Прятаться, крадучись идти, подолгу лежать в засаде, выжидая удобного момента, разбирать и собирать оружие, рассчитывать расстояние. Сильно помогла литература по вооружению и военному делу, в избытке собранная в подвале, которую Сергей проглатывал запоем, часто засиживаясь до утра. Хотя, кому и ночь – мать. Сергей словно открыл нового себя, тот скрытый талант, который дремал в нем до поры до времени, а теперь… был разбужен. Сильно помогло «ночное» зрение, которое пацан научился «включать» по необходимости. Голова при этом разрывалась, но мальчишка научился загонять боль на второй план, освобождая место трезвому расчету.
Доказательством тому – сожженные собачьи трупы. Каждого пса Сухов убил самолично, день за днем стреляя по живым мишеням и оттачивая навыки снайпера.
Было ли ему жалко убивать этих псов, которые однажды чуть не загрызли его? Сергей часто думал об этом, лежа на койке и глядя в потолок, перед тем как провалиться в тяжкий сон. Каждый раз ему снились псы, точнее, их глаза, которые он видел в прицел снайперской винтовки.
Ответа на этот вопрос Сухов так и не нашел. Вернее, загнал ответ куда-то в глубину сердца, словно боясь проявить жалость. Боясь признаться себе в трусости, а главное, холодея от мысли о том, что однажды в этот прицел ему придется разглядывать человеческие глаза. Глаза, которые будут так же, как и собачьи, наполнены болью и ужасом, когда в их обладателя попадает пуля.
– Серега! – окрик Эльзы выводит пацана из транса.
Только сейчас он замечает, что в подвале непривычно тихо.
– Я заглушила генератор, – женщина подходит к Сухову, смотрит на него. – Опять в облаках витаешь?
– Да так, что-то мысли скачут в голове, – вздыхает Сергей. – Нам надо выдвигаться, – мальчишка закрывает дверь «оружейки». – Время идет.
– Давно пора, – одобряет Эльза. – Я все проверила. Когда выйдем, ключ, как условились, зароем на окраине поселка. Что говорить, как к вашим вернемся, помнишь?
– Помню, – отвечает Сергей. – И про это место ни слова, и про то, что в Северово были.
– Оружия сколько набрал, – женщина с сомнением глядит на Сергея. – Дотащишь? Я вот только ружье беру, ну и пистолет, на всякий непредвиденный, как говорится.
– Дотащу, – решительно говорит Сергей. – Если что, карабин и патроны к нему выброшу, но «мосинку» в зубах понесу.
– Верю, – женщина хлопает Сухова по плечу. – Видела я, как ты из нее в последние дни стрелять приноровился. Прогресс налицо, не то, что поначалу, когда ты в банку с двадцати метров попасть не мог. Талант у тебя к снайпингу! Не иначе – дух Николая в тебе сидит.
Сергей пропускает мимо ушей слова Эльзы, уже привыкнув к ее странностям, но, поразмыслив, отвечает:
– Особенно если ночью целиться.
– Точно! – Эльза смеется. – А голова? Так и болит, когда ты свое второе зрение «включаешь»?
– Ага, – вздыхает Сухов.
– Я думаю, что со временем ты его научишься контролировать лучше, – утешает женщина. – Боль пройдет. Ты только, когда к Убежищу подойдем, стволы свои сбрось где-нибудь в городе на квартире. Такой арсенал по подвалам не валяется, не поверят нам и отнимут все. Потом, как выйдешь на поверхность, сделаешь вид, что найдешь. Придумаем что-нибудь.
Сергей кивает, чешет затылок.
– Да, об этом я не подумал… Только винтовку не буду прятать. И не отдам никому. Скажу, что трофей, пусть попробуют отнять!
– Хорошо-хорошо, – Эльза подталкивает Сухова в спину. – Пойдем уже, вояка.
– Иду уже, – обиженно бубнит Сергей.
Пацан закидывает за спину рюкзак и, подивившись его тяжести, вешает на плечо оружие. Решив про себя сдохнуть, но не признаться, что с трудом все это тащит, Сухов идет вслед за Эльзой. У выхода из подвала они надевают ОЗК.
– Готов? – спрашивает женщина, глядя сквозь линзы противогаза на мальчишку.
Сергей кивает.
– Тогда двинули, – Эльза открывает внутреннюю дверь, на мгновение замирает, оглядывается, окидывая взглядом помещение, словно прощаясь с подвалом.
Сухов смотрит на нее, молчит, терпеливо ожидая, когда она начнет подниматься по лестнице.
– Идем, – наконец решается женщина. – И так долго провозились. Еще думать, где ночевать придется.
Сергей поднимается вслед за Эльзой по лестнице. Странное щемящее чувство тревоги заставляет его сердце учащенно биться. Лямки рюкзака режут плечи. Винтовка точно разом прибавляет в весе на несколько килограммов. Сухов глубоко дышит и вздрагивает, услышав, как лязгает металлический засов, отодвигаемый Эльзой. Тонкая белая полоска света вспыхивает между стальной дверью и стеной. Женщина толкает дверь и выходит наружу. Сергей идет следом, почему-то точно зная, что еще вернется сюда…
* * *
Едва заслышав скрип отворяемой двери, волчица поднимает голову. Обессилев от голода, она легла под навесом возле забора около часа назад и уже не вставала. Увидев два человеческих силуэта, выходящих из подвала, волчица пытается встать, но лапы подкашиваются, и она утыкается мордой в снег.
– Эльза! – раздается предупредительный крик Сергея.
Не дожидаясь отклика, Сухов скидывает с плеча «Вепрь» и прицеливается в волчицу.
– Не смей! – вопль Эльзы хорошо слышен даже сквозь противогаз. Женщина прыжком оказывается на линии выстрела.
– Уйди! – орет Сергей. – Не мешай мне!
Эльза, не говоря ни слова, поворачивается спиной к Сухову и бежит к зверю.
– Дана! – зовет женщина. – Даночка!
Сергей, опешив от неожиданности, опускает карабин и молча наблюдает, как Эльза, подбежав к волчице, склоняется над ней.
– Умница моя, ты пришла, – доносится до пацана. – А я уже и не надеялась тебя увидеть!
Сергей подходит к навесу и растерянно моргает: Эльза ласково гладит животное по голове.
– Кто это? – настороженно спрашивает пацан. – Волк?
– Не волк, волчица, – отвечает женщина. – Точнее, волкособ, помесь волка и собаки.
– Фигня какая-то, – фыркает Сергей. – Откуда ты ее знаешь?
– Она у Карабаса в клетке поначалу жила, – рассказывает Эльза. – С рук ела, не выла никогда. Умнейшее создание, я таких не видывала. Когда все закрутилось, ну, когда Николай всех перестрелял, она сбежала. Я звала, искала, но она не приходила. Я думала, она погибла. А она, видно, к стае прибилась, и все время в лесу жила. И, как видишь, – Эльза указывает на раздутые бока волчицы, – даром время не теряла. Думаю, это потомство того алабая, что ты застрелил. Видишь, как все повернулось. Стаи нет, а она сейчас охотиться не может, вот и пришла обратно домой, помощи просить.
– Мы что, с собой ее заберем? – спрашивает Сергей.
– Нельзя, – мотает головой Эльза. – Нельзя ей с нами, убьют. Но и так ее я не оставлю, погибнет. Так… – женщина задумывается. – Скидывай винтовку и рюкзак, бери из хозблока лопату, доски и молоток. Сколоти подобие будки. Потом закидаешь ее снегом – типа укрытие будет. Вон там строй, прямо под навесом. Только без фанатизма, времени в обрез. А я пока ей еды принесу. Ну что, Дана, живы будем, не помрем? – Эльза гладит животное по голове. – Ты тоже попробуй, – обращается женщина к Сергею.
