Пилот бросился внутрь, не останавливаясь, стукнул кулаком по кнопке закрытия люка, и устремился в кабину. Ещё не садясь, запустил с пульта активацию систем. Огоньки индикаторов перемигнулись.
Имплант активирован.
В кресло он опустился уже лишь тогда, когда в мозгу начали проявляться доклады готовности. Едва он успел закрепить себя ремнём, как в очередной раз отключилась гравитация, на этот раз уже окончательно.
Потом потолок над ним лопнул, словно вскрываемый огромным консервным ножом, и воздух с огромной силой устремился в разрыв. На короткое время в ангаре поднялась буря. Датчики «Ласточки» фиксировали стремящийся увлечь её мощный воздушный вихрь. Но корабль стоял непоколебимо, очевидно, удерживаемый местным аналогом причальной системы.
Потом всё кончилось, в ангаре царил полный вакуум. Стенки его продолжали сминаться, изгибаясь гармошкой. Брюл ощутил новое содрогание. В пространство оторвался огромный кусок обшивки.
Брюл дал слабый толчок гравиторами. Инстинктивно он ожидал какого-то сопротивления. Но корабль сразу же оторвался от пола. Горд был прав, когда сказал в своё время, что станцию строили вполне рациональные существа, а некоторые системы даже сейчас продолжали действовать.
Пилот развернул корабль, осторожно направляя его к пролому. Что бы миновать щель от него потребовалась полная концентрация. Теперь перед звездолётом был космос. Вот только, увы, не свободный. В пространстве кувыркались оторвавшиеся фрагменты конструкции. Экран локатора, вспыхнувший в мозгу Брюла, буквально почернел от тревожных сигналов. Опасно было как в поясе астероидов.
Собственная гравитация станции была не такой уж маленькой, и создавала определённые трудности для ухода в сплетение. И всё-таки Брюл решился, посчитав этот вариант наиболее безопасным. Он подал энергию на деформаторы. «Ласточка» провалилась в тут же возникшую перед ней чёрную воронку. Секунду спустя через это место пронёсся огромный обломок конструкции. Он ударил в ангар, окончательно сминая его.
Занятый сложным маневрированьем Брюл не знал, что его отчёт об этом происшествии скоро войдёт в священную книгу.
Эпилог
Что-то кончается, что-то начинается.
Анджей Сапковский
Квантовый коридор, в котором перемещалась «Ласточка» Горда, был прямым словно луч, невероятно длинным и не имел ответвлений, что само по себе было уже необычно. К тому же Зимин никак не мог разобраться со своими координатами относительно реальной вселенной.
Приборы, улавливающие отбрасываемую на сплетение галактическую гравитационную тень, что позволяло неплохо ориентироваться в прыжке, на этот раз показывали какую-то ерунду. Но Горда это беспокоило мало. Вернувшись в трёхмерный космос, он запустит обычную программу определения координат по пульсарам.
О том, как они с Инори бежали по отсекам и коридорам, сопровождаемые жутковатым скрежетом разрушения, вспоминать не хотелось. Каким-то чудом они всё-таки успели. Успели до того, как конструкция окончательно пошла на разнос.
Выведя корабль в пространство, Горд мастерски увернулся от несущегося прямо на них сегмента и тут же увёл корабль в сплетение. Что ж, два с половиной года назад, на Горгоне условия входа в него были значительно хуже.
Осточертевший Зимину коридор завершился. «Ласточка» быстро приближалась к выходу. Гравитационные лучи ударили в казавшийся замкнутым конец. Тупик раскрылся, образовав привычную воронку выхода. Корабль вернулся в обычный евклидовый мир.
По команде Горда, компьютер немедленно занялся вычислением координат.
– Ага, – обрадовано, произнёс космогатор, – в этой системе есть станция гильдии, я уловил позывные их маяка.
– Повезло, – рассеянно отозвалась кавай.
Она была какой-то задумчивой, и словно прислушивалась к себе. Хотя черезмерное самокопание ей обычно не было свойственно.
– Звёздная система Канзалис, – сообщил Горд, получив результаты вычислений бортовой навигационной системы.
– Странно, – пробормотал он вполголоса, – мне казалось, что здесь нет наших отделений. Впрочем, наверное, я просто был здесь слишком давно.
Встретивший его дежурный смотрел на них как-то странно.
– Извините, – сказал он, – видно какая-то ошибка. Вы не могли бы сообщить личный код.
Зимин невольно пожал плечами: личный код был встроен в автоматические позывные его корабля, но раз попросили… Горд произнёс короткую серию букв и цифр. При этом он машинально шевельнул головой. Волосы сдвинулись, и даже в этом искусственном освещение по стенке словно пробежала световая волна.
Глаза дежурного сделались совсем круглыми.
– Извините, – проговорил он, – мне надо отойти, срочно.
Прочь он устремился едва не бегом. Да что с ним такое, – недоумевал Горд. В конце концов, об его удивительных волосах знала вся гильдия.
Его руки вдруг коснулась Инори.
– Я знаю, сейчас не время, но моя интуиция говорит, что на нас вот-вот что-то обрушится. А как псионик я привыкла ей доверять. Поэтому лучше скажу сейчас.
У Горда даже под ложечкой засосало от предчувствия новых напастей. Но к тому, что сказала Инори, он готов всё-таки не был.
– Горд, я беременна. Поскольку других мужчин у меня последнее время не было, то значит ребёнок твой.
Новость действительно была сногсшибательной, Горд даже об стенку опёрся.
– Но разве ты не предохранялась, – только и нашёл он что сказать.
– Предохранялась, – задумчиво сказала Инори, – при том настолько хорошо, что не вполне понимаю, как вообще могло случиться зачатье.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Первым нарушил молчание Горд.
– Мы сейчас не об одном и том же думаем?
– Возможно. Мне кажется, она хочет вернуться в мир!
Однако договорить им не дали. В приёмный бокс ввалилась целая делегация. Несколько человек в гильдейской форме, и возглавлял ее, похоже, сам начальник станции. Форма оказалась немного отличной от привычной ему. Ну что ж, гильдия никогда не придерживалась строгих стандартов, а Канзалис был довольно далеко от родного Зимину Топуса.
– Я Квен Гворус, начальник станции, – сказал мужчина, в котором Горд и без того определил главного. – Простите, но вы уверены, что произнесённый вами код действительно ваш.
Зимин начал терять терпение.
– Да, что ж я, умственно отсталый что ли?! – произнёс он, не выбирая слов. – Ладно, говорите, что не так с кодом.
Горд тряхнул волосами, что бывало с ним в минуту крайнего раздражения. При этом он заметил, что все пришедшие безумными глазами смотрят на возникший вокруг его головы световой ореол.
– Э, – с несчастным видом произнёс Квен Гворус. – Вы, конечно, знаете, что одно из чисел кода соответствует году вступления в гильдию.
