторил он. — И где Молли с Мартой?
— Нет, я же сказал! — прорычал больной, стукнув ладонью по одеялу.
— И где Юнас? — продолжил расспросы Хедстрём.
— Что, он тоже пропал? — удивился Перссон. — Нет, я понятия не имею, где он может быть.
Он поднял глаза к небу, однако от Патрика не ускользнуло, что старик бросил поспешный взгляд в окно.
И вдруг полицейского охватило чувство спокойствия — как бывает, когда находишься в самом эпицентре шторма. Он обернулся к Йосте:
— Думаю, Нам следует еще раз осмотреть сарай.
* * *
Воздух был затхлым, и кругом пахло плесенью. Отвратительный сладковатый запах заполнял ноздри. Молли казалось, что она вот-вот задохнется, и девочка сглатывала, чтобы избавиться от неприятного привкуса во рту. Трудно было сохранять спокойствие, как того требовала Марта.
— Почему мы здесь? — в тысяча первый раз спросила она, обращаясь в темноту.
Но и на этот раз ответа не последовало.
— Не трать силы, — ответила в конце концов ее мать.
— Но нас держат здесь как в плену! Кто-то засадил нас сюда — и это, должно быть, тот же маньяк, который похитил Викторию, а я слышала, что с ней случилось. Не понимаю, как ты можешь не бояться! — Молли сама услышала, как слабо прозвучал ее голос. Она всхлипнула и уронила голову на колени. Цепь натянулась, и юная пленница подвинулась ближе к стене, чтобы кандалы не давили ей на лодыжки.
— Это все равно ничего не даст, — ответила Марта, в точности так же, как она повторяла в последние несколько часов.
— Что же нам делать? — снова всхлипнула ее дочь, дернув за цепь. — Мы умрем от голода и сгнием здесь!
— Не драматизируй. Нам помогут.
— Откуда ты можешь это знать? Пока что никто не появлялся!
— Я верю, что все разрешится. И я не такой избалованный ребенок, как некоторые, привыкший получать все на блюдечке с голубой каемочкой, — прошипела фру Перссон.
Молли тихо заплакала. Хотя она и знала, что Марта ее не любит, ей все же сложно было понять, как мать может оставаться настолько равнодушной в такой ужасной ситуации.
— Ну ладно, это было неудачно сказано, — проговорила женщина более мягким тоном. — Просто кричать и ругаться бессмысленно. Лучше сохранить силы в ожидании, что кто-нибудь появится и спасет нас.
Девочка замолчала, слегка растроганная. В устах Марты это звучало почти как «прости» — на большее она была не способна.
Некоторое время они сидели молча, но потом младшая Перссон собралась с духом.
— Почему ты никогда меня не любила? — спросила она тихо. Ей давно хотелось задать маме этот вопрос, но она все не решалась. И только теперь, под покровом темноты, он уже не казался подростку таким пугающим.
