– Что-то я и вправду проголодалась, – призналась Жанна, – утром только чашку кофе выпила, а сейчас уже вечер… Пока эту мусаху треклятую готовила, есть не хотелось, а потом столько всего случилось…
Ирина едва услышала звонок своего мобильного телефона, потому что сумочку она оставила в прихожей.
– Да выключи ты его на фиг! – заорала Катька. – Только мешает!
– Может, что важное… – протянула Ирина, а сердце отчего-то вздрогнуло в груди, как птичка при виде кошки.
– Звонишь… – ворчала она, идя по длинному Катиному коридору, – теперь ты звонишь, а там на заводе молчал… Я слушаю!
– Это вы… – раздался на том конце удивительно знакомый мужской голос, – я просто хотел узнать, как вы себя чувствуете…
– Это вы… – протянула Ирина неожиданно охрипшим голосом, – а как вы…
– Узнал ваш телефон? Мне дала его ваша дочь, я только что с ней говорил… А домашний я узнал в издательстве. Они его никому не дают, но в виде исключения…
«О чем я говорю? – опомнилась Ирина. – Я же должна поблагодарить его за спасение своей жизни! Сейчас он повесит трубку, а я даже не знаю, как его зовут!»
– Я звоню вовсе не для того, чтобы выслушивать от вас слова благодарности, – он явно читал ее мысли, – я просто хотел узнать, оправились ли вы после утреннего происшествия. Судя по голосу, все у вас в порядке.
– Но послушайте! – взмолилась Ирина. – Дайте же мне вставить слово! И скажите, наконец, как вас зовут? А то вы про меня все знаете, а я…
– Простите! – повинился он. – Я был невежлив. Просто я очень волнуюсь… Меня зовут Юрий. Юрий Михайлович Савельев. И давайте сделаем так. Вы, конечно, женщина занятая, и, наверное, сейчас вам не очень удобно разговаривать. Так вот, номер моего мобильника теперь у вас есть, позвоните мне, когда сможете. Так я хоть буду знать, что не навязывался вам. А я буду ждать…
– Хорошо, – едва слышно ответила Ирина и отключилась.
«Какое красивое имя! – подумала она. – Юрий…»
Тут она поймала свое отражение в пыльном Катькином зеркале: стоит, прижав телефон к груди, и улыбается бессмысленной улыбкой.
«Самое умное, что я могу сделать, – это стереть номер его телефона, – сердито подумала она, – а с другой стороны, должна же я показаться ему в приличном виде, а не той замурзанной пахнущей костром теткой!»
Тут кто-то позвонил в дверь, поскольку Ирине было ближе, она открыла. На пороге стоял Катин муж – профессор Валентин Петрович Кряквин собственной персоной. Из-за его плеча виднелись сожженные рыжей краской три волосины генеральши Недужной.
– Здрассти! – весьма невежливо сказал профессор, очевидно, он ожидал вместо Ирины увидеть Катю.
– Валик! – Катька выглянула из кухни. – Как ты тут оказался? У тебя же путевка… Что случилось?
– Вот именно! – загремел тщедушный профессор, войдя в квартиру и твердо оттеснив плечом генеральшу. – Это я хотел тебя спросить, что происходит?
Генеральша Недужная пыталась протиснуться в квартиру, но Ирина была начеку и захлопнула дверь перед ее носом. Судя по всему, у Катьки с мужем сейчас будет скандал, и совершенно незачем вмешивать в это дело соседей, да еще таких, как генеральша.
– Катерина! – шумел профессор. – Я приехал, потому что мне позвонили соседи! Они сказали, что ты совершенно опустилась, регулярно устраиваешь в квартире дебоши, вечно у тебя стук и грохот, камни какие-то падают, ночью кто-то ходит, причем топает, как слон, и шаги явно мужские!
– Да? – угрожающе тихо спросила Катя. – А ты знаешь, кто это был?
– Не знаю и знать не хочу! – Профессор был полон праведного гнева. – Еще они сказали, что по утрам ты выходишь во двор в самом неприглядном виде, чуть ли не в рванье каком-то, и идешь в магазин за опохмелкой! Одичала, говорят, совсем, соседей не узнает, а тут вообще на себя шкуру дикого животного напялила!
– Но, Валик… – растерялась Катя, – со шкурой вышло случайно…
– Ага, а все остальное, значит, сознательно? – завопил профессор.
– А ты кому веришь? – тут же озверела Катька. – Мне или генеральше? Если она тебе дороже меня, то и женился бы на ней!
Ирина услышала за дверью странные звуки – очевидно, от удивления подслушивающая генеральша опустилась на пол.
Профессор махнул рукой, побежал по коридору и налетел на шкаф.
– Бедлам какой в квартире, веревки всякие под ногами валяются! – Он дернул кучу веревок, торчавших из-под шкафа.
– Валик! – вскричала Катя. – Осторожнее!
Но было уже поздно, потому что каменный носорог свалился со шкафа с ужасающим грохотом. Очевидно, профессор Кряквин не растерял еще сноровку, полученную во время своих скитаний в пустынях и джунглях Африки, потому что он успел отскочить от носорога в самый последний момент.
– Валик! – прослезилась Катька. – Ты жив! Какое счастье! – И она бросилась ему на шею. – Ну зачем ты приехал? – говорила она, покрывая поцелуями его лицо. – Здесь так опасно, сидел бы себе в санатории, бабочек ловил…
– Откровенно говоря, – признался ее муж, смущенно покосившись на подруг, – там такая тоска! И кормят плохо!
– А пожалуйте к столу! – тут же расторопно пригласила Ирина. – Только умойтесь сначала, а то носорог очень пыльный…
Через две минуты профессор сидел на кухне и отрезал себе толстый кусок ветчины.
– Валик! – в ужасе вскричала Катя. – Ты же мяса не ешь!
– Посидишь, матушка, неделю на кашах да на капустных котлетах, забудешь про вегетарианство! – отмахнулся профессор. – Ладно, девочки, давайте выпьем за вас, раз вы так дружите!
– Как хорошо, что не надо забивать голову глупостями типа неземной любви! – тихонько сказала Жанна. – Нет уж, теперь я твердо знаю, что это не для нас, верно, Ирка?
«Как знать, как знать», – подумала Ирина и опустила глаза, чтобы никто ни о чем не догадался.
