Я торопливо попрощалась с Дино, и мы с Дмитрием вышли. Он молчал, был задумчив, но я догадывалась, какие мысли бередят его голову. И они меня пугали. Что будет, если он обо всём догадается?
— Может, сходим сегодня куда-нибудь поужинать? — Это был жест отчаяния с моей стороны.
Дмитрий даже остановился, удивлённый таким предложением:
— Ты правда этого хочешь?
Я постаралась улыбнуться:
— Вчера ты застал меня врасплох, я была не готова к такому быстрому развитию событий. Может, и сейчас не готова, но, в конце концов, поужинать нам это не мешает, ведь так?
Лицо Дмитрия просветлело, нахмуренный лоб разгладился. Он начал предлагать места для ужина и описывать кухню. Пусть кто-то только попробует осудить меня. Я спасала то, что мне было действительно дорого».
«Дмитрий словно с цепи сорвался. Каждый вечер тащит меня куда-то ужинать, на работе угощает обедом, дарит цветы. Кажется, уже никто не сомневается, что у нас роман. Даже профессор Корсаков в курсе, и, судя по всему, его это только радует. Вот уж перед кем мне действительно стыдно. Одно радует, мой абсолем и без слов прекрасно понимает, зачем я это делаю.
— Я не вижу в этом необходимости, но если тебе так спокойнее, то пусть будет так.
Я лежала, прижав голову к его груди, непроизвольно водила рукой по его твёрдому животу, очерчивая указательным пальцем проступающие мышцы. Он, как всегда, перебирал мои волосы.
— Ты почему-то думаешь, что мне будет грозить опасность, если о нас кто-то узнает.
— Так и есть, — тихо пробормотала я.
— Не вижу ничего запретного в том, что двое вместе.
— Если речь идёт о двух людях, то да, но к такому мир еще не готов.
— Но ведь я практически как ты.
— Ты ощущаешь себя человеком? — Я подняла голову и посмотрела на него сквозь темноту.
Дино ответил не сразу. После короткого молчания:
— Пожалуй, да.
А ведь он действительно был более человеком, чем многие из тех, с кем меня сталкивала жизнь».
Следующая запись была сделана через сто восемьдесят семь дней.
«Не знаю, откуда силы существовать дальше. Я живу в непрекращающемся кошмаре. Самое ужасное, после того, что произошло, я думала не о бедном профессоре Корсакове, а о Дино и о том, что ему грозило. Как это могло случиться? Как я допустила это? Как же я виновата перед ними…
Мы лежали с Дино. В его объятиях было тепло и хорошо, кажется, я начала дремать. И вдруг яркий свет ослепил меня. Я резко села, сонно щурясь. Наконец в глазах перестало резать, и я увидела его. Дмитрий стоял, облокотившись о косяк и запихнув руки в карманы. Во взгляде его был какой-то ненормальный лихорадочный блеск. Он медленно покачивал головой, словно всё ещё не верил собственным глазам.
Одним движением я накинула на себя белый медицинский халат. Пока застегивала, пыталась сообразить, что сказать.
— Ты понимаешь, что ты даже не шлюха, — неожиданно громко проговорил Дмитрий.
Он дёрнулся и сделал пару шагов вперёд, по-прежнему не сводя с нас взгляда. Остановившись посреди сектора, он продолжил:
— Для тебя даже слова нет. Ты вот с этим… — Дмитрий с брезгливой ненавистью посмотрел на Дино.
Абсолем был совершенно спокоен. Я подалась вперёд, собираясь подойти к Дмитрию, но Дино перехватил меня за руку.
— Он может навредить тебе, сейчас он не контролирует себя, — чуть слышно шепнул он.
Но я не послушалась. Вырвав руку, я подскочила к Дмитрию. Запах спиртного резко ударил мне в лицо. А через секунду так же резко по моему лицу ударила его рука. От мощной пощёчины у меня зазвенело в ушах. Комната затряслась перед глазами. Когда я сумела сфокусировать взгляд, безжизненное тело Дмитрия уже лежало у ног Дино. Обнаженный абсолем, словно прекрасная древняя статуя, возвышался рядом и смотрел на меня с нежностью, разрывавшей душу.
— Что ты наделал? — прошептала я, обхватив голову руками.
Я даже не пыталась проверить пульс у Дмитрия — понимала, что бесполезно. Дино ответил:
— Защищал. Он обидел тебя и через секунду собирался сделать это снова.
Мой мозг лихорадочно соображал. Как только закончится запись, выведенная мной на камеры наблюдения, охрана поднимет тревогу. Тогда Дино конец. Никто не станет разбираться, что случилось. Подопытный объект напал на человека — ликвидация на месте.
— Одевайся! — скомандовала я.
Стараясь не паниковать, я размышляла над дальнейшим планом.
— Помоги мне, — сказала я, сев на корточки перед неестественно лежащим телом Дмитрия.
Дино легко приподнял его, и я стянула халат. Бросила его Дино, тот без лишних вопросов надел его. На выходе из сектора мы по очереди отсканировали нагрудные бейджи, и двери разъехались. К лифтам идти было нельзя — внутренние камеры работали в штатном режиме. Мы кинулись к запасной лестнице. Дино первый отсканировал свой бейдж. Через секунду мы оказались на тёмной площадке. Нужно было преодолеть восемь этажей наверх. Первые три я пролетела словно вихрь, но затем начала выбиваться из сил. У Дино же даже дыхание не сбилось. Заметив мое состояние, он молча подхватил меня на руки. Очень быстро мы оказались на первом этаже. Здесь Дино поставил меня на ноги. Я открыла дверь, и мы попали в широкий светлый коридор. Дино двинулся вперёд, но я вовремя затормозила его.
— Нам сюда. — Я кивнула на неприметную боковую дверь.
Отсканировала бейдж, и дверь с легким скрипом отъехала в сторону. Было заметно, что пользуются ей редко. За ней оказалось узкое, вытянутое помещение, вдоль стен тянулись стеллажи с прозрачными ящиками, в каждом лежала индивидуальная спасательная система: против дыма, огня, газа и негашеной лебрии. Дино с любопытством рассматривал одну из них, я потащила его вперёд. В конце помещение расширялось, превращаясь в маленький круглый зал. Из него вели пять дверей. Как-то Дмитрий рассказал мне, что в случае экстренной ситуации нужно немедленно мчаться сюда. Это был спасательный выход из лаборатории. Чтобы исключить давку и панику, их было спроектировано восемь или девять по всему периметру здания, но лишь в этой точке был выход для высшего научного персонала. Он вёл к специальному транспорту. Была лишь одна проблема — в целях конспирации нужная дверь ничем не отличалась от остальных.
— Вторая слева или справа? — Я переводила взгляд с одной двери на другую, пытаясь вспомнить.
