Макс и не собирался спорить, он просто молча слушал, а перед глазами стояла последняя тренировка с Трентом, их разговор о Софии, напутствия перед стартом. Все это проносилось в его голове, вызывая странные эмоции. Адриан неожиданно изменился в лице. Он стал задумчивым. Он также неотрывно смотрел на Макса и вдруг улыбнулся, словно его пронзила догадка:
— Эти картины мешают тебе ненавидеть меня! Ты желаешь этого, но не можешь, не получается. Ты не можешь контролировать свои эмоции. Ну конечно, ты ведь всего лишь человек. Мой тебе совет, абстрагируйся от этих воспоминаний.
— Ойген Манэйх в курсе про «племянника»? — наконец спросил Макс.
Адриан пожал плечами:
— Что знает «дядя Ойген»? Он знает, что погиб его брат с женой и лишь мальчик выжил, которого он конечно же взял под свое крыло. Чего «дядя Ойген» не знает? Он не знает, что погибли все трое: брат, жена и мальчик. Конечно же я не имею никакого кровного отношения к этой несуразности под названием «Манэйх».
Макс посмотрел себе под ноги:
— Диструктив ведь здесь? Он вморожен не в ледовый овал наверху, он здесь.
Трент и не думал отрицать:
— Конечно, ведь я знал, что выйду в финал. Я сильнее всех участников турнира, вместе взятых. Кто мне соперник? Либеро? Не смешите. Никто не способен составить мне конкуренцию.
— Где семнадцатый номер? — спросил Макс.
Адриан чуть заметно вскинул брови, улыбка по-прежнему не сходила с его лица, но она стала снисходительной.
— Удивительно, даже сейчас в тебе теплится надежда спасти всех этих людей. Даже не себя, а всех тех наверху. Откуда такое самопожертвование?
Макс пожал плечами:
— Наверное, оттуда же, откуда и у твоей матери.
Улыбка тут же съехала с лица Адриана. Губы его плотно сжались, подбородок окаменел. Он чуть наклонил голову, продолжая пристально смотреть на Макса:
— Ты знаешь, куда ударить, дядя. Отдаю тебе должное.
Он помолчал, затем потянул защитную ленту на своем жилете и расстегнул его. На груди у него поблёскивала серебристая колбочка, висевшая на гидроленте. Адриан задумчиво погладил колбу указательным пальцем, затем приподнял ее, поднёс к лицу и посмотрел на свет.
— Семнадцатый номер, — пояснил Адриан, хотя Макс уже и так это понял. — Вам повезло, вы знаете, от чего умрете. Мало кому выпадает такая возможность. Как вы говорите, знание — сила. — Он усмехнулся.
— Зачем тебе это? — Лира чуть дернулась вперед. — Ты уже не вернёшь мать. Эти люди не виновны в её смерти.
Адриан вновь склонил голову немного набок:
— Видишь ли, здесь дело не в мести, как решили вы и вам подобные из-за своего скудоумия. Жажда мести — это не про меня, я умею контролировать любые эмоции. Но моя мать умерла из-за науки, мой отец и Дариус содержались в клетке из-за науки, наконец, меня мучили, заглушая все мои способности, опять же во имя вашей великой науки. Вы погрязли в своем научном беге, не имея возможности взглянуть на что-то простое и обыденное. Большая часть из вас забыла, что такое скорбь, что такое духовность. Никто из вас не помнит, что такое вера. А ведь когда-то без неё люди не способны были прожить ни дня, но теперь у вас есть криодор — великий выплеск вашей хвалёной науки. Единицы из вас, отказываясь от криодора, начинают ощущать этот странный зуд, который не в силах унять. Я как-то помог одному человеку справиться с ним.
Макс легко догадался, кого Адриан имеет в виду.
— Корсаков, — произнес он.
Адриан кивнул:
— Он не был безнадежным. И я послал к нему человека, который дал ему то, что помогало людям жить задолго до нашего пришествия. Это книга, которая рассказывает, к чему вы должны вернуться. Она много сильнее всех ваших научных исследований, вместе взятых.
Пока Адриан говорил, Макс лихорадочно соображал. Он никак не мог взять в толк, почему к ним не спешила помощь, почему в ангар не ворвались отряды полицейских.
— Откуда вы пришли? — спросил Макс.
Адриан приподнял руку и звонко щёлкнул большим и указательным пальцами:
— Вот оно! Вопрос неимоверно интересный, но задан исключительно из желания потянуть время.
Адриан смотрел Максу в глаза, он словно использовал их в качестве входа в мозг. Это было так явно, Макс буквально чувствовал, как у него в голове бессовестным образом копались, ворошили всё самое заветное, скрытое, неприкосновенное.
— Прекрати! — не выдержал Макс.
Адриан вскинул руки ладонями вперёд:
— Прости, но тут, знаешь ли, без вариантов. Здесь мне больше некого читать, кроме тебя. Я сейчас поясню. — Адриан сложил руки за спиной и проехался к лежащему без признаков жизни Тиллю. — Этот всегда слишком громко думал, мне даже не нужно было делать усилий, чтобы читать его. Он был поистине открытой книгой. Поверьте, вот такие и погубят ваш вид. Но сейчас, как видите, он совершенно бесполезен. Эту книгу я дочитал. — Адриан развернулся и подъехал чуть ближе к Лире. — Ты…
Он притормозил и провел указательным пальцем по серебристому локону, выбившемуся из общей копны волос. Лира даже не дернулась. Застыв словно изваяние, она смотрела прямо перед собой, ни разу не скосив взгляд на Адриана.
— Ты всегда была самым тяжёлым партнёром для меня, — продолжил Адриан, — тебя мне было необычайно сложно читать. Мне лишь изредка удавалось пробиться в твою голову. И когда это удавалось, я терялся. Твои мысли ускользали от меня, я только хватал одну, как тут же терял её, чтобы попытаться ухватить завершение следующей. И так бесконечно. А потом меня вдруг выкидывало из твоего разума, и уже я ощущал сильнейший дискомфорт в своей голове. Я долго мучился, прежде чем понял, в чем дело. Ты жертва фобоса, твой организм ещё в утробе матери получил ударную дозу и выработал иммунитет… — Адриан вновь поднял руку и начал перебирать пряди на голове застывшей Лиры. — Твои серебряные волосы, как защитный шлем от моего проникновения.
Он прекратил так же резко, как и начал. Мгновение, и Адриан уже стоял возле Макса:
— Теперь ты понимаешь, остаешься только ты, дядя.
Макс не отвел взгляд в сторону. Они стояли друг перед другом, лицом к лицу, дядя и племянник, человек и человекодемон — кровные родственники.
Наконец Адриан прервал молчание:
— Хорошо, отвечу, тебе действительно стало интересно. Демоны — странники. Путешествуют с планеты на планету. При необходимости способны быстро эволюционировать в тот вид, который обитает на выбранной планете. Кстати, вы делите демонов на разные виды, на самом деле те, кого вы называете ангелами, сарафами, гипнозами и фобосами, изначально были обычными красными рядовыми. Это те, кто эволюционировал в очередной вид и ещё не успел вернуть себе первоначальный облик. Но это, в общем-то, неплохо. Некоторые возможности, которые приобретают демоны, эволюционируя в выбранный объект, весьма полезны. Что бы я делал без помощи гипнозов?! — Адриан лукаво улыбнулся, обнажив ровный ряд идеальных зубов. Прищурив черные глаза, он подмигнул Максу: — Ну, неужели ты думал, что Стаховский действительно такой никчёмный преподаватель по стрельбе? Нет, отдадим ему должное, парень в порядке. В ночь Бала Победителей он был всего лишь под действием гипнозов. Это он разрядил вайпер Троя, а сам стрелял куда попало, чтобы быстрее разрядить свой, ах да, ещё передержки. Я представляю, как тебя это бесило, дядя…
