Да и русские могут воспротивиться и не пропустят…
Стрельба стихала, и Воронин унимал шумное дыхание.
Ух, сколько он сегодня адреналину пустил в кровь!
Сердце, как бешеное, колотится…
– Прекратить огонь!
– Есть прекратить огонь!
– Пацаны, а ведь мы их сделали!
– Как немцев под Сталинградом!
– Ура-а-а!
Воронин слез с краулера и воззвал:
– Гоцман! Что скажешь?
– Семеро раненых, командир, и… Трое насмерть.
– Сволочи…
– Космопехов полегло, как минимум, впятеро больше.
– Ну, не все же… Да и тут не все космопехи, хватает и этих долбанных «патриотов». Ладно, товарищи, собираем оружие.
– А технику?
– Целую забираем, остальное пусть пока здесь валяется. Не до железяк.
– Командир! Это Леха. Я тут немного «проводил» Ромеро с его уродцами… Они свернули к «Королеву»!
– Нам по дороге!
«Комсомольская правда», Москва:
«Авианосец класса «Шторм», эсминцы типа «Лидер», универсальный десантный вертолетаносец проекта «Лавина» – новейшие корабли Северного и Черноморского флотов отшвартовались на базе «Тартусса» (Сирия).
Хотя западные СМИ и утверждают, что данные маневры напрямую связаны с трагическими событиями на Марсе и призваны продемонстрировать силу России, у военных моряков иное мнение на этот счет – в этом году они отмечают 20-летие победы над террористами ИГИЛ в Сирии и Ираке.
С 2015 года силами двух флотов и ВВС России, сирийской армии и курдских боевиков по «аскерам Халифата» наносились БШУ – бомбоштурмовые удары, громились базы террористов, освобождались города, попавшие под власть самозваного халифа.
Несмотря на поддержку Америки, бойцы ИГИЛ уже в 2015 году покинули территорию САР, а к 2017-му были полностью разбиты».
Глава 31. Штурм
Самой тяжелой потерей, хотя Воронин и не говорил об этом вслух, стал мобильный энергоблок.
Да, погибло пятеро «марсиан», но полководец обязан быть циничным. В меру.
Этих пятерых уже нет, им все равно.
Но утрата энергоресурса ставит под угрозу всех поголовно.
Если они сегодня же не отвоюют базу, то не каждый доживет до утра – даже суперсовременные батареи требуют подзарядки.
Нет базы – нет энергии.
Нет энергии – нет тепла.
Нет тепла – готовьтесь к похоронам.
Вот, такой вот невеселый расклад.
С другой стороны, у «партизан» появляется веский стимул биться до последнего, ибо этот бой реально последний и решительный.
Если они победят – конец войне, и да здравствует нормальная жизнь!
Вариант «мы потерпим поражение» не рассматривается…
Эти мысли Николай донес до своего «штаба», до всех, кто готов был слышать и понимать.
Люди есть люди, никогда им не выйти в едином порыве – на бой или на «субботник», не суть важно.
Меньшая часть «партизан», правда, самая ударная и боевая, ходила в атаки и отражала контратаки противника сознательно, с желанием победить и уничтожить врага.
Было и другое меньшинство, не желавшее воевать в принципе. Трусость ли была тому причиной, или неприятие войны, опять-таки не важно, но и эти люди шли со всеми вместе, просто потому, что деваться им было некуда.
Это на Земле можно дезертировать, а на Марсе у «непротивленца» жизнь выйдет короткая – пока не кончится запас кислорода.
Или не сядет аккумулятор.
И все.
А половина персонала базы «Королев» поступала, как всякое большинство на родной планете, – пассивно принимала правила игры.
Ведут их в бой – они воюют.
Закончится эта дурацкая войнушка – будут восстанавливать порушенное.
Таковы люди.
Такова жизнь.
Купола базы завиднелись издалека.
Воронин даже улыбнулся – что-то екнуло в нем, будто в самом деле домой вернулся.
Никаких особых уловок он не задумывал.
Да и что тут напридумывать можно?
«На штурм!», и все дела.
Еще можно добавить: «Промедление смерти подобно!»
В самую точку.
Покусав губу Воронин оглядел базу.
– Они засели на энергостанции, – проговорил Вальцев.
Николай кивнул.
– Знаю. Нас там и держали.
– Чтобы вы понимали, – подал голос Подолян, – с обратной стороны, ну, той, что к посадочной площадке выходит, так там входов-выходов нет.
– Там и окон нет, – буркнул Андреев. – А стену ломать нечем.
– Ничего не надо ломать! Яна!
– А?
– Помнишь, ты мне план базы показывала?
– А, ну да.
– Ты еще сетовала, что подземные коммуникации приходится очень уж глубоко закапывать. Ну, там, водопровод, кабели, шланги с регенерационного завода…
– А-а… Так ты хочешь на станцию снизу попасть?
– Ну да!
– Тогда я проведу.
– Яна…
– Николай, пойми, я сама строила все эти коммуникации. Я там пролезу с закрытыми глазами и проведу, кого надо.
– Ладно. Кроме меня и Яны, пойдут Леха…
– Ашот, – подсказал Подолян.
– Геннадий.
– Семен Семенович.
– Ладно, утверждаю. Лев Кузьмич, а на вас отвлекающий маневр – найдите что-нибудь похожее на таран и долбитесь в главный вход!
– Пра-ально, вообще-то…
– Пулеметчики! Будете держать на мушке все двери, иллюминаторы и прочие цели. Все ясно?
– Все!
– Приступаем! Сначала пошумим…
Танки-транспортеры выехали на Главную улицу и дали пару очередей в сторону энергостанции.
Передовые посты космопехов тут же укрылись в здании.
Один из иллюминаторов отворился – не до герметичности было – и оттуда высунулся ствол пулемета.
Стрелок с ближнего «Ирбиса» тут же отметился – дал короткую очередь в круглую «амбразуру».
Марсоходы по-прежнему держались позади, укрываясь за жилыми куполами.
Краулеры носились взад-вперед, изображая активность и нервируя противника.
– Вон к тому куполу! – сказала Яна, указывая на гермокупол, стоявший с краю. – У него тамбур не видно со станции.
