— Ты приедешь к пяти?
Макс прикинул в уме свое расписание:
— Нет, у меня еще будут занятия. Но как только ты получишь первые результаты, сразу же сообщи. Я буду на связи в любое время, — сказал Макс, и чуть погодя добавил. — Корин, как ты понимаешь, это должно оставаться в тайне.
— Да уж понимаю, — усмехнулась женщина, делая очередную затяжку, — я не хочу оказаться таким же посмешищем для коллег, как и ты.
Макс хмуро посмотрел на нее, но ничего не ответил. Она была права. Они распрощались, и он поехал в колледж. Конечно же опоздал. Группа третьекурсников уже ожидала возле его кабинета. Макс открыл дверь и пропустил студентов. Войдя следом, он бросил сумку на стол и окинул группу задумчивым взглядом. В этот момент в кармане завибрировал манипулятор. Доставая его, Макс посмотрел на студентку с первой парты:
— Какое у вас следующее занятие?
— Химия, — ответила девушка.
— Что на химии? — Макс уже включал манипулятор и выводил сообщение.
Это было еще одно письмо от Корсакова. Старик быстро реагировал.
— Сегодня будем разбирать состав лебрии нового поколения и способы ее производства, — удивленно произнесла девушка.
— Отлично, — уже громко, чтобы слышали все остальные, произнес Макс, — открывайте учебник химии и читайте про лебрию. На следующее занятие придёте подготовленными, и пусть профессор Штраус меня не благодарит.
Он уселся в свое кресло и закинул ноги на стол. Студенты неуверенно переглянулись, но вопросов задавать не стали, молча загрузили нужные книги и стали читать про лебрию. Макс тоже погрузился в чтение: «Возможно, вы посчитаете, что я старый сумасшедший, но поверьте мне, юноша, очень хорошо, что эти книги исчезли. Это лучшая новость, которую я получил за последние годы. Исследования, которые были мной в них описаны, не несли никакой пользы человечеству, напротив, один лишь вред. Они принесли много непоправимых бед тогда, и знания о них были бы лишними сейчас. Так что поверьте, что ни делается, все к лучшему. Смиритесь и забудьте о потере этих бесполезных книг. Искренне ваш, профессор И. Корсаков».
Макс выключил манипулятор и уставился прямо перед собой, даже не замечая, что смотрит в упор на удивлённую студентку, сидящую за первой партой. Глядя сквозь девушку, он размышлял. У него было стойкое ощущение, что Корсаков знает, кто стоит за пропажей книг, или, по крайней мере, догадывается. Но почему упрямый старик не желает рассказать об этом? Боится чего-то? Кстати, об упрямых стариках… Дверь раскрылась, и на пороге показался Паулюс. Студенты, как по команде, встали, приветствуя ректора, но тот даже не обратил на них внимания. Лицо его было взволнованным. Он молча поманил Макса рукой и вновь скрылся в коридоре. Макс удивился, но послушно встал и пошёл к двери, провожаемый любопытными взглядами третьекурсников. Паулюс нетерпеливо ходил от одной стены к другой.
— Что случилось? — спросил Макс.
Паулюс посмотрел по сторонам, словно хотел убедиться, что их никто не подслушает, впрочем, это было лишним: в коридоре они были совершенно одни, все были на занятиях.
— У нас проблемы.
— Мне кажется, это перманентное состояние нашего колледжа, — пожал плечами Макс.
— Не умничай, — зло оборвал его Паулюс, — на сей раз проблемы действительно большие.
Судя по выражению лица ректора дело было действительно серьёзным.
— Почему мы разговариваем в коридоре? — спросил Макс.
Паулюс нервно заламывал и мял кисти:
— Потому что в моем кабинете сидит особенный гость, и, прежде чем представить тебя ему, я хотел ввести тебя в курс дела.
— Это тот, которому позволено курить в вашем кабинете? — высказал предположение Макс.
Паулюс кивнул.
— В первый раз он приходил не просто так, он кое-что принёс…
— Кто он? — оборвал Макс.
— Иероним Борджи, — выпалил Паулюс и совсем уж воровато оглянулся по сторонам.
Максу показалось, что он ослышался.
— Глава Верховной Лиги? — на всякий случай уточнил он.
Ректор кивнул. Иероним Борджи был полумифической фигурой, то есть все знали, что он реально существует, но никто и никогда его не видел. Он официально считался самым могущественным и влиятельным человеком на земле. Существовало несколько фотографий, на которых он был запечатлён в молодости, именно они использовались в прессе, когда освещались новости касательно деятельности Верховной Лиги. На них бы изображён высокий темноволосый мужчина в форме старого образца. У него были широкие брови, идеально прямой, чуть вытянутый нос, грубоватый, но очень правильной формы подбородок, глубоко посаженные карие глаза. Даже со старых фотографий они смотрели с небольшим прищуром, пронизывающе, словно видели всё насквозь. Как же Иероним Борджи выглядел сейчас, никто, кроме его ближайшего окружения, доподлинно не знал. Что такому человеку могло понадобиться в обычном полицейском колледже?
— Кто-нибудь еще в курсе, что Борджи здесь? — спросил Макс.
Паулюс испуганно замотал головой:
— Я даже Леони не сказал. — Он окончательно перешел на шепот. — Да и ты не должен был знать, но Борджи сам настоял, чтобы я привел тебя.
Макс опешил:
— Откуда он меня знает?
— Я думал, ты мне объяснишь, — ответил Паулюс.
Он выглядел не менее удивленным и растерянным, чем Макс. Увидев красноречивое выражение лица преподавателя, ректор вздохнул:
— Ясно. Итак, слушай, когда он приходил в первый раз, он явился не с пустыми руками. Он кое-что передал колледжу. И это кое-что мы потеряли.
— Это кое-что хранилось на четвёртом этаже? — высказал догадку Макс.
Паулюс кивнул.
— Ампула с каким-то веществом, она лежали в кабинете химии. Ее должны были сразу же спустить на минус восемнадцатый в лабораторию Штрауса, но там вышли из строя все холодильники, поэтому ее временно разместили в холодильнике в кабинете химии. Понимаешь, об этом никто не знал, кроме меня и Штрауса. Вообще никто! — Паулюс обхватил себя руками и чуть качнулся вперед, затем назад. — А после проникновения красных рядовых во время Бала Победителей образец исчез. Я обнаружил это сегодня утром. Штраус сообщил мне, что внизу все починили, и я собирался переместить ампулу в лабораторию.
— Что за вещество?
