На мост обрушились стокилограммовые бомбы. Для этого старого бревенчатого сооружения хватило бы с лихвой и «полусоток». Однако пилотам было важно разнести мост до основания, чтобы русские не скоро могли его восстановить.
Прямое попадание разнесло край моста. В разные стороны полетели обломки бревен, исковерканные тела саперов и пехотинцев, еще две бомбы добили остаток моста, подняв фонтаны мутной илистой воды и ломаной древесины.
Взрывы на мгновение обнажили дно речки. Затем в глубокие воронки снова устремилась выплеснувшаяся вода. Штурмовка с малой высоты хоть и эффективна, но опасна.
Один из «Фокке-Вульфов» угодил под очередь крупнокалиберного пулемета. Самолет, летевший со скоростью 630 километров в час, клюнул носом и едва не врезался в землю. С трудом выровнявшись, стал набирать высоту. На крыльях и фюзеляже виднелись рваные пробоины.
– Далеко не уйдешь, гад, – погрозил ему вслед кулаком молодой боец, поднимаясь с земли.
– Уйдет или брякнется – какая теперь разница, – отряхивая водоросли с мокрой гимнастерки, отозвался пожилой сапер. – Наших вон сколько погибло.
Тела бойцов, укреплявших мост, лежали на берегу, медленно колыхались в густой мутной воде среди древесного крошева, обломков бревен и пучков водорослей.
Подполковник Тюльков подошел к кромке берега. Снял фуражку и сказал, ни к кому не обращаясь:
– Погибших из воды достаньте. Хватит с нас без вести пропавших…
Потом спросил у старшего лейтенанта, командира саперного взвода:
– Сколько времени потребуется, чтобы новый мост построить?
Взводный, немногим моложе командира полка, шевелил губами, прикидывая объем работ.
– День уйдет, не меньше, – сказал комбат Клычко. – Бревна пилить замучаешься, чтобы сваи надежные сделать для ваших самоходок.
– Пожалуй, часов пятнадцать понадобится, – подтвердил сапер. – У меня специалистов почти не осталось. Бензопилу вдребезги, половина инструмента в воде.
– Приступай, Михаил Филиппович, – кивнул Тюльков командиру взвода, бывшему колхозному прорабу. – Людей дадим. Инструментом Петр Клычко поделится, он мужик запасливый.
Когда подполковник связался с командиром дивизии, доложил о случившемся и сообщил, что приступили к постройке нового моста, комдив спросил:
– Сколько времени понадобится?
Тюльков ответил, что часов тринадцать-пятнадцать. Обычно уравновешенный, комдив не выдержал:
– Это тебе что, Березина, сутки возле нее толпиться? Ускорь работу и пошли людей поискать брод или другой мост. Речушка десять метров, впереди бой идет… Шевелись, Борис Прокофьевич.
– Мост длиной двадцать метров. Металлических свай нет. Сделаю, что могу. Только не капайте мне на мозги.
Трубку рации перехватил у комдива начальник политотдела, грузный полковник с двумя орденами Красного Знамени.
– Ты, Телков, хоть знаешь, что мы сталинский удар по врагу наносим? Советскую Белоруссию освобождаем!
– Моя фамилия Тюльков, товарищ полковник, – раздельно, по слогам произнес командир полка. – И делаем мы все, что приказал командир дивизии. Передайте ему трубку, товарищ полковник.
– Будешь ковыряться – партбилет на стол положишь! Я еще разберусь, за что тебя из армии увольняли.
Борис Тюльков промолчал. Подобной болтовни он наслушался достаточно. Переговорили с комдивом. Тот, успокаиваясь, советовал:
– Прикинь, может, хотя бы часть пехоты сумеешь переправить. А до темноты постарайся свои коробочки к Березине подогнать. Их там ждут.
– Сделаю все возможное, – коротко отозвался Тюльков и приказал позвать командиров батарей Чурюмова и Карелина.
В целом наступление наших войск развивалось успешно. Удары подразделений 3-го Белорусского фронта рассекли немецкую группировку на Минском направлении. За первые шесть дней войска 3-го Белорусского фронта во взаимодействии с 1-м Прибалтийским фронтом разгромили Витебскую и Оршанскую группировки врага. Продвинулись на 150 километров, правым крылом вышли на Березину.
Этот приток Днепра пересекает Белоруссию с севера на юго-восток и на протяжении четырехсот километров является естественной преградой для продвижения советских войск.
Не везде наступление шло успешно. Продвижение частей 1-го Белорусского фронта в юго-восточной части республики наткнулось на сильную оборону. За первые три дни войска здесь продвинулись всего на 10–15 километров. Сюда были переброшены дополнительные силы, и после упорных боев 29 июня был освобожден Бобруйск.
Полк Тюлькова продвигался к Березине севернее. Оставив основную часть полка возле разрушенного моста, подполковник Тюльков направил батареи Карелина и Гладкова на поиски брода. Терять время возле илистой речушки он не мог.
Семь самоходок с десантниками и два мотоцикла разведки приблизились к небольшой сгоревшей деревне. Приказ Гитлера о «выжженной земле» исполнялся старательно. Из трех десятков домов не уцелел ни один. Сожгли большинство сараев, а колодцы взорвали или завалили разным хламом.
Навстречу машинам вышли несколько жителей. К мотоциклам, которые шли впереди, приближаться не рискнули. Опасались, что вернулись немцы. Красные звезды на самоходках были видны издалека, наперерез машине Карелина выскочили двое подростков:
– Ура! Наши.
– Куда под гусеницы лезете?
– Небось свои остановятся.
– Через вашу речушку перебраться можно? – спросил старший лейтенант.
– Километра через три брод имеется.
– Глубокий?
– Метра полтора, – объяснил парень постарше с винтовкой за плечом. – Только там два немецких танка в засаде прячутся.
– Для наших машин глубоко, – покачал головой Карелин. – Не пройдем.
– Я думал, вы фрицев испугались, – хитро усмехнулся парень.
– А ты смелый, я погляжу, – поддел его Федосеев. – Фрицы отступили, ты винтовку сразу нашел. С какого конца она стреляет, хоть знаешь?
Парень смутился, а к самоходкам подошел старик в облезлой овчинной безрукавке и с укором спросил:
– Где же вы раньше были? Поспешили бы немного и деревню спасли.
– Воевали, отец, – высунулся из люка Алесь Хижняк.
– Да ты наш, белорус, – удивился старик. – Откуда родом?
– Мы все наши, – с вызовом ответил старший сержант. – Мало, что ли, белорусов в Красной армии?
– Оно, конечно, так, – закивал головой старик.
– Ты лучше прикинь, сумеем мы где-нибудь эту лужу перемахнуть?
– Сумеете, – уверенно ответил старик в безрукавке.
– Давай рассказывай, – сорвав с головы танкошлем, потребовал Хижняк. – Мы к Березине двигаемся, а мост разбомбили.
Оказалось, что немного подальше речушка перегорожена дамбой, укреплена камнями и гравием. По ней отступали немецкие войска и команда, которая сожгла деревню. В разговор вмешался еще один из жителей. Рассказал, что через дамбу и сегодня шли машины, рано утром слышался гул.
