– Моя дочь – наркоманка. Наркоманка со стажем!
Адвокатесса ощутила холодок, пробежавший по спине: такого она предположить не могла. Мать – благополучная, успешная женщина, а дочь… Тем более удивительно, что в татарских семьях за детьми женского пола следят так строго, что невозможно представить, чтобы девочка настолько отбилась от рук!
– Это моя вина, – словно услышав, о чем думает гостья, сказала Рафия. – Я все время работала, каждый час, каждую минуту, которую могла бы проводить с Айной! Я даже в декрете не задержалась, вышла через полгода… Тогда, конечно, «Пугачеффа», как такового, еще не было, но все начиналось именно в то время. Айна привыкла обходиться без меня. Ее отец оказался никчемным человеком и бросил нас, дочка находилась целиком на попечении моей мамы. Когда мама умерла (Айне только-только исполнилось пятнадцать), выяснилось, что у нас с ней нет ничего общего. Я не смогла наладить отношения, считая, что со временем, когда она станет взрослой, поймет меня – и все образуется… Вышло иначе. Айна получала все, что хотела. Я имею в виду – материально, так как на остальное у меня не оставалось времени. Я взяла ипотеку, чтобы на восемнадцатилетие купить ей квартиру, потом подарила машину. Дорогие клубы, тусовки, поездки – Айне позволялось все, ведь она моя единственная дочь, на которую у меня никогда не хватало времени! У вас есть дети, Регина Савельевна?
Адвокатесса покачала головой. Она считала, что детей могут заводить только те, кто не занимается карьерой, и рассказ Рафии лишь укреплял ее уверенность. С другой стороны, Регина не могла не думать о том, что, будь оно так, человечество давно бы уже вымерло! Если бы все работающие мамаши сочли невозможным рожать…
– Тогда вы, вероятно, меня осудите! – вздохнула Рафия. Она и не представляла, насколько далека ее визави от осуждения. – Но ничего изменить невозможно. Айна связалась с дурной компанией «золотой молодежи» и подсела на наркоту. Сначала я ничего не замечала – мы так редко виделись, что ей легко было скрывать свое пристрастие. Потом все стало слишком очевидно. Я пыталась бороться, лечить ее… Она соглашалась, но после выхода из клиники все начиналось по новой! Не знаю, можно ли вообще излечиться от этой болезни? Люди говорят, что вылечились, но я не верю: в здоровье Айны вложено столько денег, столько усилий, а она до сих пор время от времени срывается!
– Я пока не понимаю, к чему вы ведете, Рафия, – осторожно проговорила Регина, когда в речи женщины возникла слишком долгая пауза. – Я вам, конечно, очень сочувствую – не представляю, как вела бы себя на вашем месте…
– Не дай бог никому! – перебила Рафия. – Но я как раз подходила к сути. Как-то между курсами лечения Айна поехала за город с приятелями. Когда она возвращалась, случилось несчастье: моя дочь сбила человека на дороге. Какой-то грибник возвращался из леса в сумерках…
– Айна была за рулем?
Рафия кивнула.
– Под парами?
Снова кивок.
– Она и Павел… Павел – это ее тогдашний парень, они были в шоке!
– Что они сделали, Рафия?
– Они… – было совершенно очевидно, что слова даются женщине с трудом, поэтому Регина не стала ее торопить, и пауза затянулась. – Они оттащили его с дороги и… и закопали, – наконец закончила она.
– Боже мой… – пробормотала Регина. – И им это сошло с рук?! А как же родственники грибника? Они, что, не искали его?
– Видимо, у него не оказалось никого, кто интересовался бы, что с ним сталось, – покачала головой Рафия. – Я знаю, это ужасно, но я… – она снова запнулась, и Регина закончила за нее:
– Вы были рады, что так получилось!
– Да. Айна прибежала ко мне в слезах, все рассказала, просила помочь… Она впервые за долгое время ко мне обратилась, понимаете? Мы стали чужими, и вдруг она пришла, умоляя меня отправить ее в лечебницу! Вы не представляете, каких трудов мне стоило делать это раньше, а тут она – сама…
– Я так понимаю, в полицию сообщать вы не стали? – уточнила Регина.
Рафия мотнула головой.
– Вот почему я сказала то, что сказала: если вы станете вынуждать меня рассказать о случившемся следователю, я не стану! Айна сейчас в порядке, у нее устойчивая ремиссия, и она взялась за ум. У моей дочери нормальная жизнь – впервые за долгое время, и я не нарушу это хрупкое равновесие, обретенное с таким трудом!
– Ладно, Рафия, – вздохнула Регина. – Вы можете делать как пожелаете: моя задача объяснить следователю, что моя клиентка, в данном случае – Троицкая, не убивала Сугривина. Вовсе не обязательно вовлекать в эту историю вашу дочь, только я пока так и не услышала то, что мне необходимо. Однако могу сделать предположение, с вашего позволения. Просто скажите, права я или нет, ладно? Сугривину каким-то образом стала известна информация о том, что сделала Айна, и он стал шантажировать вас с целью вынудить уйти из концерна, освободив для него место?
Рафия удрученно кивнула.
– Как вы догадались?
– Трудно и долго объяснять, Рафия. Мне и моим коллегам пришлось постараться!
– Ума не приложу, откуда он узнал – о том, что тогда случилось на дороге, в курсе только я и заведующий клиникой… Ну, если не считать Павла.
– Теперь это уже не имеет значения, – заметила Регина. – Главное, что Сугривин знал.
– Верно, верно…
– Но ведь это не все, да? Вы сделали так, как требовал Сугривин, и на этом инцидент был исчерпан. Как вы оказались в подземном гараже, Рафия? Что не поделили с Сугривиным?
– Работа всегда была для меня смыслом жизни. Вернее, «Пугачефф» стал смыслом моей жизни, ведь я стояла у его истоков вместе с Кузьминым! Мы через многое прошли вместе, преодолели столько трудностей… Некоторое время я находилась в прострации, не зная, чем себя занять. Я могла бы поискать другое место, но у меня руки опустились… И я опустилась вместе с ними, даже выпивать стала – так казалось легче переносить одиночество и собственную бесполезность! Но потом я задумалась над своей жизнью и многое переосмыслила. И поняла одну вещь: Сугривин берет то, что ему нужно, не спрашивая разрешения, а я… я почему-то должна идти у него на поводу. Он не гнушается никакими мерами для достижения собственных целей, а я должна оглядываться? Где гарантия, что Сугривин не воспользовался бы известной ему информацией об Айне повторно, когда ему станет выгодно? Он мог заставить меня и ее делать что угодно, плясать под его дудку в любой момент! И тогда я пришла к выводу, что должна действовать его методами!
– Вот почему никогда нельзя выполнять требования шантажистов, – согласилась Регина. – Они не дают гарантий!
– Вы правы, но когда попадаешь в подобную ситуацию, то ощущаешь себя неимоверно одиноким в этом мире! В полицию я пойти не могла, оставалось лишь поступать так, как хотел Сугривин. Но потом я была вольна делать что захочу – вот я и наняла частного детектива.
– И он выяснил связь между Сугривиным и «Живой водой»?
