Десантное отделение залегло во дворе одного из домов и открыло огонь. Прицелиться толком не успели. Тяжело дыша после бега, сыпали длинными очередями. Возможно, кто-то из эсэсовцев был убит или ранен, но остальные дружно бросились на землю. Пусть иваны собьют азарт беспорядочной стрельбой!
Большинство эсэсовцев, хорошо натренированные, успели укрыться в воронках и придорожной канаве. Отсюда было сподручно вести ответный огонь. Сразу заработали два пулемета «МГ-42». Остальные били прицельными выстрелами из карабинов и короткими автоматными очередями.
Расчет «Дегтярева» успел выпустить диск Плотная трасса «МГ-42» хлестнула по кустам смородины, где укрывались пулеметчики. Первый номер был убит, когда потянулся за новым диском. Его помощник отшатнулся. Обезображенное лицо товарища смотрело на него впадинами пустых глазниц.
В следующее мгновение разрывная пуля ударила в диск, который он протягивал сержанту, вышибла его из рук и обожгла ладони мелкими осколками.
Большинство десантников были вооружены автоматами. Эсэсовцы не торопились продолжить атаку, зная скорострельность и точность боя русских автоматов «ППШ». Немцы усилили огонь. В течение нескольких минут погибли еще двое десантников.
Пули косили кусты и траву во дворе, разлетались остатки обугленного забора, усеяв все вокруг угольным крошевом. Автоматчик с перебитыми ногами ворочался и стонал, пытаясь зажать раны.
Кто-то из отделения продолжал стрелять, вжимаясь в землю, но поднять голову и прицелиться было невозможно. Пока эсэсовцев сдерживал капитан Бобич и его семнадцатилетний ординарец, не боявшийся смерти. Остальные пять-шесть десантников, пряча головы, стреляли практически наугад. Они знали, что через считаные минуты эсэсовцы поднимутся, и ждали этого, сберегая последние патроны.
– Впереди две «штуги», – передал по рации остальным экипажам Карелин и приказал Хижняку: – Двигай помалу.
Сержант осторожно выводил самоходку из укрытия. Он тоже увидел немецкие штурмовые орудия и с тоской подумал, что экипаж лезет к черту на рога.
– Сейчас врежут, – бормотал он. – Куда мы премся?
Пулеметчик Гриша Зуев застыл, глядя на немецкие машины с массивными орудийными стволами. На что рассчитывает комбат, к которому он так необдуманно затесался в экипаж? Надоело бегать в атаку, в которых он был дважды ранен? Сейчас получит не пулю, а снаряд. От него не увернешься.
Карелин отчетливо понимал весь риск заработать бронебойную болванку в борт. Но, кажется, «штуги» пока его не видели, а взвод эсэсовцев стал в эти минуты самой большой опасностью. Они добьют десантников вместе со старым товарищем Сашей Бобичем и его мальчишкой-ординарцем, а затем навалятся на пехоту.
Машина выскочила на прямую наводку. Павел успел разглядеть долговязого капитана Бобича, стрелявшего из-за бугорка, и рядом маленького ординарца Андрюху. Они что-то крикнули, возможно, предупреждая о немецких самоходках, но это уже не имело значения.
«Штуги» были пока в стороне, а взвод эсэсовцев в своем пятнистом камуфляже был виден как на ладони. Одни продолжали стрелять, другие уже поднялись и держали наготове гранаты.
– Никита, – скомандовал Карелин, – два осколочных! Беглый огонь.
Наводчик Федосеев выпустил два осколочных снаряда подряд в тот момент, когда фигуры в пятнистых маскхалатах поднимались для броска. Одновременно длинными очередями опустошал диск пулеметчик Гриша Зуев, отвоевавший себе место в рубке.
Механик Хижняк, хорошо знавший, что успели натворить эсэсовцы за три года в Белоруссии, матерился и выкрикивал что-то злое и бессвязное. Не замечая развернувшуюся для выстрела «штугу», он гнал свою десятитонную машину прямо на эсэсовцев.
– …в Бога душу мать! Всех в землю вгоню.
Не видел он и поднимавшего свою трубу-гранатомет эсэсовца в противогазе. Карелин тоже стрелял из «ППШ». Останавливаться было поздно. Они успели проскочить участок улицы, где их мог достать снаряд штурмового орудия.
Эсэсовец с гранатометом упал, срезанный очередью. Самоходка сбила с ног и подмяла еще двоих солдат в камуфляже. Запоздавший снаряд, выпущенный орудием «штуги», врезался в сгоревший дом и прошел насквозь, разнося на куски обугленные остатки мертвого человеческого жилья.
Мелькнули массивная каска и лицо немца, искаженное страхом. Автоматная очередь резанула по броне. Вреда эти пули причинить не могли, но отдавались внутри сильными ударами. «Фердинанд» гнал нескольких эсэсовцев, сумел еще одного подмять, остальные торопливо исчезли в соседнем дворе.
В горячке безжалостного боя, когда инициативу взял на себя белорусский сержант Алесь Хижняк, комбат Карелин заметил, что самоходка снова оказалась под прицелом «штуги». Павел понял, что развернуться и выстрелить он не успеет.
– Уходи к тому дому! – кричал он механику. – Полный газ!
– Не успеем, – тоскливо отозвался наводчик Никита Федосеев.
Лейтенант Сергей Мороха вывел самоходку на улицу. Возле траншеи заканчивалась рукопашная схватка. Немцы отступали к центру города. Отстреливаясь, цепляясь за каждый дом, понимая, что их загоняют в «мешок». Но русские наступали напористо, стреляя на ходу.
Усиленный минометами немецкий взвод был намерен удерживать свои позиции до конца. Ему были приданы два станковых гранатомета и несколько дополнительных пулеметных расчетов. По сути, это была полноценная рота, но ей не везло.
Вначале был убит опытный обер-лейтенант, затем его заместитель, молодой, но энергичный выпускник офицерских курсов. Рукопашная безжалостная схватка закончилась в пользу русских. Они словно зверели, когда дело доходило до прикладов, ножей, саперных лопаток.
Лезли напролом на пули, душили, ломали шеи, рубили своими отточенными лопатками. Не смог изменить ситуацию присланный на подмогу взвод эсэсовцев, их расстреляла и передавила гусеницами русская самоходка с открытой рубкой.
Остатки эсэсовцев рассеялись. Несмотря на «черепа» и «молнии» на куртках, они тоже хотели жить. Одно дело расстреливать заложников, а другое – оказаться под гусеницами русской самоходки.
Расчет пулемета «зброевка» бежал, сгибаясь под тяжестью станка, массивного ребристого ствола и патронных коробок Присматривали место, где можно залечь и открыть огонь. Командир расчета оглянулся и увидел вторую русскую самоходку.
– Быстрее туда, – показал он рукой на трансформаторную будку с распахнутой дверью. – Быстрее!
Лейтенант Мороха тоже видел бегущий расчет и собирался выпустить в него снаряд. Но боковым зрением заметил другую цель. Приземистая «штуга» с длинноствольным орудием целилась в самоходку комбата Карелина.
Сергей подбил и сжег в бою за село Ольховники массивную артиллерийскую установку «насхорн» с дальнобойным орудием калибра 88 миллиметров. Тот «носорог» был в полтора раза крупнее этой припавшей к земле, малозаметной машины. Но «штуга» имела орудие такого же калибра и лобовую броню толщиной не меньше шести сантиметров.
