– До Красномайска далеко? – останавливая машину, спросил капитан.
– Далеко, – кивнула Татьяна. – Сто тридцать километров…
– Для бандитов это недалеко. Но я с ними поговорю, они тебя не тронут. Но и в городе не появляйся. Давай домой, и больше в Николайск ни ногой.
– А как же учеба?
Шемякин глянул на нее как на законченную дуру и даже руку приподнял, как будто собирался покрутить пальцем у виска. Действительно, какой может быть институт, когда смерть дышит в спину?.. Но пальцем не покрутил. Вышел из машины, открыл дверь и махнул рукой в сторону от города.
Как только машина скрылась из виду, показалась электричка, но шла она в город. На вокзал. Возле которого работало «Экспресс-кафе» Кости Баулина. Почему бы не заглянуть туда на огонек. Костя, конечно, еще та скотина, но почему бы не обратиться к нему за помощью? Он с пролетарской братвой на «ты», может, поможет ей выпутаться из ситуации. Она же ни в чем не виновата, и ее не за что наказывать. Пусть Костя объяснит это своим дружкам… А если он не захочет ей помочь, она его проклянет. Как Игоря.
Глава 10
Над городом еще не стемнело, а зал уже полный. Все знают, как вкусно готовят в «Экспресс-кафе», и цены здесь не кусаются. И, главное, бандиты гай не поднимают. Спокойно в заведении у Кости, но это пока. В любой момент Бизон со своей ордой нагрянуть может, а в кафе за столиком Татьяна сидит. И не одна, а с мужчиной. Костя оторопел, увидев ее. Бандиты за ней охотятся, а она сидит, ни о чем не тревожится. Красивая, свежая, щечки с мороза румянятся. Роскошные волосы, яркий макияж, белое облегающее платье, вокруг точеной шеи повязан шелковый платок. Она о чем-то безмятежно говорила со своим спутником, а пальцы ее правой руки волнующе ласкали запястье левой. Белозубая улыбка, взгляд с поволокой… Интересно, о чем она говорит со своим кавалером? Какие страсти ему предлагает? И почему взглядом по сторонам не скользит? Неспроста она здесь, ей Костя нужен, но не выискивала она его глазами. Он подходил к ней, а она его не замечала, все внимание на мужчину. Живое внимание, подслащенное мягкой, чувственной улыбкой…
Но все-таки она заметила Костю. Тепло глянула на него, мило улыбнулась, как старому доброму знакомому. Костя кивнул ей в знак приветствия и вперил взгляд в мужчину. Ничем не примечательный тип. Чуть старше тридцати лет, в складках лица – усталость от жизни, волосы жидкие, проплешины под ними. Среднего роста, плюгавый, в дешевом костюме.
– Ты кто такой? – грубо спросил он.
– Что-то я не понял… – Мужчина попробовал возмутиться, но просел под тяжелым гнетущим взглядом. Стушевался, вжал голову в плечи.
– За ужин можешь не платить. – Костя кивком показал ему на вешалку возле входа. Пусть одевается и проваливает, пока цел.
Мужчина в раздумье почесал переносицу, с пустой угрозой глянул на Костю, но поднялся и ушел.
– Где ты его подцепила? – глядя ему вслед, недовольно спросил Костя.
– А я цепляю мужчин? – Татьяна смотрела на него с милой и даже нежной улыбкой, но в ее голосе слышался звон вынимаемого из ножен стального клинка.
И во взгляде чувствовалась твердость – обволакивающая, но не сжимающая. Сил ей не хватало, чтобы сжимать, сдавливать, но все равно ощущение неуютное.
– Откуда он взялся?
– На вокзал вместе ехали. Он предложил поужинать, я не отказалась. И даже местечко подсказала… Зачем ты его прогнал?
– Куда собралась?
– В Красномайск.
– Зачем?
– А если у меня проблемы? Если меня здесь убить хотят? – с вызовом и без всякой надежды на помощь сказала она.
– Я знаю о твоих проблемах. Тебя братва ищет… И убить могут… Могла бы сказать, что Сашка «общак» у пролетарских дернул.
– Он меня в подробности не посвящал. Я не знала, откуда деньги.
– А брат Фикса посвящал?
– Игорь?.. Да, Игорь говорил… Его арестовали. За убийство. А меня отпустили. Сказали, чтобы я уезжала.
– А ты не уезжаешь. Ты здесь «светишься». А ко мне братва ходит. Тебя ищут!
– Ну, позвони, скажи, что я здесь, – презрительно усмехнулась Татьяна.
– За кого ты меня принимаешь?! – возмутился Костя и добавил, качая головой: – Да уж, наломала ты дров…
– Дров наломал ты. В мой огород. Наломал дров, а сам в кусты… Кошка бросила котят, пусть скребутся, как хотят… Вот и скребусь, как могу… Гасанов наехал – или с ним, или… Лучше с ним, чем или… – с горечью усмехнулась Татьяна. – С ним я и зажила. А его «южаки» накрыли. Ему битой по голове, а меня в постель… Хорошо, Игорь там был, я с ним закрутила… Я девушка красивая, мужчинам интересная… А теперь вот Игорь сам попал… Кто там нас ищет?
– Пролетарские вас ищут.
– А кто конкретно? Как зовут главного охотника?
– Ну, Бизон.
– Познакомишь?
– Что?!
– Я серьезно… Поговорю с ним, объясню, что не виноватая я.
– Объяснишь?! Да он тебя грохнет, пока ты ему это объяснять будешь…
– Не грохнет… – колко усмехнулась она. – Трахнет, но не грохнет.
– А если все же грохнет?
– Ты бы грохнул? – скривила губы в едкой усмешке Татьяна.
– Я не бандит.
– Ты не бандит. Ты хуже. Ты – никто. Ни рыба ни мясо… И как я только могла с тобой?.. – Ее нижняя губа презрительно оттопырилась. – Бегала за тобой, как дура, страдала. В Москву собиралась ехать, поступать, а занесло в эту срань. И все из-за тебя! Ты мне противен, Баулин! – выплеснула она почти с ненавистью.
– Да, но выбора у тебя нет, – покачал он головой. – Или со мной, или голова в кустах. Бизон – зверь, он тебя не пощадит. И в Красномайске ты от него не спрячешься. Он знает, где ты живешь, он тебя ищет…
– А вдруг?.. Позвони ему, скажи, что я здесь. Пусть подъезжает.
– Ты что, совсем дура?
Татьяна ахнула, взгляд ее заслезился, нижняя губка капризно выпятилась. Но это длилось всего лишь считаные мгновения. Глаза хищно сверкнули, угрожающе сощурились.
– Не надо так со мной, Баулин! Я, может, и дура! Может, и падшая. Но не тебе меня судить, понял?
– Если хочешь, я тебя спрячу, – растерянно пробормотал Костя.
– Если я хочу?.. – Она приоткрыла рот, собираясь рассмеяться ему в лицо. – А ты этого хочешь?
– Да, я должен о тебе позаботиться.
– Я предложила тебе вариант. Позвони Бизону, скажи, что я ни в чем не виновата. Но если он сомневается, скажи, что я готова искупить свою вину.
– Это не вариант!
– Предложи свой!
Костя мог предложить ей выход из ситуации, но вряд ли она его примет. Еще и унизит оскорбительным смехом. И смеяться над ним она будет, как над полным ничтожеством. Зато в постель к Бизону ляжет с благоговением. Бизон – сила, а Костя – ни о чем…
