Третий мотоцикл обошел десантное отделение и затормозил в ста шагах от самоходки в густом подлеске.
– Кажись, фрицы, – доставая автомат, показал направление наводчик.
Немцы находились в «мертвой зоне», ниже по склону. Пушка была против них бессильна. Лейтенант Мороха все же выпустил снаряд, который заставил гранатометчиков пригнуться. Заряжающий доставал из сумки гранаты. Одну протянул лейтенанту, который поднимал взведенный «ТТ», готовясь выстрелить.
Капитан Бакулин тоже видел происходящее. Как взрыв разметал одну группу десантников, как лейтенант Мороха разнес мотоцикл, а «насхорн» продолжал вести огонь, добивая десантников и выманивая на открытое место самоходку лейтенанта.
– Немцы приближаются, – тихо проговорил заряжающий. – Со своими трубами. Сожгут нашего Мороху… Надо уходить пока не поздно.
– У тебя оружие есть? – спросил Бакулин, доставая из кобуры трофейный «браунинг».
– Только нож.
– Уходи со своим ножом. К Морохе иди, ему люди нужны.
– А вы, товарищ капитан?
– Шагай… я не дойду. Живее!
До последнего момента капитан Юрий Бакулин не думал, что с такой легкостью поставит на кон свою жизнь. Он неплохо продвигался по службе, его ждала семья: жена и двое сыновей, от которых часто приходили письма. «Ждем, любим, скорее возвращайся…» На зависть многим, в Бакулина влюбилась красивая врач-лейтенант из полковой санчасти.
– Неужели после меня ты захочешь возвращаться к жене? – смеялась она. – Или ты меня еще не разглядел? Смотри! А сына я тебе рожу.
И закидывала руки за голову, изгибаясь стройным молодым телом. Бакулин не собирался бросать жену. Это означало бы конец его успешной служебной карьере. Если бы не этот холм, он бы заменил старого брюзгливого начштаба полка Банникова.
В штабе дивизии служил земляк Бакулина, который неплохо его поддерживал, считал грамотным командиром и говорил так:
– Проведи удачный бой, а дальше мое дело. Банников слишком умничает, а ты умеешь держать людей в руках. Не твой это уровень – на «брезентовом фердинанде» под снаряды лезть. Так, что ли?
– Как руководство решит, – с долей рисовки скромничал капитан Бакулин.
В полку он чувствовал себя не в своей тарелке. Полуграмотные, равнодушные к своей и чужим жизням сослуживцы, похожий на председателя колхоза подполковник Тюльков.
Сегодня в душе капитана Бакулина что-то изменилось. Он занял важную высоту, удачно начал бой, но сейчас понимал, что его удача кончается. Ну, что же, сдаваться он не намерен и будет воевать до конца.
Трое немцев, пригнувшись, осторожно двигались в сторону самоходки лейтенанта Морохи. Два гранатометчика в противогазных масках и плотных перчатках с массивными трубами «панцершреков» и автоматчик с «МП-40». В этих зловещих фигурах с лицами, закрытыми масками, неживыми круглыми стеклянными глазницами, капитану виделась сама смерть.
– А вот хрен вам! Жрите!
Бакулин лихорадочно нажимал на спуск 9-миллиметрового массивного «браунинга». Выстрелы звонко хлопали один за другим, в магазине было тринадцать зарядов. Первая или вторая пуля угодила в матовую глазницу гранатометчика, из затылка брызнуло красное с серым.
Для комбата было целесообразнее стрелять в автоматчика. Со своим «МП-40» он был опаснее, чем гранатометчики. Однако контузия, страх, эти зловещие фигуры так подействовали на Бакулина, что он расстреливал их, не обращая внимания на автоматную трассу, тянувшуюся к нему.
Как бы то ни было, но капитан спас самоходку лейтенанта Морохи. Один гранатометчик был мертв, второй с простреленной грудью, задыхаясь, пытался сорвать с лица противогаз. Но и сам Юрий Акимович Бакулин лежал на хвое, пробитый несколькими пулями.
В гаснувшем сознании промелькнула мысль, что, если бы он не открыл стрельбу, немцы вряд ли бы его заметили. Но Бакулин не жалел, что подставил себя под пули. Он удачно начал бой и достойно его закончил. Из слабеющей руки выпал еще горячий от быстрой стрельбы «браунинг». У каждого своя судьба…
В автоматчика открыл огонь экипаж самоходки. Он шарахнулся, уклоняясь от пуль. У него имелось два выхода: либо убегать, либо схватить реактивное ружье и взорвать самоходку. Второй вариант был для него смертельно опасен.
Но, глядя на мертвого русского капитана, недочеловека, проклятого коммуниста, не пожалевшего свою жизнь ради товарищей, автоматчик схватил гранатомет. До самоходки всего сто шагов – он не промахнется.
Пуля пробила ногу, еще одна ударила в бок. Времени надевать противогаз и перчатки не оставалось. Когда он нажимал на спуск, еще две пули вошли в живот, сбив его с ног. Гранатомет оглушительно выстрелил. Увесистая мина с шипением ушла вверх, а сноп огня из трубы поджег траву.
Заряжающий из экипажа Бакулина глянул на мертвое тело командира. Рядом ворочался автоматчик, на нем тлели брюки, пахло горелой плотью. Оба гранатометчика в своих жутких масках-противогазах лежали мертвые. Больше всего младшему сержанту хотелось убежать, но он пересилил себя.
Достал из карманов комбата Бакулина документы, отцепил ордена и подобрал пистолет. Трофейный автомат был с пустым магазином. Боец, обжигаясь о тлеющие брюки, вытащил из-за голенища сапога запасной магазин и зарядил автомат.
Из рубки самоходки что-то кричали. Младший сержант побежал к машине и увидел облако пыли на дороге. Шли наши самоходки, танки, грузовики с пехотой. Немецкий мотоцикл, подпрыгивая на ухабах, промчался мимо.
Заряжающий на секунду опешил, затем вскинул автомат. Он выпустил магазин длинными очередями. Непривычно короткий ствол подкидывало от отдачи, но одной из пуль он все же достал немца, сидевшего на заднем сиденье. На очередном ухабе он свалился на землю, а «цупдапп» резко увеличил ход.
Третий мотоцикл, исклеванный пулями, застыл среди деревьев. Десантники расстреляли экипаж из засады, забрали оружие и другие трофеи. Из девяти человек штурмовой группы спаслись только двое.
Сергей Мороха подогнал самоходку на площадку перед склоном. Внизу тушили дымивший «насхорн» и наводили буксирный трос. Немецкий капитан пытался вытащить машину, из экипажа которой в живых остался лишь лейтенант Юрген.
Мороха выстрелил, бронебойный снаряд пропахал землю перед носом командирской машины.
«Насхорн» ответил снарядом, который тоже прошел вплотную к самоходке. Сергей выстрелил еще дважды, а когда высунулся, увидел, что подбитый «носорог» горит, а вторая машина задним ходом быстро уходит в сторону деревни.
Расстояние уже превышало километр, но немецкий капитан посылал снаряды довольно точно, не давая высунуться русской самоходке.
– Сволочь! Я тебя все равно добью, – упрямо повторял Сергей.
Лейтенант дал команду снова выйти на открытое место, но его благоразумно остановил механик-водитель:
– Не ищи лиха, Серега! Нам с ним не справиться. Этот «носорог» нас за две версты достанет. Только зря людей погубишь. Мало нам погибших? – Увидев, что лейтенант раздумывает, показал рукой в сторону дороги, по которой спешно отступали грузовики, штабные машины, тягачи с орудиями. – Бей по этой своре. Какая разница, кого в землю вколачивать. А этот «слон» далеко не уйдет.
