Он вышел в тамбур, прислонился спиной к заваренной двери, закурил. А Таня тут как тут. Костя раздраженно глянул на нее – явилась, не запылилась.
– Мне уйти? – обиженно спросила она.
Он кивнул. Да, она должна уйти, и чем скорей, тем лучше.
– Почему?
Костя пожал плечами. Не лежала у него душа к Тане, это раз. Во-вторых, у него много дел. В-третьих, ему не хотелось ссориться из-за нее с Сашкой. Все три варианта показывали ей на дверь, пусть выбирает любой и уходит.
– Это все из-за Саши? – спросила она.
– У тебя же с ним отношения, – усмехнулся он.
– Ты не так понял! – Таня мотнула головой, пытаясь вразумить его пронзительным взглядом. – Это я так его сестре сказала.
– А сестра сказала ему.
– Да? Я не подумала!.. Хорошо, я скажу ему, что у нас ничего нет!
– Ты дура? – не выдержал Костя.
– Что?! – потрясенно вскрикнула она.
– Ты что, ничего не понимаешь? Не люблю я тебя! Не люблю! Неужели это трудно понять?
– Как не любишь? – Она мотала головой, ошеломленно глядя на него. – А как же сегодня?.. Мы с тобой… Как муж и жена…
– Ты точно… – Он осекся, не решаясь назвать ее идиоткой.
Но Таня все равно вздрогнула, как будто получила пощечину. Она шлепнула себя пальцами по лбу, ладонями закрывая лицо, и бросилась вон из тамбура. Костя бросил окурок под ноги, зло растоптал его и пошел вслед за ней. Входную дверь так просто не откроешь, сама Таня не справится, нужно помочь.
Она действительно уперлась в тупик. Пыталась открыть дверь, но у нее ничего не получалось.
Он подошел к ней сзади, обнял за плечи.
– Извини, я не хотел тебя обидеть.
Она оттолкнулась от двери, прижимаясь к нему спиной. Он должен был обнять ее крепко-крепко, она очень этого хотела, но Костя просто открыл дверь, кивком указав за порог. Ну, не любит он Таню, тяготится ею, и нет желания лезть в кабалу. Да и ей с ним счастья не будет. Пусть уходит – и для него так лучше, и для нее…
Шашлык должен быть жестким, с прожилками, пересоленным. И чем сильней обгорит на огне мясо, тем лучше. Костя и хотел думать иначе, но не мог. Достала его братва своей простотой, пришлось халтурой их угостить. А как еще вызвать бандитов на откровенный разговор? Если сказать в лоб, не поймут. Или поймут, но не так…
– Я не понял, ты что, нарочно фуфло нам скармливаешь? – Сашка смотрел на него зло, с угрозой.
– Денег на хорошее мясо нет, – выдержав его взгляд, сказал Костя.
– Как это нет? Мы с тебя дань скинули…
Сашка двумя ногами встал на бандитскую тропу, но дорожку в «Экспресс-кафе», увы, не забыл. Повадился дружков на халяву кормить, чуть ли не каждый день заявляются, житья от них нет.
– И дань скинули, – кивнул Костя, – и от клиентов избавили. Всех клиентов распугали.
– Распугали? – Гасан окинул взглядом пустой зал.
Время вечернее, половина восьмого, а клиентов нет. И не будет. Братва вела себя шумно, агрессивно. Костя для них как бы свой, с ним они не задирались, но посетителям доставалось. Одному челюсть сломали, другому почки опустили, и все забавы ради. А дурная слава разносится быстро.
– А что, нет? – Костя в упор смотрел на Сашку.
– Ну, в общем, да…
– А мне долги отдавать.
– Тебе?
– Ну, не тебе же…
– Ну да, мы же вместе начинали… Но это же не только твое дело. Мы же вместе отбивались.
– А долги мне отдавать.
– Долги?.. – Сашка в раздумье поскреб щетинистую щеку. – Ну да, долги… Значит, убытки от нас, говоришь?
Костя промолчал, но его взгляд был весьма красноречив. Да, братва ему в тягость, и он заявляет об этом прямо.
– Убытки – это плохо. – Гасан повернул голову в сторону широкоскулого Жбана.
Бандит кивнул, хищно, пронизывающе глянув на Костю, и так же кивком показал Косте на кухню. Братва совещаться будет, а он пусть уходит.
Костя вышел в тамбур, закурил. Там, в зале, решалась его судьба. Сашка уже не друг, он враг, способный на все. Раньше он в спину не бил и сейчас вряд ли опустится до этого. Но убить он мог. Зайдет в тамбур, наставит ствол и нажмет на спуск… И надо было брать этого козла в свой огород? Не делай добра, не получишь зла…
Он докуривал вторую сигарету, когда появился Сашка. Без пистолета, без ножа. И взгляд спокойный, даже благодушный.
– Переживаешь? – с ухмылкой победителя спросил он.
Костя выразительно промолчал.
– Переживаешь… Все правильно. Навели мы здесь шороху… Нельзя так… С тобой нельзя… Ты же с нами на Васюка ходил, такое не забывается… И вообще… Короче, мы к тебе заезжать больше не будем, давай без нас тут. Все, что заработаешь, твое… Ну, если вдруг какие проблемы, звони, подъедем, решим. «Крышу» мы оставляем. «Крыша» бесплатная…
Костя скупо кивнул.
– Это что, и все? – удивленно спросил Сашка. Похоже, он ждал, что Костя падет перед ним ниц в благодарность за чудесное спасение. – Ты, по ходу, не понял, как тебе повезло.
– Да уж.
– Я серьезно, – нахмурился Гасан.
– Я тоже.
– Я с тобой заодно был. Мы вместе тут отбивались или нет?
– Я в курсе.
– Да? Ну, тогда знай, что мы больше не в кентах, – с угрозой во взгляде сощурился Гасан. – Но и враждовать нам как бы не с руки… Ты же с Танькой не крутишь? – немного подумав, спросил он.
– А это не твое дело, – жестко сказал Костя.
– Кто знает, кто знает… – покачал головой Сашка. – Ну, бывай!
Он хлопнул его по плечу и ушел. Когда Костя вернулся в зал, там никого уже не было. А через час-другой появился первый посетитель, за ним потянулись другие, и некому было их разгонять. Но иллюзий насчет Сашки Костя не питал. Этот гад еще даст о себе знать, никаких в том сомнений…
Глава 4
Плачет небо, размазывает ветер по стеклу слезы, сбрасывая капли на подоконник. Темно-серая тоска за окнами, такая же хмарь и на душе, волком там воет несчастная любовь.
– Эй! – Вика тронула ее за плечо. – У тебя ноги не болят?
Татьяна пожала плечами. Может, час она простояла у окна, может, два или даже три, но никакой усталости не чувствует.
– Стоишь, принца высматриваешь, – усмехнулась Вика. – А принц уже здесь!
Она показала на парня, который входил в комнату вслед за ней. Жесткие русые волосы, глубокие голубые глаза, точеные черты лица, спортивная фигура. И одет он эффектно – черный кожаный пиджак, под ним светлая рубашка с расстегнутым воротником, из-под которого выглядывала золотая цепь, темно-зеленые джинсы. Красивый парень, крутой, у другой девчонки дух захватило бы, а Татьяна смотрела на него без всякого восторга. Красивых много, а Костя один.
