– Чего тебе? – буркнул однокланник. – Соскучился?
– Эсмус, мне нужна твоя помощь. Я случайно сломал амулет. Ты не мог бы…
– Нет, – оборвал его Неупокоенный. Взгляд тусклых черных глаз прошелся по лицу Даори, на миг оживился вспышкой зависти. – А ты все такой же чистенький, белый глист. Лучший лингвист Академии, наслышан. Полиглот. Знаток древних языков. Может, без амулета ты поменьше будешь нос задирать. Вспомнил о моем ничтожном существовании. Снизошел, надо же. Вспомнил? Забудь.
Эсмус оттолкнул его костлявой ледяной рукой и заторопился прочь, бормоча:
– Еще и тепленький, надо же. Пожрать где-то успел, а я тут голодай…
Даори ошеломленно смотрел вслед. Мимо, толкаясь, спешили демоны, но бывший белый маг не обращал внимания на тычки. Он почувствовал холод такого же Неупокоенного, как он сам. Почему? Даори давно не ел, очень давно. Того, что перепадало с щедрот ректората, вынужденного соблюдать договор с Тринадцатым кланом и завозить вампирскую пищу, не хватало и на день. Тело Даори не могло быть теплее воздуха, а на дворе уже осень.
Так и не решив загадку, вампир отправился прогуливать занятия в библиотеку.
А вечером, едва он привел в порядок каморку, кое-как вытер пыль и уже собрался вытянуться на стопке матрацев, застеленных свежей простыней, как в дверь постучала Миранда.
Пришлось ночевать в вентиляционной трубе, забравшись так, чтобы демоница не могла дотянуться и вытащить.
– Прости, – извинилась она. – Мне больше негде спрятаться, понимаешь?
– Понимаю. Мне тоже. Нигде уже не спрятаться.
Она предпочла не заметить иронию.
– Я поссорилась с Таем. Лике не до меня, она с драконом смерти уроки решает. Странная она, хоть и подруга. Ей даже дракон смерти ближе, чем я. Мне обидно. У меня никогда не было подруг.
– Почему?
Зря спросил. Из прошлой жизни помнилось, что девчонки слишком болтливы.
– Долго рассказывать, – буркнула Миранда, опровергая досужие сплетни о девичьей болтливости.
– И все-таки? – удивляясь самому себе, спросил Даори.
– Если ты выползешь из своей железной трубы, расскажу. Не умею я стенам рассказывать. Мне собеседника видеть надо. Иди сюда, я больше не буду тебя гонять. Даже не дотронусь.
Проклиная свою доверчивость, летучая мышь выползла из вентиляции, но предусмотрительно повисла на трубе под самым потолком, держа на взводе заклинание иллюзии. В крайнем случае глаза девчонке отведет.
– Как тебя зовут, мышь? – спросила наблюдавшая из-под ресниц демоница.
– Так и зовут – мышь.
– А… ну, как хочешь, а я буду тебя звать Мышонок. А кто тебя превратил в мышь и кем ты был раньше?
– Ты хотела рассказать о себе.
– Это неинтересно. Но раз обещала…
И Миранда рассказала внимательному слушателю о своем одиноком детстве белой вороны, о книжных сказках, которыми наслаждалась, в то время как соседские девчонки устраивали на кого-нибудь охоту, точнее, травлю. О том, как и ее пытались травить маленькие демоницы, но у них ничего не вышло. Почти ничего. Драться Миранда научилась не сразу, и один клык ей выбили, пришлось обращаться к пленной белой магине. Да, у них в клане Вечерних теней жила такая рабыня, наложница какого-то высшего демона.
Зуб Миранде вырастили, как новый, а пока выращивали, рабыня рассказывала девочке о Белой империи и попросила в награду принести ей книжку о ее родине. Миранда добыла у деда в библиотеке и принесла, а предварительно сама в нее заглянула. И с тех пор она заболела далекой прекрасной страной, где живут светлые красавицы, умеющие заговаривать и выращивать зубы, где скачут на крылатых пегасах белые рыцари, где вместо цветов растут сверкающие на солнце алмазы, а дорожки в благоухающих парках вымощены золотом.
Летучая мышь фыркнула: сказки темных о светлых всегда отличались смешными нелепостями. Впрочем, сказки светлых о темных отличаются нелепостями кошмарными.
– Не так там все, и алмазы на клумбах не растут.
– Откуда ты знаешь? – недоверчиво сощурилась Миранда.
– Я заколдованный белый маг, – призналась мышь.
– Расскажи, пожалуйста.
И Даори рассказывал, стараясь не упоминать о своей личности и биографии. Он описывал императорский дворец, балы, припомнил парочку легенд, даже спел балладу, под которую демоница так и уснула, не раздеваясь и обняв подушку.
Так они встречались каждую ночь, болтая почти до утра.
Ни с кем и никогда Даори не было так легко, если не брать во внимание разницу культур и традиций. Да, она полная его противоположность во всем. Он – почти мертв, она – бурлящий вулкан жизни. Он – бывший светлый маг, она – бывший враг его расы, демоница. Она – далеко не его идеал женщины. А он… он – презираемый как белыми, так и темными расами неумерший мертвец. Кровососущий труп, паразитирующий на живых организмах.
Вот кем ты стал, Даори. Даже демоница для тебя теперь слишком хороша.
* * *
Даори днем отсыпался, вечерами крал у однокурсников и переписывал лекции, а утром подбрасывал тетради обратно.
А вот Миранда совсем спа́ла с лица. Она не высыпалась катастрофически. И через неделю Даори прогнал ее.
– Ваши горгульи сегодня смирнехонькие и тихонькие. Я проверял, – сказал он девушке, едва она переступила порог. – Тебе надо отоспаться, Миранда. И мне. Либо мы молчим, либо я уйду, либо ты.
Бросив долгий взгляд на воинственно встопорщенного мыша, демоница процедила:
– Спокойной ночи, Мышонок. Сегодня я посплю у Тая.
И ушла к своему жениху, Даори проследил.
И пробыла у него всю ночь, вампир так и провисел летучей мышью над дверью в комнату проклятого демона.
И вышла она под утро с припухшими от поцелуев алыми губами, прекрасная и опять невыспавшаяся. Взлохматила пятерней распущенный до пояса костер волос и задрала голову, безошибочно отыскав жемчужный комочек зверька, висевшего вниз головой. Улыбнулась, сверкнув белыми клыками. Демоница, что с нее взять. Нахалка бесстыжая.
А вечером она уже не пришла.
И сидеть одному в опустевшей конуре для Даори стало невыносимо.
Миранда больше не появлялась ни в парке, ни в подвальном убежище. Даори издали наблюдал за ней и ее подругой Ликой, как мог, а мог он куда меньше, чем с амулетом.
И тосковал. С ума сойти, он тосковал по общению с демоницей! С представительницей расы, которая скормила его, белого мага, вампирам и теперь его же презирает за новую сущность.
Он слишком давно ни с кем не коротал время жизни и не-жизни за дружеской беседой. Нет, вампир не должен сближаться с будущей жертвой. Все к лучшему.
* * *
А еще через неделю сам Великий князь, потребовавший у Даори отчета, пообещал прислать амулет, но за это наорал на нерадивого за его неуместную скромность. Что хуже всего – наорал мысленно, выев ему мозг от макушки до копчика.
