— Не трогай, это мое! — верещала я.
Получилось даже громче, чем у горгульи.
— Пи-пи-пи! — страдала удерживаемая за хвост Кася.
Нет, я, конечно, люблю Тхей, но сейчас реально хотелось ей врезать…
— Твоя? А я думала, нечисть какая в дом пролезла…
— И ничего не нечисть, — обиделись мы с Касей. — А фамильяра! Знала бы ты, сколько Тахшак за нее заплатил! Я в жизни таких денег не видела. Да отпусти ты ее хвост!
Горгулья присвистнула, глянула на меня, потом на верещащую живность, потом снова на меня…
— Ага, я ее отпущу, а она мне опять хвостом врежет!
— Она больше не будет, — заверила подругу. — Правда, Кася?
Хитрющую мордашку мы с Тхей заметили обе, но маленькая нахалка с энтузиазмом закивала. Видимо, совести у фамильяров не больше, чем у ведьм.
— А я думала, фамильяров позже дают, да и у девчонок видела только кошек. Еще кролика и крысу. А это… как будто скрестили бурундука, кошку и мелкого бесенка. И вообще, что оно делало на моей подушке?
Живность, ретировавшаяся ко мне на плечо, насупилась.
— Подозреваю, что спала. — Я не смогла спрятать улыбку. — Кстати, ее Кася зовут. А эту громкую девушку — Тхей.
— Будешь тут громкой, когда в семь утра найдешь у себя в кровати такое. — Подруга тоже попыталась надуться.
И только мне было весело:
— Чего ты испугалась, это же не боевик или некромант какой-нибудь, а всего-то симпатичная зверюшка! И кстати! Я говорила кому-то в ведьмы идти, тогда бы и у тебя со временем завелось что-то такое.
— На такое у меня денег нет, и богатых поклонников тоже не предвидится, — резонно заметила горгулья. — А кота я себе и так завести могу.
Разговор плавно сошел на наш с Тахшаком полет, меня немного подразнили, а потом Тхей стала рассказывать свои новости. Их было немало, и в основном все с любовного фронта. Блондинистый препод на отработке загонял до полусмерти, а потом заставил левитировать какую-то тяжесть, которая весила больше самой горгульи. Та, конечно, справилась и получила свой честно заработанный высший балл, а следом и предложение пойти куда-нибудь поесть. Нехотя она согласилась, и теперь уже второй день гадала: этот Тай был просто голодный или пытался за ней ухаживать?
— А еще мы с Тайратом целовались вчера, — отчаянно краснея, призналась эта скромница. — И теперь мы вроде как встречаемся. Посему никаких блондинов!
И так серьезно и прочувствованно она это произнесла, что ответить я могла только одно:
— Поздравляю! — и полезла обниматься.
Позже мы спустились на кухню и стали готовить завтрак. Торопиться никуда было не надо, воскресенье же, я решила обойтись без надоевших бутербродов и сварила овсянку с изюмом. Тхей ворчала и кривилась, но переспорить ведьму даже горгулье не дано! Поэтому на завтрак ели кашу, а пообедать договорились тем, что сообразит она.
— Кстати, есть еще две новости, хорошая и плохая, тебе с какой начать? — неторопливо ковыряя ложкой густую массу в тарелке, выдала Тхей.
— С любой! Все равно в конце концов обе расскажешь.
— Помнишь, когда вы улетали, внучка хозяйки попыталась на тебя порчу навести?
— Угу, Таш ее развернул, — вспомнила я.
— Так вот, у этой девицы губы посинели и раздулись, а еще она теперь шепелявит, — просияла Тхей.
— Ну и правильно! — припечатала я. — Сама напросилась.
— Так-то оно так, но ее бабка тебе плату за комнату повысила на целую золотую монету. — Горгулья обеспокоенно посмотрела на меня. — За внучку отомстила.
— Вот же старая мегера! — Других слов просто не было.
— Если надумаешь съезжать, я с тобой, — предупредила подруга.
На что я только покачала головой и почесала Касю над крыльями. Она напрочь игнорировала свой корм, но с видом настоящего охотника таскала изюмины из моей каши.
— Пока не страшно, мне мама деньги присылает, — произнесла вслух свое решение. — И до школы тут близко. Вот разрешится все с меткой, найду отца, там и о жилье подумаем. Идет?
Подруга кивнула и осмелилась предложить Касе орех. Та долго присматривалась, принюхивалась, но взяла, целиком запихала в рот, отчего сделалась похожей на крылатого хомяка. Послышался смачный хруст.
Время до полудня прошло в походах по магазинам. Тхей на отработке порвала форму, а мне надо было купить для Каси подушечку в качестве спального места, миску и пару справочников по защите себе. Когда живешь в одном доме с обозленными ведьмочками, следует быть готовой ко всему. В итоге домой возвращались уставшие, довольные и обвешанные полотняными сумками. Покупки, естественно, не ограничились только самым необходимым.
— Подожди, сейчас брошу вещи, отдышусь и приготовлю мясное рагу, — пообещала Тхей, когда мы подходили к дому.
А, так вот зачем она меня в мясную лавку потащила, а потом на рынок, за овощами.
— Дерзай.
— Хм. А это, случайно, не у тебя гости? — протянула она, указывая куда-то вперед. — Уже и дня друг без друга прожить не можете!
У крыльца топтался Ворон. Что примечательно, ведьмочек рядом не наблюдалось. Прочувствовали, видимо, что не их полета птичка.
Всучив пыхтящей подруге и свои покупки тоже, я пошла к нежданному и уж точно незваному гостю.
— Что ты тут делаешь?
— Ведьмочка… Какая же ты красивая! — выдохнул Тахшак, пожирая меня взглядом.
Щеки тут же раскраснелись. Что правда, то правда, красное платье с открытыми плечами и широкими рукавами, сужающимися на запястьях, смотрелось неплохо, еще я заплела не слишком тугую косу и украсила ее цветами… Себе я такая тоже нравилась, но опыт показывал, что этот маг мастерски умел сочетать приятное с противным. Значит, повод, по которому он явился, мне точно не понравится.
Прекрасно это осознавая, я спросила чуть резче, чем, наверное, следовало бы:
— Так почему мне и сегодня приходится лицезреть твою физиономию?
— Красивая и злая, — печально вздохнуло мое личное проклятие. — Вот так всегда.
— Тахшак!
— Ладно, не кричи. — Он протянул ко мне руки, но я ловко увернулась. — Просто я тут думал насчет метки и этого Лунного… Надо поговорить с твоей матерью. Если она скрывала от тебя твое происхождение, значит, у нее были причины. Она наверняка что-то знает!
Что ж, в этом вопросе мысли у нас сошлись.
— Но я понятия не имею, где она.
— И нет никакой связи? Совсем? — Ворон не желал верить. — Чего-нибудь на крайний случай?
И правильно делал вообще-то.
— Ну… — Я наморщила лоб, сначала припоминая, а потом раздумывая, считается это или нет.
