Работа тройкой. Один передвигается, двое прикрывают. Все должно делаться быстро, четко и без долгих размышлений.
— Давай-давай-давай! — закричал Миша, поторапливая меня и Тропаря, а затем выстрелил, и с дерева, уронив лук и колчан стрел, свалился дикарь.
Миша замер. Очередь Тропаря. Он метнулся между деревьями и остановился. Дальше моя очередь. Приклад уперся в плечо. Ствол движется за взглядом. Рывком я преодолел несколько метров — рядом просвистела пуля — и перекатом ушел вперед.
Замер под кучей валежника. Впереди тень. Наших там нет. Значит, противник.
«Огонь!» — отдал себе мысленную команду и потянул спусковой крючок.
Длинная очередь прошлась по стволам деревьев, и я чертыхнулся. Забыл, что стреляем одиночными. В итоге не попал, при стрельбе ствол задрался вверх.
Впрочем, дикарь далеко не ушел. Его достал Тропарь, который срезал лесовика метким выстрелом. И мы продолжили кружить.
— Олег! Стреляй! — услышал я.
Взглядом обшарил лес и ничего не увидел, а потом передо мной появился дикарь. Он пытался сменить позицию, но не успел. Я был начеку, поймал его на мушку и свалил. Пуля попала лесовику в спину и раскинув руки, лицом вниз свалился наземь. Тут же рядом появился еще один противник и он, вместо того, чтобы бежать, прыгнул на меня.
— А-а-а-а!!! — закричал дикарь, у которого в руке был нож.
И если бы я размышлял, как поступить, наверняка он прикончил бы меня. Однако я действовал, как учили. Выставил перед собой АКМ и оружием принял клинок противника.
Мы упали и покатились по мокрой траве. Лесовик продолжал что-то кричать, только недолго. Подскочивший Тропарь выстрелил в него и разнес дикарю череп.
На лицо брызнула кровь и мозги противника. Но я не обратил на это внимания, а вскочил на ноги и подобрал АКМ. Автомат был в порядке, клинок скользнул по затворной раме и ничего не сломал.
«Все же отличное оружие придумал Калашников», — подумал я и, оглядевшись, заметил, что Миша и Тропарь замерли. Я тоже прижался к стволу дерева и понял, что никто не стреляет. А потом мы услышали голос Кольца:
— Миша! Что у вас?!
— Минус пять! — отозвался Ковпак.
— И у нас двое! Еще двое сбежали!
— Какие приказы, командир?!
— Отходим!
Наша тройка медленно оттянулась к брошенным рюкзакам. Мы подобрали поклажу, соединились с основной группой и отошли. Правда, недалеко. Через пару сотен метров, на небольшой высотке, командир остановился и провел совет с ветеранами.
— Что скажете? — спросил Кольцо.
— Дело не чистое, — первым ответил Миша. — Дикари рядом, а их быть не должно. Значит, мы напоролись на группу, которая прикрывает караван с рабами, либо крупный отряд. В засаде только молодые воины. Они не выдержали и напали до подхода подкрепления. Предлагаю, пока у нас нет потерь, отходить.
Кольцо посмотрел на Елену, и ведунья сказала:
— Миша не прав. Думаю, это не прикрытие, а один из поисковых отрядов, который кого-то ищет. Мы проскользнули через первую цепь и вышли на вторую.
— И что ты предлагаешь?
— Считаю, что отходить нельзя и мы обязаны посмотреть, кого гонят дикари. Нужно немного отступить, запутать следы и снова двигаться в сторону тропы, по которой поведут пленных.
Краткая пауза. Кольцо собрался с мыслями и объявил о своем решении:
— Поступим, как Елена предложила. Скачок назад. Путаем следы и продолжаем разведку.
Его решение никто не оспорил, и командир кивнул радисту:
— Разворачивай антенну, с крепостью поговорим.
— Есть! — Пеленг начал распаковывать рацию, и в этот момент раздался еле слышный хлопок.
Все насторожились, а Тропарь усмехнулся:
— Моя граната бахнула. Я ее под тело мертвого дикаря положил.
Противник был рядом. Сеанс связи с крепостью откладывался, и Кольцо отдал новый приказ:
— Уходим!
17
От погони оторвались. Ведунья выдала разведчикам какую-то вонючую мазь, которая на несколько часов отбивала все человеческие запахи, а местный следопыт вновь вывел нас к болоту. Снова мы вошли в жижу и успели спрятаться в густой осоке до того, как появились преследователи.
Дикари в топь не полезли. Они покружили по окраине, нашли оставленный Кольцом след, который уводил их в сторону реки, и скрылись. А мы до позднего вечера ползали по болоту и выбрались на сушу уже в сумерках.
Ночь прошла тревожно. Спали вполглаза, были настороже и пару раз слышали рев саблезуба. Дикари находились неподалеку — это факт. Они вели поиск, и складывалось впечатление, что ищут не только нас. Но кого? Неизвестно. Поэтому утром был второй совет ветеранов, и Кольцо после сеанса связи с крепостью приказал продолжать движение к цели.
Шли осторожно. Два-три километра в час. Продирались сквозь густые заросли и часто останавливались. А затем впереди услышали непонятные звуки. Кто-то плакал. Судя по всему, это была девушка, голос молодой.
Расстояние метров пятьдесят, и мы напряглись. Откуда в диком лесу, где бродят вооруженные слуги демонов и саблезубы, девушка? Неужели сбежала из каравана рабов? Нет. Такое представить сложно, тем более что до тропы не меньше десяти километров. И даже если бы рабыня смогла сбежать, далеко бы она не ушла.
Однако обойти место без осмотра мы тоже не могли, и Кольцо указал на Мишу, Тропаря и меня, а потом махнул стволом автомата в сторону подозрительных звуков. Все понятно. Тройке предстояло разведать обстановку, а основная группа нас прикрывает.
Осторожно, шаг с пятки на носок, очень медленно и бесшумно, мы приближались к источнику звука. Автоматом раздвигали заросли и старались сдерживать внутреннее напряжение. А звуки тем временем становились громче, хотя иногда стихали. Плач и жалобные всхлипы. Тишина. Опять плач. И снова тишина. Честно говоря, жутковато.
Наконец остановились. Миша раздвинул кустарник, за которым находился источник звука, и замер. Он не шевелился, а плач пропал. Совсем. И так мы простояли около минуты, пока Тропарь не положил на плечо старшего тройки ладонь.
Миша никак не отреагировал, и Тропарь, потеснив Мишу, сам скользнул вперед, встал рядом с ним, слегка дернулся и тоже замер.
«Опасность! — взвыло во мне шестое чувство. — Беда! Беги! Уходи! Спасайся!»
Инстинктивно я сделал шаг назад. Человек всегда боится того, чего не может понять. И я не исключение из правил. Но тем не менее не убежал. Сквозь кустарник мелькнуло что-то красное, и послышался шум хлопающих крыльев. После чего без раздумий я выхватил из разгрузки гранату, выдернул чеку и бросил ее вперед. РГД-5 улетела туда, откуда доносился плач, и поджилки в ногах затряслись так сильно, что я не выдержал и опустился на колени, а затем завалился на бок.
