– Недостоин! – обронил Дьяр и, шевельнув огромной дланью, отшвырнул князя. – Не наказываю, но даров не будет, дурным головам они не нужны. Каждый второй из твоего клана, достигший зрелости, отправится завтра добывать мою милость в бою с северными химерами.
– И ты говоришь: не наказываю? – возмутился «шмонарь».
– Я оказываю тебе величайшее милосердие, не лишая тебя и твоих демонов не только жизни, но и оружия. При условии, если оно будет обращено на врагов Тархареша. Если заклятие будет нарушено, оно обернется против вас.
Умно. Я даже восхитилась. Одним взмахом Дьяр решил две проблемы: лишил противников его царствования мощного боевого звена и защитил границы. Стравил одну головную боль с другой.
С архимагом Энвилем, чье участие в заговоре пока не было доказано, этот сумасшедший владыка решил разобраться самолично. Когда тот подошел и, на миг поколебавшись, собрался поклониться, Дьяр остановил:
– Не становись клятвопреступником, мэтр Энвиль. Если ты сейчас принесешь присягу, завтра тебе придется ее нарушить. Потому что я вызываю тебя на дуэль за оскорбление моей матери. До моих ушей дошли твои слова, которые ты произносил перед тайным собранием магов, готовя переворот. Если тебя оболгали, скажи об этом, чтобы все услышали. Если нет, принеси извинения. Я приму твое служение только вместе с покаянием.
Даже Янге, услышав такое, не выдержал, прошептал:
– Великая Тьма, останови его! Что он творит? У него же сейчас эйфория от хлынувшей силы, а завтра будет откат!
Архимаг Энвиль – эффектный сухощавый демон с черной кожей и багровыми волосами – вскинул голову, сверкнул алыми угольками глаз.
– Я принимаю вызов, сын Сатарфа.
И ушел прочь, провожаемый вспышками интереса и даже сочувствия. А ведь он тоже князь, под его рукой – мощный клан Багровых туч, давший Тархарешу немало архимагов.
А бесконечная река выносила к подножию Трона новых подданных, спешивших поклониться олицетворению Тьмы и зачерпнуть от него еще немного силы для себя.
Я страдала, тонула в этом океане лицемерной почтительности и подобострастия, какая открывалась моему взгляду. Против Дьяра была едва ли треть. Чуть более половины высших демонов демонстрировали полное равнодушие к тому, кто будет владеть Темным Троном. Эти приспособленцы примут даже белого мага, ручаюсь.
Зато оставшаяся малая часть готова была порвать за Дьяра всех остальных. Кланы Серых и Вечерних теней расцветали оранжевыми вспышками радости и симпатии, да еще некоторые градоправители и наместники приграничных областей озарялись надеждой.
Но Дьяр, похоже, поставил задачу лишить себя и этих сторонников.
– Я принимаю клятву твоего клана, то не твою, Вечерний князь, – пророкотал он, когда преклонил колени и принес присягу Тьор, глава Вечерних теней, которому я приходилась внучатой племянницей.
– За что немилость, владыка? – прошелестел побледневший князь.
– Ты утаил от Трона особо важные сведения о своей… родственнице. Ты преступил клятву, принесенную тобой владыке Тьмы и Теней. Ты должен уйти.
Со стороны клана Вечерних раздались возгласы недоумения и испуга, но Дьяр поднял… лапу, да. Эту массивную конечность с огромными железными когтями иначе не назвать.
– Пусть твой клан выберет нового князя! – громыхнул он. – Я приму его служение. А ты, Тьор Вечерний, отныне – изгой. Отныне Тьма не с тобой, низложенный. Отныне Тени оставят тебя. До тех пор, пока твое преступление не будет искуплено.
Тьор Вечерний на меня не смотрел. Но я видела в его сердце горечь, сожаление, искру темной ярости. И эта искра сразу погасла под пеплом смирения. Бывший князь весь словно покрылся белесым пеплом.
– Ты можешь просить пристанище в Серых Холмах, – добил его Дьяр. – Или предатель, не имеющий темной силы и власти, не нужен даже там? Иди. Ищи искупления сам. Если не найдешь в течение лунного круга, искупи смертью.
– Как прикажешь, владыка, – прошептал Тьор, поклонившись, как низший демон, почти распростершись. И в этом самоуничижении одного из тринадцати высочайших чудился вызов.
Мне было больно наблюдать – ведь это все из-за меня. По просьбе моей матери ее дядя принял меня и спрятал. А теперь его лишили магии и рода, оставив лишь жизнь. Но я даже просить за него не смела. Молча глотала подступившие слезы.
– Тебе дается прощальная милость, демон, – равнодушно сказал новый владыка Тьмы и Теней. – Последний шаг тенями к границам моей страны. Ты волен выбрать путь, которым уйдешь, и на этом пути я дарую тебе неприкосновенность.
Разжалованный вскинул голову.
– Тогда позволь мне уйти через земли Тринадцатого клана.
Все окружавшие нас демоны колыхнулись, вскипев яростью и гневом. Будь их воля, Тьор больше и шагу бы не сделал. Больше, чем самих вампиров, чем даже белых магов, в Тархареше ненавидели отступников.
– Шан, проводи, – приказал Дьяр.
Напоследок, уже шагнув к серой тени, распростершей крылья над изгоем, брат моего деда подмигнул мне и слабо улыбнулся. Или мне почудилось в неровном свете магических огней?
Зато Дьяр принял присягу у Шаиса, бывшего начальника дворцовой охраны и нынешнего главы охраны Зарги – демона, которому напрасно доверял Сатарф. Где вот он теперь? А у гиганта Шаиса и крылья остались, и оба глаза, и власть над целым кланом Серых теней при нем, и новая должность при дворе ненамного ниже прежней. И вот ведь что странно: все его родственники лучились симпатией к молодому владыке Дьяру, их преданность не вызывала сомнения. А их глава таил в сердце жгучую ненависть.
– Не понимаю, Янге, – прошептала я. – Почему Тьора Вечернего наказали, а Шаис чуть ли не облагодетельствован? Вы не сообщили Дьяру, что он – потенциальный предатель?
– Тут много потенциальных, это еще ничего не значит, пока нет доказательств.
– А случившееся с Сатарфом? – возмутилась я, повернув голову к серебристому главе охраны. – Ведь это Шаис допустил, чтобы он попал в ловушку! А Дамир, племянник Шаиса Серого, он же обманывал принца, создавая ему ужасную репутацию! Это же подрывная деятельность!
– Трудно удивить демонов ужасами, – снисходительно улыбнулся Янге. – А правитель должен быть справедлив, даже если он темный владыка. Иначе его правление не будет долгим. Дьяр пока радует, он судит по делам, а не по замыслам. Против Шаиса нет свидетельств.
Наши перешептывания не остались незамеченными, хотя и проходили с помощью амулетов связи. Принцесса Тьмы и моих личных кошмаров вдруг сделала шаг вперед и повернулась к Трону.
– Мой венценосный брат, дозволь спросить! – сверкнули в улыбке ее клыки. И, не дожидаясь дозволения, громогласно спросила, показав на меня зажатой в кулаке плетью: – Кто эта невоспитанная демонесса, своей болтливостью нарушающая торжественность церемонии? Все кланы уже принесли клятву верности, но я не видела, чтобы эта девчонка поклонилась Трону. Отдай мне ее на воспитание, я научу ее этикету!
