С еле слышным посвистом, рассекая воздух, первый дикарь взмахнул топором. Этот воин не знал страха или был таким же глупцом, как здоровяк с мечом. Что он мог противопоставить автомату Калашникова? Ничего, кроме безумной отваги, и я свалил его. Дикарь согнулся пополам. Мой очередной успех. Но на убийство дикаря были потрачены драгоценные секунды. За это время подбежали остальные дикари, и они набросились на меня со всех сторон.
Над головой просвистела пуля, и я пригнулся. Сразу же рядом упала граната, и пришлось спрятаться за дерево.
Взрыв! В голове все звенит, но ранений нет. Это хорошо; и я бросил в дикарей свою гранату.
Второй взрыв! Как ни странно, дикарей моя граната не задела. Не слышно стонов и проклятий, а над головой продолжали посвистывать пули. Прижали меня плотно, не вырваться. Но вдруг прозвучал знакомый голос:
— Прекратить стрельбу!
Дикари подчинились приказу, а потом появился вражеский командир. Разумеется, Кольцо. Он был рядом, но я его не видел. Кольцо не торопился пожать мне руку и вместо этого решил поговорить:
— Олег! Привет!
— Привет, Кольцо, — отозвался я, решив потянуть время.
— Как поживаешь?
— Относительно неплохо.
— У ведьмака на службе, наверное?
— В ученичестве.
— Хорошо устроился.
— Ты тоже неплохо. Демону продался?
— Глупость говоришь. Я не продался, просто многое понял.
— Что именно?
— Демоны не есть зло, и с ними можно сотрудничать, а иногда даже быть на равных.
— Можно. Только если демона расчленили и оставили одну рогатую голову. Тогда разговор в самом деле на равных.
— Олег, брось автомат. Поговорим лицом к лицу.
— А если не брошу?
— Тогда не обессудь, прикажу своим воинам закидать тебя гранатами.
— Допустим, сдамся. Что дальше?
— Пообщаемся, и я тебя отпущу. Клянусь.
Клятве Кольца я не верил, он уже не тот человек, которого я помнил. Но выхода не было. Я находился в окружении, и мои невеликие ведовские таланты младшего ученика спасти меня не могли. Поэтому выкинул из-за дерева АКМС, следом разгрузку, нож и пистолет. Разоружился. Однако не полностью. При себе оставил гранату, которую спрятал под маскхалат. Если Кольцо обманет — а он обманет, сомнений в этом не было — можно изловчиться и подорвать себя. Это лучше, чем идти в плен. Так меня учил Вадим, и этот урок я запомнил крепко.
Подняв руки, я вышел из укрытия и осмотрелся. На поляне семь дикарей, все с огнестрельным оружием. Ну и конечно же здесь Кольцо, который тоже вышел на поляну.
— Почему сразу не показался? — спросил я его.
— Сюрпризов опасался, — усмехнулся он и пояснил: — Понятно же, что ты многому научился, и ясно, кто тебя всему научил. А от учеников ведьмака только каверзы можно ожидать. У них ведь ни чести, ни совести, ни понятий. Только цель. Они расходный материал Вадима, этого старого интригана, его послушные болванчики.
Решив не спорить, я присел на траву. Дикари встали по кругу, а Кольцо, поджав под себя ноги и положив рядом кобуру с моим «стечкиным», расположился напротив меня.
— О чем ты хочешь поговорить? — Я посмотрел на него исподлобья, и правая рука легла на еле заметный бугорок гранаты под маскхалатом.
— Это не я хочу с тобой пообщаться. — Кольцо слегка повел шеей. — Это Альчион пожелал побеседовать с одним из учеников ведьмака.
— Но его здесь нет.
— Незримо он всегда со мной, и скоро ты услышишь его. Через меня, конечно.
«Выходит, Альчион может общаться с дошами, как старшие ученики ведьмака — с Вадимом, — отметил я, и задал себе вопрос: — Интересно, а учитель чувствует, что я попал в беду?»
В голове сформировалась мысль, которая принадлежала не мне:
«Не волнуйся, я знаю, в каком ты положении. Тяни время — и получишь помощь».
«Вот это да!» Я невольно вздрогнул, а Кольцо, заметив это, истолковал мое движение как страх, улыбнулся и сказал:
— Не бойся, Олег. Все в порядке. Когда я попал в плен к дикарям, тоже боялся. Постоянно. А потом встретился с Альчионом, посмотрел в его мудрые глаза, поговорил — и понял, что всю жизнь меня обманывали. Мы, люди, не можем без богов. Без них мы просто агрессивное стадо. Все время воюем между собой, ссоримся и совершаем мерзкие поступки. А потом ищем врагов. Кто не похож на нас, тот и враг, которого нужно уничтожить, сжечь и растоптать. Инстинкты обезьяньего стада берут вверх. А демоны — древняя раса. Они были любимыми созданиями богов еще до нашего появления. И как смеем мы, потомки шимпанзе, бросаться на них? Вот потому они с нами и дерутся, защищаются, ибо иного выхода нет. И я уверен, что они одержат победу. Возможно, не в этом веке и не в следующем. Но справедливое возмездие станет участью человечества, и выживет лишь тот, кто признает свою неправоту, назовет демонов высшими существами и проявит покорность.
«Крепко же тебе мозги промыли», — подумал я, слушая бывшего повольника, и огрызнулся:
— Как же, про «доброту» демонов известно всем. Неужели ты не понимаешь, что люди для них — просто корм?
— По сравнению с жертвами мировых войн, геноцидом целых народов и концлагерями потери слабых людишек — мелочь. Демоны не берут больше, чем необходимо. Сколько людей умерло на алтаре Стейкорфа в прошлом году, знаешь? Конечно же нет. А я тебе скажу. Триста пятьдесят. Что это по сравнению с жертвами Хиросимы и Нагасаки? Что это по сравнению с миллионами людей, погибших на полях сражений? Что по сравнению с голодом, болезнями и ковровыми бомбардировками? Пшик! Тем более что демоны выбирают на корм слабых и никчемных. Таких не жаль. Ни мне, ни тебе.
Я понимал, что Кольцо оболванен, и спорить с ним смысла нет. Однако был готов продолжать спор. Вот только он прервал свою речь, приподнял ладонь и сказал:
— Молчи. Сейчас ты удостоишься великой чести. Альчион посмотрит на тебя, и твоя судьба изменится. Ты все поймешь, Олег. Обязательно поймешь.
Дикари попадали на колени и склонились, а Кольцо поймал мой взгляд, и я увидел, что его глаза меняются. Не стало зрачков, они исчезли. Только желтые белки, которые стали светиться. Непривычно и жутко. Хотел отвернуться, но не вышло. Шею парализовало, руки ослабли, и не было никакой возможности избавиться от вездесущего взгляда. Кто-то сильный — понятное дело, что демон, — вошел в сознание Кольца и смог подавить мою волю.
«По-мо-ги-те-э!!!» — мысленно закричал я, и помощь пришла.
Раздался одиночный выстрел, и в голове Кольца появилась дыра. Наваждение схлынуло моментально, словно его не было. После чего без долгих размышлений я метнулся к своему пистолету, выхватил его и открыл огонь по дикарям, которые растерянно оглядывались и не понимали, что происходит.
