Девушка была из тех, кто привык брать от жизни все. Напевая себе под нос, она надела алый вязаный берет на коротко стриженные черные волосы, припудрила щеки и зачем-то намазала помадой и без того красные влажные губы.
Она посмотрела на низкий оштукатуренный потолок, потрескавшиеся стены и старые муслиновые шторы, и ей еще больше захотелось выйти. Она устала от одиночества и отвратительного спертого духа заточения. Днями напролет она сидела дома, но теперь все, с нее хватит. Нет никаких дурацких маньяков! Ох, скорее бы оказаться в «Быке», выпить стаканчик сидра, поболтать с каким-нибудь парнем или парнями, послушать радио!..
Она застегнула красное кожаное пальто, надела резиновые сапоги и тайком спустилась по лестнице. На улице ее сердце сразу забилось чаще, но не от страха, а от предвкушения. Девушка привычно спустилась по узкой скользкой тропинке, ведущей в долину, – так лондонец шагает по Пиккадилли. Одиночество ей было знакомо, а страх неведом, поэтому она решительно поспешила вниз по каменистому склону.
Вот уже и еловая роща рядом с «Вершиной», а значит, до «Быка» осталась всего миля. Цивилизация была совсем близко: из дома доносилась музыка Джека Хилтона.
Как у большинства уэльских девушек, у нее был хороший музыкальный слух и голос. Она подхватила мелодию и запела, путая слова, но пылко, словно то был религиозный гимн:
Любовь – самое сладкое чувство.
Не заменит ее даже пение птиц.
Дождь проникал сквозь ветви молодых лиственниц и косыми полосами бил в лицо. Твердая земля под ногами, даже укрытая хвойным ковром, становилась вязкой. Юная, веселая и беспечная девушка торопилась навстречу будущему. Бросив вызов непогоде, один на один со стихией, она пела и храбро прокладывала себе дорогу – молодость в самом цвету.
У девушки было превосходное зрение, но воображение не такое богатое, как у Элен; она видела ряд деревьев в конце рощи, но не придала значения тому, что одно из деревьев как будто лишилось корней и шагнуло в сторону.
Если бы девушка обратила на это внимание, она бы не поверила своим глазам. Здравый смысл подсказывал ей, что деревьям не положено сходить с места. Она бодро двинулась вперед и запела еще громче:
Молю об одном, чтобы жизнь
Подарила тебе любовь!
Когда она дошла до последнего дерева, оно внезапно превратилось в человека и потянуло к ней ветви. Но девушка по-прежнему не верила.
Ведь она знала, что так не бывает.
Глава 4. Тайны прошлого
– Дерево шевельнулось, и я с ужасом поняла, что это человек. Он притаился, как тигр на охоте, – закончила Элен свой рассказ. В стенах кухни ей было спокойно и уютно.
– Что ты говоришь! – не скрывая иронии, воскликнула миссис Оутс. – Видела я это дерево, да не раз, когда дожидалась Кэридуэн. Всякий раз дерево выглядело по-другому.
– Кэридуэн? – переспросила Элен.
– Да. Она живет в домике на холме. Раньше у нас работала. Красивая девушка, но одевается все как-то невпопад. Старая леди Уоррен терпеть ее не могла и жаловалась, что у нее ноги воняют. Когда Кэридуэн мыла пол под кроватью, леди Уоррен поджидала ее с палкой, чтобы ударить по голове.
Элен расхохоталась. Да, судьба ее не слишком баловала, но зато регулярно подбрасывала такие вот уморительные эпизоды – и девушка умела их ценить.
– С этой старушенцией не соскучишься! – сказала она. – Хотела бы я помыть у нее пол. Уж меня-то она не подкараулит!
– Кэридуэн тоже было непросто поймать. Она хваталась за палку, когда леди Уоррен ее не ждала. Но в конце концов старая карга подловила момент и так ей накостыляла, что отцу пришлось забрать бедняжку.
– Да уж, она определенно… Ой, что это?
Элен замолкла на полуслове и прислушалась. Где-то неподалеку стучали в окно.
– Вроде стучится кто-то?..
Миссис Оутс тоже навострила уши.
– Нет, наверное, окно в коридоре, – решила кухарка. – Там на ставнях петли разболтались. Оутс все собирается починить.
– Это опасно, – встревожилась Элен.
– Без паники, мисс! Ставни закрыты. Никто к нам не заберется.
Поднялся ветер, и окно вновь застучало. Звук так действовал Элен на нервы, что она не могла спокойно пить чай.
– Ужасный вечер! – воскликнула она. – Если то дерево поджидало Кэридуэн, я ей не завидую.
– Да она уже попалась в его лапы, – хихикнула миссис Оутс, – и непогода теперь ее вряд ли беспокоит.
– Опять этот стук! У вас есть отвертка?
У Элен загорелись глаза: она обожала заниматься всяким мелким ремонтом.
– Миссис Оутс, вы же знаете, что звук будет вас раздражать, – сказала она. – Вы испортите ужин, и у всех потом будет несварение. Давайте я сама прикручу петли.
– Неймется тебе, – буркнула миссис Оутс и пошла в моечную следом за Элен.
В конце коридора, рядом с дверью в моечную, было оконце. Элен открыла ставни, налетел порыв ветра, и капли дождя заструились по стеклу.
Две женщины вместе выглянули в окно, но разглядели только черные заросли кустов и блеск колышущихся сучьев.
– Мурашки по коже, – прошептала Элен. – Не знаю, получится ли закрепить петли. У вас есть гвоздики?
– Сейчас поищу. У Оутса беда с гвоздями.
Кухарка стала с грохотом рыться в шкафах, а Элен – уже одна – смотрела в окно на мокрый сад. На этой стороне дома кустов не было, поэтому девушке больше не казалось, что хмарь снаружи крадется внутрь. Казалось, темнота стала окончательной и непроницаемой – ровные, четко очерченные ломти угрожающей черноты.
В Элен вселился бунтарский дух.
– Иди сюда, я тебя не боюсь! – крикнула она.
Тут же последовал ответ на ее зов – с кухни донесся пронзительный крик.
От жуткого вопля у Элен подскочило сердце. Объяснение могло быть только одно: маньяк скрывался в засаде, и она отправила бедную, ничего не подозревавшую миссис Оутс прямиком в его лапы.
– Он ее поймал! – ужаснулась Элен и, схватив деревянный брусок, с помощью которого закрывались ставни, ринулась на кухню.
При виде ее миссис Оутс вновь завопила. Она была на грани истерики, но Элен не увидела вокруг ничего, что могло представлять угрозу.
– Мышь! – вскрикнула она. – Вон туда побежала.
Элен не поверила своим ушам.
– Неужели вас так напугала маленькая мышка? Я не починила петли, там все ужасно старое…
– Я от этих паразитов на стенку готова лезть, – застонала миссис Оутс.
– В таком случае убийства все-таки не избежать. Ничего не поделаешь. Рыжик! Рыжик, кис-кис!
Кот не обратил на зов Элен никакого внимания и продолжал сосредоточенно умываться.
