Книга Клеймо, страница 15. Автор книги Сесилия Ахерн

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Клеймо»

Cтраница 15

– Все оттенки розового, – говорю я, оглядев ассортимент.

– Бледно-розовый, нежно-розовый, цвет орхидеи, шампанского, кружева, вишневый, лавандовый, цвет леденца, ярко-розовый. – Мама перечисляет оттенки, двигаясь вдоль кровати, и сразу убирает то, что ее не устраивает, швыряет обратно в чемодан.

Ярко-розовый, леденцово-розовый и кружева убраны. Слишком откровенные топы с низким вырезом тоже. В итоге мы останавливаемся на облегающих брюках нежно-розового оттенка и на светло-розовой блузке, очень светлой, почти белой, планка пуговиц по центру прикрыта кружевом. На ноги балетки. Идти через мощеный двор суда на каблуках – слишком велик риск зацепиться каблуком, споткнуться, вот будет зрелище для телекамер и истеричных зрителей, которые соберутся поглазеть на меня. Балетки тоже розовые, но с принтом под леопарда.

– Тоже вполне девичьи, но как бы предостерегают: не тронь меня, – комментирует мама. – Помни: в этом мире имидж – все.

Тина доставляет мужской манекен и вновь покидает нас.

– Лапонька, это мистер Берри, он будет твоим защитником в Трибунале. Судья Креван рекомендовал его, он самый лучший. Он защищал Джимми Чайлда.

Манекен неожиданно оживает и широко улыбается мне – не верю я этой улыбке, такой же фальшивой, как и гладкая кожа на лице адвоката. Ниже подбородка ему шестьдесят лет, а выше – не более тридцати. Одет щегольски, словно только что сошел с глянцевой страницы журнала, ботинки сверкают, безупречный платочек в кармане, золотые запонки в тон золотому галстуку. Кожа тоже сияет, натягиваясь на скулах, и я отчетливо различаю следы пудры. Выглядит идеально, и все же я не могу ему довериться. Я оглядываюсь на Солдата, а тот с подозрением глядит на моего новоявленного адвоката. И, должна сказать, я вновь втайне соглашаюсь с интуитивной реакцией парня из соседней камеры. Мы встречаемся взглядами, но он качает головой, словно и смотреть на меня не хочет, уходит в дальний угол своей камеры, подальше от меня.

– Селестина! – повторяет мама. Кивком она указывает на мистера Берри, и я спохватываюсь: я же так и не поздоровалась.

– Прошу прощения! – Я подаюсь к нему так поспешно, будто меня в спину толкнули.

– Я все понимаю, – цедит он сквозь крупные белые зубы без всякого понимания, не говоря уже о сочувствии. – Итак, за дело.

Он садится, хлопает перед собой на стол кейс, отстегивает золотые зажимы.

– Сегодня лишь официальная процедура, тебе ничего не нужно ни говорить, ни делать, только заявить, что ты не признаешь себя порочной. Назначат дату суда и отпустят тебя домой.

Я вздыхаю с облегчением.

– Селестина, – мягче говорит он, видя, как я волнуюсь. – Слушайся меня, детка, делай, что я говорю, и все у нас будет отлично. Поверь моему опыту.

«У нас» – я хорошо понимаю смысл этих слов.

– Конечно, ситуация уникальная. Обычно у меня под дверью не собираются корреспонденты всех газет и MTV в придачу. Даже Джимми Чайлд не вызвал такой сенсации, впрочем, СМИ всегда больше интересуются молодыми женщинами. В деле Джимми это сыграло нам на руку, они больше говорили о его жене и ее сестре, чем о нем самом.

– MTV?

– Ты – красивая семнадцатилетняя девушка из хорошего района, никогда никаких неприятностей, подруга сына судьи, – они же так и вцепятся в этот сюжет. Им как раз требуется новое реалити-шоу, и, похоже, ты у них сейчас будешь звездой. Представительница поколения, которое будет смаковать каждую деталь этого дела, поколения податливого, внушаемого и к тому же менее стесненного в средствах, чем другие социальные группы. Сегодня тебя увидят в этих туфлях – завтра их купят все. Наденешь серьги – к концу недели их не останется ни в магазине, ни на складе. Какие бы духи ты ни выбрала, за ними завтра соберется очередь. Эффект Селестины Норт. Индустрия моды, продажники. О, они тебя будут очень любить.

Он тарахтит очень быстро, не поспеешь, к тому же пухлые губы растянуты в улыбке и почти не двигаются, отчего разбирать слова еще труднее.

– Все стороны попытаются использовать тебя в собственных интересах, не забывай. Ты – модель и образец для Трибунала, ты – модель и образец для противников Трибунала, и для той одежды, которую решишь надеть, и для помады – о, они непременно постараются выяснить, какой блеск для губ ты предпочитаешь. Сколько углеводов ты потребляешь в день и сколько делаешь приседаний. Кто твой парикмахер. Сколько у тебя было мальчиков. Увеличила ли ты грудь. Нужно ли тебе ее увеличить. Пластические хирурги уже собрались и готовы обсуждать в тебе каждую деталь – в тебе, Селестина Норт, – и меня тоже интересует каждая мелочь, потому что из мелочей складывается ответ на главный вопрос: заслуживаешь ли ты Клеймо?

Не знаю, ожидал ли он ответа на последний вопрос: он пристально изучал меня холодными змеиными глазами из-под исправленных операцией век, и я предпочла промолчать. Не хотелось ни в чем поддаваться, и я вновь удивилась, откуда вдруг во мне такое упрямство.

– Все наготове, каждый хочет использовать тебя в своих целях. Не забывай об этом.

Все.

– А вы – в каких целях? – спрашиваю я.

– Селестина! – тихо вскрикивает мама. – Простите, мистер Берри, Селестина склонна воспринимать абсолютно все буквально.

– В этом нет ничего дурного, – отвечает мистер Берри, изучая меня все с той же широкой улыбкой, хотя и говорит он, и смотрит так, словно дурно все и не только в этом. – Как я уже сказал, сегодня – формальная процедура. Ты не признаешь себя порочной и отправишься домой ждать завтрашнего суда. Завтра все закончится. Позаботься о свидетелях своего характера: нам нужны родители, братья или сестры, лучшие друзья, кто за тебя умереть готов. В таком роде.

– Мой парень, Арт. Он мой лучший друг, он заступится за меня.

– Трогательно, – отвечает он, быстро просматривая документы. – Но нет, он давать показания не будет.

– Почему? – в растерянности переспросила я.

– Лучше будет, если вопросы стану задавать я, – сказал он. – Но раз уж ты спросила – судья Креван решил не привлекать его к делу.

Я заметила, что моему адвокату это решение не нравится, но я понимаю: Боско не может предложить родному сыну солгать, сказать, что я не пыталась помочь старику сесть. Да, это логично, и все же для меня это большая потеря: если б Арт был в суде, был со мной! Он так мне нужен, и хотела бы я знать, долго ли он спорил с отцом за право выступить на моей стороне. Боролся ли он вообще за меня.

– Впрочем, это не важно, стоит ли слушать, как твой дружок расписывает твои совершенства: для каждого парня его девушка – идеал, и даже если он так не думает, все равно так скажет. А в качестве свидетеля самого эпизода его тоже нет смысла вызывать, существует тридцать пассажиров, которые обеими руками ухватятся за такой шанс. В первую очередь те две леди, Маргарет и Фиона.

Я молчу, перекипая, потом соображаю:

– Джунипер, моя сестра.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация