– С Татьяной?! – От ревности у Кости разом похолодела кровь и на мгновение отнялись ноги.
– Ну, ты же знал, что у них было… – поникшим голосом проговорил Шемякин. – Может, я зря тебе сказал…
– Да, я знаю… Я все знаю… И сам во всем виноват… Не надо было отпускать Татьяну…
– За Младшим два трупа было, доказать смогли только один. Тринадцать лет ему дали… – Шемякин дернулся, как будто из спинки сиденья вылезли вдруг иголки, повернулся к водителю и воскликнул: – Давай, Жора, гони! Прямо давай, я скажу, где поворот! – Он вдруг хлопнул себя ладонью по лбу: – Младшой уже откинулся!.. Как же я раньше не догадался!
– О чем? – сошел с лица Костя, начиная понимать, что произошло.
– Младшой с Филином враждовал, но когда это было. Они могли объединиться. Ради твоих денег…
– С кем объединиться? – не своим голосом спросил Костя.
– С Филином… Ну, может, и с Татьяной…
– Думаешь, она могла сойтись с ним?
– Я думаю, что они могут сейчас быть в Будылках. Туда телефон везли…
«Нельзя» не для тех, кому очень «нужно». Главное, ничего не бояться.
– Извини, парень!
Яйцеголовый детина не удержал пистолет, и тот перекочевал в руку Косте.
– Эй, ты чего? – возмутился тот.
– Я же сказал, извини! – Костя со всех ног рванул к дому, на который показывал Шемякин.
Был разработан план захвата, но Костя разрушил его своим волевым решением. Он в одиночку рванул на штурм старого, обросшего бурьяном дома.
– Костя! – Шемякин попытался остановить его, но тщетно.
– Я сам все сделаю! – на ходу бросил тот.
Татьяна считала его слабаком, не способным на поступок, что ж, сейчас Костя докажет ей, что это не так. Он не смог убить Бизона? Что ж, зато сейчас застрелит Младшого! На глазах у нее и застрелит. И пусть она живет с этим… Пусть живет…
– Броник хотя бы возьми! – Шемякин, похоже, понял, что его легче убить, чем остановить.
Костя мотнул головой. Он уже разогнался, и каждая потерянная секунда – как выпущенная пуля.
Он подходил к двери с внешней стороны, и в это же время к ней изнутри приблизился Филин. Костя узнал его. После того узнал, как с ноги открыл дверь, которая и ударила несчастного в лоб.
Филин лишился чувств лишь на мгновение, но только пришел в себя, как Костя с ходу влепил ему в лоб рукоятью пистолета.
Переступив через тело, он поднялся по трухлявым ступенькам, открыл следующую дверь и в широком коридоре, освещенном пыльным солнечным снопом от окна, увидел человека, который целился в него из пистолета. Он нажал на спуск, но выстрелить не смог. Стал лихорадочно снимать пистолет с предохранителя, но передернуть затвор Костя ему не позволил.
– Младшой, не бери грех на душу! – из-за спины крикнул Шемякин.
Но Костя не собирался ждать милости от природы, он рванул к врагу, резко сблизился и с ходу рубанул его локтем в челюсть. Младшой был занят пистолетом и не смог отразить убойный удар. Костя отдал его на растерзание Шемякину, проскочил в горницу, заглянул в маленькую запыленную комнату, в которой стояла кровать с голой сеткой, но никого там не нашел. И в погребе Татьяны не было.
– Где Баулина? – донеслось из коридора.
Младшой лежал на животе, а Шемякин стоял на одном колене и заламывал ему руку за спину.
– Да пошел ты в пихту, майор!
– Подполковник я, дружок. Уже подполковник…
Младшой взвыл от боли, но где находится Татьяна, так и не сказал. Тогда за него взялся Костя. Он отдал пистолет Шемякину, схватил пленника, повернул его на спину и рукой вцепился ему в горло, сдавливая кадык:
– Ты убил Татьяну!
Он не спрашивал, а утверждал. И угрозы в его взгляде не было. Только желание отмстить за смерть своей любимой жены. Еще чуть-чуть, и все… Младшой в ужасе смотрел на Костю. Он понял, что с ним не шутят, захрипел, задергался, мотая головой. Говорить он не мог, но Костя понял, что Татьяна жива. А где она, Младшой скажет. Глядя на него, в этом можно было уже не сомневаться…
Руки связаны за спиной, от пут не избавиться, как ни старайся, а тело чешется, сил нет. И ноги стянуты веревками на лодыжках. А еще рот кляпом заткнут…
Когда за дверью под тяжестью шагов колыхнулся пол, ее лицо исказила злоба. Как же она ненавидит Игоря! И презирает его. Зря он поверил ей, никогда им не вернуться в прошлое, где она любила его. И что бы он там ни говорил, она не верит ему. Предал он ее тогда, четырнадцать лет назад, и точка…
Дверь вдруг распахнулась, и в комнату ворвался Костя. От сильных эмоций Татьяна едва не лишилась чувств. Она смотрела на мужа, а из глаз катились слезы. Костя мог подозревать ее в новой измене, в сговоре с Игорем, но вряд ли он откажется от нее. А если откажется, то сначала все равно освободит…
Костя выдернул изо рта грязную тряпку, перевернул Татьяну на живот и ножом разрезал веревки.
– Прости, я не должен был тебя терять!
Она кивнула, прощая Костю за все, и, обняв руками за шею, поцеловала его в губы. Какие могут быть слова, когда и так все хорошо?
Он крепко держал ее в своих объятиях. Крепко, как будто боялся снова ее потерять. Ему тоже не нужны были слова. А зачем, если все понятно и так? Они любят друг друга, и самой судьбой им велено быть вместе…
«Глухарь» – птица мифическая. Но реально существующая. Ее не видно, но присутствие ощущается в укоризненных взглядах вышестоящих начальников, в графе отчетности о раскрытых преступлениях. Ее присутствие давит на психику. Но как же приятно слышать, как она улетает.
– Да, это я убил Сургучеву. – Каждое слово Игоря Васильева – как взмах крыльями.
Признание получено, преступление раскрыто, и одним «глухарем» стало меньше. Как такому не радоваться?
– Зачем? – спросил Бойков.
– Много на себя брала! – скривился Игорь.
– Она была твоей любовницей?
– Ну, в какой-то степени…
– Твоя фотография была у нее в бумажнике?
Васильев резко глянул на Бойкова. Ему-то какое до этого дело?
– Она любила тебя, а ты ее убил.
– Любила… – фыркнул Игорь. – Кого она может любить?
– А может, ты убил ее, чтобы обвинить в убийстве гражданина Баулина?
– Да нет, случайно вышло… Глупо все вышло. Как же глупо! – Васильев согнулся в поясе и, опустив голову до колен, в отчаянии обхватил ее руками.
Он не хотел отвечать на вопросы, но Бойкова не разжалобить. Подполковник не успокоится, пока не вытрясет из него всю правду и не разложит ее по строчкам в протоколе…
Шашлык невкусный, жесткий, пересоленный, и пиво разбавленное. Новый хозяин «Экспресс-кафе» не баловал посетителей добрым к ним отношением, экономил на всем, в том числе и на поварском искусстве, если оно, конечно, было. Неудивительно, что людей в кафе раз-два и обчелся.
