Книга Кромка, страница 43. Автор книги Василий Сахаров

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Кромка»

Cтраница 43

— Хорошо.

Решив, что задам Ельникову вопросы, когда вернусь, я отправился на обход. Прошелся вдоль телег. Побывал у других костров, где тоже находились парные караулы. Потом прогулялся в кустарник и замер. Вроде бы тихо. Однако что-то было не так. Я не мог этого понять. Словно из кустарника за мной кто-то наблюдает, наверняка враг.

Захотелось полоснуть очередью в сторону недоброго взгляда. Но я мог ошибаться, и тревожить лагерь не стоило.

Осторожно отступив, вернулся обратно и остановился возле ближайшей повозки, которая была набита крупами и теплыми вещами для жителей Вольска.

«Блин! Почему повольники не берут с собой собак, хотя бы во время переходов между поселениями? — подумал я и сам же ответил на этот вопрос: — Видимо, собаки не только сторожа, но и обуза. А еще есть случаи, когда необходимо затаиться, а они могут выдать расположение лагеря. Значит, собак необходимо дрессировать. А это расходы. Да и кто будет этим заниматься? Некому».

Нарушая тишину, всхрапнула лошадь. Умное животное приподняло голову и насторожилось. Лошадь тоже что-то чувствовала, и я решил, что встревожился не напрасно.

В кустарнике, который окружал нашу стоянку с трех сторон, хрустнул сучок. Присмотрелся и заметил черную тень, а затем от дальнего костра послышался приглушенный вскрик.

«Враги! — В голове забились тревожные колокола, которые слышал только я. — Они рядом! Окружают нас со всех сторон! Беда!»

— Олег! — подал голос Ельников. — Взвар готов!

— Какой взвар?! — закричал я. — К бою!

Вслед за первой тенью из кустарника появилась вторая. И еще одна. И еще. Это были люди. Дикари, которые пришли за нашими головами.

— Тревога! — снова закричал я, снял автомат с предохранителя и дал по кустарнику длинную очередь.

Чем хорош калибр семь шестьдесят два в лесу или зарослях, так это своей пробивной мощью. Пули пять сорок пять могут отклоняться при соприкосновении с ветками и сучками, а более мощный калибр бьет точно и прошибает препятствие. Это одно из первых правил, которым меня научили повольники, и они говорили дело.

Автомат задергался в руках. Пули зацепили парочку «теней», и послышались крики боли. Я попал. За полминуты опустошил рожок и присел. Вовремя. Над головой скользнула стрела, которая попала в голову лошади, и бедное животное заржало, а затем рухнуло наземь. Причем едва не задело меня копытами в падении.

Сменив рожок и передернув затвор, я оглянулся. Лагерь проснулся. Повольники покидали спальные мешки, а возницы торопились к своим повозкам. Ржали лошади. Кричали люди. Взметнулись к темным небесам огни костров, в которые кто-то подкинул сушняка. А из кустарника на лагерь накатывалась толпа врагов.

— А-а-а!!! — кричали дикари, кидая в повольников дротики, и мне показалось, что нам их не остановить. Враги выбрали очень удачный момент для нападения, предутренний час, когда люди в лагере спят особенно крепко, а караульные борются с дремотой.

— Ничего, посмотрим, кто кого! — подбодрил я сам себя и вытащил гранату.

Чеку долой. Замах! Граната улетела в сторону врагов, и я опять присел под повозку.

Взрыв! Он немного притормозил дикарей, но не остановил, и я открыл огонь. Бил короткими очередями и пару человек уронил. Вот только дикарей было слишком много. Они уже ворвались в лагерь, и началась рукопашная схватка, в которой против одного повольника — пятеро врагов. Паршивый расклад… и я рванул к тенту, под которым ночевал.

На ходу сменил рожок. Перескочил через убитого дикаря, а потом через повольника, в котором с опозданием узнал Ельникова.

«Отбегался Иван Иваныч, и теперь уже не узнать, он меня сдал или это был Карпыч, — промелькнула мысль. — Покойся с миром, земляк».

Кругом шум и неразбериха. Кричали повольники и дикари. Стрельба. Ржали лошади, и рвались гранаты. Романтика не слышно: видимо, погиб одним из первых, а командиры групп не знали, что делать. Один орет — «держаться». Другой — «отступаем». Короче, хаос.

На моем пути оказался дикарь в шкурах. Морда раскрашенная для устрашения врага, в отсветах костра волнистый рисунок виден четко, а в руках — топор.

— Ха! — Замахнувшись, он попытался достать меня в голову, и я выставил ствол автомата.

От сильнейшего удара АКМ вырвался из рук и улетел в темноту, а лезвие топора едва не срезало мне пальцы. Искать АКМ бесполезно, и я выхватил пистолет, снял его с предохранителя и выстрелил от пояса, словно ковбой из вестерна. Расстояние небольшое, и пуля вошла дикарю в живот.

— Обернись! — закричал Ефим, который вечером рассказывал истории из своего боевого прошлого.

Интуитивно я сделал шаг в сторону, и лишь потом обернулся и увидел еще одного дикаря. С длинным кинжалом он мчался на меня, но не добежал. Я свалил его двумя пулями, одна вошла в грудь, а вторая — в голову.

Он упал словно подкошенный, и рядом с ним рухнул Ефим, которого достали самой обычной дубиной по голове.

— Падлы! — вырвался крик из горла, и, стреляя, я подскочил к повольнику.

Ефим был мертв, палица размозжила ему череп. Рядом с ним валялся АКМС, знатный ствол, и я его подхватил, а затем бросился под тент.

Рюкзак был на месте и, накинув лямки на плечи, я встал на колено. Повольников добивали. Несколько человек во главе с Рокки заняли круговую оборону возле одной повозки. Еще пара-тройка бойцов — возле костра. Но больше я никого из наших не заметил. Кругом дикари, и слышна перестрелка в кустарнике. Кто-то пошел на прорыв, значит, и мне надо уходить, потому что погибать в этой глуши желания не было.

Припав к земле, я проскользнул под пологом и шмыгнул к повозкам, ползком добрался до зеленки и приподнялся. Кажется, меня не заметили.

Только я так подумал, как один из дикарей ткнул в мою сторону копьем и заверещал что-то неразборчивое. Многие обернулись на его визг, и, понимая, что незаметно не уйти, я разрядил в толпу дикарей половину рожка.

Смотреть на результат некогда. Следовало спасаться, и я рванул через кустарник. Мчался быстро. Напролом. Не разбирая дороги. Ветки били по лицу, а за спиной кричали враги. Они шли на звук, ведь я ломился, словно лось. Но, удалившись от разоренного лагеря повольников на сотню метров, я перешел на шаг и резко свернул в сторону.

Дикари промчались мимо. Пока я в безопасности. И хотя моя внутренняя суть кричала — беги, спасайся и не оглядывайся, я держал себя в руках. Уходить нужно осторожно, без лишнего шума и следов. Поэтому я обошел лагерь стороной и двинулся не к реке, куда побежали уцелевшие повольники, и не по дороге к горам. Нет. Я направился на север.

25

Взобравшись на невысокий хребет, я замер и осмотрелся.

Пейзаж неизменный. Горы и леса, а невдалеке горная речка. Людей не видно, и в этом месте я один. Большая часть моих проблем осталась позади, и можно начать жизнь с чистого листа. Что мне до местных жителей, повольников, каменецких сыскарей и ведьмаков? Оружие есть, а в рюкзаке сухари, вяленое мясо и пара килограмм пшенной крупы. За мной никто не следит, и дикари отстали. Так почему не повернуть на восток, перевалить через Перуновы горы и уйти? Силы и знания есть, и шансы преодолеть все препятствия — высокие. Ну а потом можно выйти к Дымно или Свалино, осмотреться и двигаться дальше, чтобы обрубить все хвосты; ни долгов, ни обязательств. С одной стороны, это хорошо, а с другой — не очень, ибо неизвестность пугала.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация