Было ли выполнено требование, я так и не узнала. Шею опалило огнем так, что из глаз слезы брызнули, а из горла вырвался болезненный всхлип, и в следующий миг вокруг нее сжался невидимый обруч. Воздуха стало не хватать… И вокруг меня сомкнулась зыбкая тьма.
Способность связно соображать пришла вместе с мучительной головной болью. Я лежала на чем-то мягком, щек и лба касалось нечто влажное, прохладное, с ароматом трав. Открыть глаза было страшно.
— Наставница меня убьет, — меж тем прошептали губы.
Это казалось страшнее даже, чем инициация.
— Не убьет, — спокойно возразил Ворон. — Я с ней говорил только что.
От сердца не отлегло. Наоборот, я похолодела вся от нехорошего подозрения, вздрогнула, случайно сшибла большую миску с тем, чем меня обтирали, наделала грохоту… И пока Ворон, ругаясь сквозь зубы, ликвидировал последствия, все-таки разлепила глаза.
Взгляд тут же уткнулся в фиолетовый полог.
Мамочки-и-и-и!..
Его кровать, его дом и беззащитная ведьмочка подвида суккуб в его полной власти.
Расстановка сил мне сразу не понравилась. Захотелось завыть в голос, а лучше провалиться. Можно обратно в обморок, а можно сквозь землю. Хоть к демонам, только бы от него подальше!
— Угомонись, а? — Тахшак смерил меня долгим взглядом. — Если бы я был тем, за кого ты меня принимаешь, тебе было бы сейчас больно, а мне хоть немного легче.
— Тебя принимают за того, кем ты сам себя показал, — враждебно буркнула я и натянула одеяло до самого подбородка.
Приняв сидячее положение, почувствовала себя немного увереннее.
— Извиняться не стану, — встал в позу маг. — Бредить ведьмочкой — уже достаточно унизительно. Но суккуба — это перебор!
Отвечать я не собиралась. Разумом понимала его правоту. Предрассудки порой страшнее яда. Но сердцу было больно, слишком много на нем осталось гноящихся, незаживающих царапин от холодности родных и косых, полных отвращения взглядов чужих. Иногда, узнав меня лучше, они меняли мнение, но для некоторых в родном городе я до сих пор оставалась чем-то мерзким. В провинциях с гибкостью мышления вообще туго. Повезло еще, что когда Ворон искал меня, ему под руку никто из этих «некоторых» не попался.
Пока молчали, успела оглядеться. За окном царствовала ночь. Сколько же я пролежала в беспамятстве? И почему вообще потеряла сознание?
Память услужливо подкинула последнее воспоминание перед тем, как я отключилась, — обжигающая боль в шее, рефлекторный взмах руки к ней, распахнутые в ужасе глаза. Под дрожащими пальцами чувствовался прохладный узор. Будто металл въелся в кожу. Никогда не встречала похожей магии…
— Что ты наделал?!
— Давай без паники, — выдала эта морда пернатая и нервно поерзала в кресле.
Ага, помнит еще, какая она, ведьминская паника!
— Без паники?! — Я медленно, но верно переходила на громкость баньши. — Ты надел на меня сначала браслет, теперь ошейник, чуть не задушил меня и хочешь, чтобы я не паниковала?!!
Взгляд метнулся к прикроватному столику в поисках любимой бронзовой вазы, но ее там не было. У-у-у, так это спланированная акция, получается! Сейчас бы новым проклятием в него швырнуть, но та частичка разума, которая еще сохранилась, подсказала, что мне же потом и расхлебывать последствия. Пришлось ограничиться подушкой.
Бух!
И Тахшак сделался пернатым.
А нечего было собственную подушку заклинанием встречать! Что-то, я смотрю, совсем нервный стал…
— Ведьма, — прозвучало как ругательство.
— Ведьмочка! — упрямо поправила я.
Несколько секунд сверлили друг друга взглядами, но это уже стало чем-то обыденным, и потому никто не впечатлялся. Ворон сдул с носа вздумавшее приземлиться туда перо, выковырял еще парочку из-за уха и с расстановкой произнес:
— За ошейник прости. Но не моя вина, что у демонов предбрачные ритуалы больше на пытки похожи.
— У демонов?! — хотела рявкнуть, но получился жалкий всхлип.
В голове разом просветлело, мысли хаотично замельтешили, по спине пробежал озноб. Этот изверг использовал на мне демонический ритуал! Древние покровители, я же могла…
— К чему столько экспрессии? — мурлыкнул Тахшак и украдкой отмахнулся от очередного пера. — Ты выдержала, все хорошо. К тому же я просто не мог тебя отпустить с этим падальщиком.
Хотелось его убить, но я зачем-то спросила:
— Почему?
— Ты хоть знаешь, кто он, ведьмочка? — И когда я мотнула головой, просветил: — Один из старших сыщиков местного отделения тайной службы, демон на треть, некромант, владеющий магией тлена. Он больше пяти лет пытается обвинить меня в смерти Далева. И поверь, он прекрасно знает, что тот недостаточно мертв. А теперь скажи, если бы по дороге домой тебя ненавязчиво спросили про лича, ты бы догадалась не болтать?
К щекам прилила краска. Нет, конечно, я бы не догадалась, вообще бы не подумала об их ситуации. Получается, Ворон защищал друга. И почему от этого не легче?
— Более гуманного способа решить проблему не нашлось? — Я выразительно провела рукой по шее.
— Был. Но первым вспомнился этот. — Не похоже, чтобы маг испытывал муки совести.
— Эгоист! Изверг!
— Зато теперь мы знаем, что ты сильная, и хотеть тебя мне уже не так противно.
Некоторое время я беззвучно открывала и закрывала рот, а Ворон откровенно наслаждался ситуацией. Вероятность того, что смертельная для человека метка навредит нечисти, была ничтожно мала, но она была. Этот пернатый перешел черту!
Знать о моих мыслях маг не мог, а потому через какое-то время невозмутимо продолжил:
— Но ты же понимаешь, что это несерьезно? — И проницательно глянул на меня.
— А?! — выпала из своих мыслей, но нить разговора так сразу не поймала.
— Я никогда не женюсь на тебе, — цинично сообщил он.
Кажется, хотел еще что-то добавить, но я опередила. В меня точно бес вселился! Мысли взорвались фейерверком, душу захлестнула раскаленная ярость, но внешне удалось сохранить спокойствие. Я подалась к нему, оперлась руками о кровать впереди себя, смерила свое наказание томным взглядом. Затем медленно облизала сухие губы и, когда мужчина громко сглотнул, промурлыкала:
— Нет, это я никогда не свяжусь с тобой. Ясно?
На красивом лице заиграли желваки. Ворон злился.
— Вот и славно, — тем не менее изрек он. — Выберем время, смотаемся к демонам, там тебя освободят от метки.
— Согласна!
К демонам не хотелось, но чтобы избавиться от его внимания, я готова была на все.
Наши взгляды столкнулись. В серых омутах отражалась решимость.
