– Чего там нормально! Месяц, как из больницы вышел, – пробурчал Тимур. – Я же тебе говорил – оставайся лучше дома.
– Одному тебе не справиться…
– А я не один, – усмехнулся Тимур. – Я с друзьями. Видишь ту машину?
Он указал на стоящую неподалеку от «Ниже нуля» старенькую «пятерку».
– Так что и без тебя бы обошлись…
– Нет, это мое дело! Я сам должен отомстить. В сорок пятом аяте суры «Аль-Маида» прямо говорится: «Мы предписали им в нем: душа – за душу, око – за око, нос – за нос, ухо – за ухо, зуб – за зуб, а за раны – возмездие. Но если кто-нибудь пожертвует этим, то это станет для него искуплением. Те же, которые не принимают решений в соответствии с тем, что ниспослал Аллах, являются беззаконниками».
– Молодец, что изучаешь Коран, – похвалил Тимур. – И молодец, что начал молиться. Поверь, Аллах поможет тебе!
Прошло минут сорок. Несколько скинов вышли из бара, подошли к скверу, помочились и, пошатываясь, двинулись прочь.
– Свиньи! – с отвращением сказал Тимур. – Хоть бы за кусты зашли!
– Тогда бы нас увидели!
– Тем хуже для них, – Тимур сунул руку за пазуху и извлек длинный черный пистолет.
Джарах напрягся.
– Откуда это у тебя?!
Товарищ улыбнулся и спрятал оружие.
– У нас здесь много друзей.
– У нас?!
– Конечно! Ты же стал на путь поиска истины, значит, ты с нами!
В это время из бара вышла еще компания бритоголовых, человек шесть. Под фонарем над дверью они задержались, долго жали друг другу руки и визгливо хохотали.
– Узнаешь? – спросил Тимур.
– Конечно! – Джарах сразу узнал Шульца и коротышку рядом, которому он разбил голову. Внутри все похолодело. Он не представлял – что надо делать теперь, когда враги – вот они, рядом…
– Но их много…
– Тем хуже для них! – процедил Тимур и удержал вскочившего Джараха за руку. – Не спеши. Сядь. Они не уйдут.
Товарищ говорил очень уверенно, и эта уверенность удивила Джараха. Он послушно сел. Сердце билось, как перегретый мотор, поднявшееся давление отдавалось толчками в висках и в пустой глазнице.
Прощание у бара закончилось. Трое бритоголовых завернули за угол – видно, пошли к метро. Шульц и еще двое направились в противоположную сторону – к железнодорожной платформе, наверное, на электричку. Через полминуты за ними медленно двинулась и старенькая «пятерка».
– Откуда они знают, за кем ехать? – удивился Джарах.
– Все все знают! – уверенно ответил Тимур. Джарах никогда не слышал, чтобы он так говорил. Это был голос не студента-лингвиста, земляка и соседа по общежитию, а голос капитана иорданской армии. – Они же выполняют боевую задачу!
– Боевую?..
«Пятерка» поравнялась с троицей бритоголовых, хлопнули дверцы, в темноте закрутилась какая-то возня теней, которая, впрочем, быстро закончилась. Снова хлопнули дверцы, взревел мотор, машина развернулась и уехала, напоследок свет фар мазнул по неподвижно распростертой на тротуаре фигуре.
– Теперь пойдем! – Тимур встал и быстро пошел вслед за скрывшейся «пятеркой». Впрочем, уехала она недалеко – метров через сто заехала в узкий проезд между двумя бетонными заборами. Три парня кавказской внешности выкинули из багажника Шульца и его дружка. Судя по их виду, каждый получил по физиономии удар кастетом с четырьмя шипами, оставившими каждому четыре кровоточащих дырки. Они сидели на пыльной земле, было видно, что скины находятся в полубессознательном состоянии и медленно приходят в себя.
– Вот у этого был, – незнакомец протянул Тимуру пружинный нож и кивнул на Шульца. Тимур нажал кнопку. Пружина со щелчком выкинула блестящий клинок.
– Этим он тебе глаз выбил?
Джарах кивнул. Тимур протянул ему нож.
– Давай! Теперь твоя очередь! Только рубашку сними…
Джарах двумя пальцами взял оружие, и принялся снимать рубашку, не понимая, зачем это делает, но радуясь отсрочке: он был растерян, и совершенно не представлял, как сможет свершить обряд мести.
– Не надо! – хрипло проговорил Шульц, становясь на колени. – Давай договоримся. Мы вас трогать не будем, а глаз я компенсирую…
Растерянность прошла, вместо нее вспыхнула ярость.
– Глаз компенсируешь, сын собаки! – Джарах крепко перехватил нож. – Вот тебе компенсация! – он взмахнул клинком, так же, как это сделал Шульц два месяца назад – по левой половине лица, сверху вниз, через глаз. Скин истошно заорал, и, чтобы он замолк, Джарах принялся наносить один удар за другим – в шею, грудь, лицо… Захрипев, обливающийся кровью Шульц повалился на бок и затих.
У Джараха закружилась голова, он бросил окровавленный нож и, пошатываясь, отошел в сторону, с трудом сдерживая рвоту.
– Молодец, брат! Но работать надо по-другому! Смотри!
Тимур поднял нож. Второй скинхед к этому времени сумел сесть, но по глазам было видно, что он не в себе: то ли не отошел от удара по голове, то ли впал в ступор, увидев, какая судьба постигла его сотоварища. Впрочем, такие подробности никого не интересовали. Тимур зашел скину за спину, и с ловкостью человека, не раз резавшего овец (а может и не только овец), одним движением перехватил горло. Потом повторил ту же процедуру с не подающим признаки жизни Шульцем.
– Человек – животное живучее! – пояснил он. – Иногда мертвяк мертвяком, а оказывается – живой!
Один из друзей Тимура достал канистру с водой, и Джарах умылся до пояса, смывая кровь с рук и тела. Тимур оказался более аккуратным, или более умелым – у него были запачканы только руки, и то несильно. Потом он отдал своим друзьям пистолет и сказал что-то на незнакомом языке, наверное, дал им какие-то указания, потому что те внимательно слушали и кивали. Напоследок пожали друг другу руки и разошлись. Машина растворилась в темноте, а они вначале отбежали от страшного места, потом, быстрым шагом, петляя в темноте между домами, прошли к метро.
– А ты молодец, Джарах! – с уважением сказал Тимур, когда они сидели в пустом, грохочущем вагоне. – Кровью смыл оскорбление! Как себя чувствуешь?
– Гораздо лучше! Будто камень с души свалился… Даже, как будто новый глаз вырос! Хотя я еще многого не умею из того, что можешь ты…
– Ничего, брат, научишься! – ободряюще сказал Тимур. – Придет время, и я буду тобой гордиться…
* * *
Через день Тимур пропал. Ушел из института, а в общежитии не появился. Не пришел и к ужину. И ночью койка Тимура пустовала. Джарах расспрашивал одногруппников, соседей по общежитию – все только пожимали плечами: никто его не видел. Он серьезно забеспокоился. Неужели друга арестовали? Тогда скоро придут и за ним! Инструкции Тимура по заметанию следов он выполнил полностью: одежду выбросил в мусорные баки разных районов, тщательно выкупался, коротко постриг ногти… Но это мало что значило: если Тимур попался, то из него выбьют показания на всех соучастников… Только как могли «выйти» на Тимура?!
