Кроме того, не учитываются интересы христианского населения. А между тем на этой части территории оно резко сокращается. В Вифлееме, например, христианское население за последние год-два сократилось в 5–7 раз.
То есть в любом варианте получается очень серьезный израильско-палестинский конфликт – как, скорее всего, и произойдет. Президент Палестины Махмуд Аббас заявил, что если Совет безопасности ООН не признает Палестину независимым государством, то администрация ФАТХ снимает с себя ответственность за дальнейшее управление этой территорией и пусть страной управляют оккупационные власти Израиля. Что это означает? Разумеется, ничего, кроме хаоса.
Восточный Иерусалим – яблоко раздора между Израилем и Палестиной
Ливия и Афганистан
На территории Ливии царит полная неразбериха. Сейчас там действуют два правительства. Одно – международно признанное – располагается в Тобруке в 140 километрах от египетской границы. Другое, сформированное группировкой «Рассвет Ливии», где преобладают сторонники «Братьев-мусульман», – в Триполи. Кроме них есть еще десятка полтора-два различных более или менее крупных группировок и еще больше мелких банд. То есть практически вся Ливия находится под контролем различных вооруженных бандформирований.
НАТО вмешиваться в ситуацию не спешит. Официальная версия гласит, что альянс не хочет нарушать международное право, но на самом деле просто никто не хочет лезть в этот хаос. Каждый выжидает, кто первым начнет. Хотя логично было бы предположить, что с учетом того, что территория Ливии располагается недалеко от такого государства НАТО, как Италия, да и вообще от Южной Европы, натовцы могли бы взять на себя задачу по стабилизации ситуации в Ливии. Хотя бы озаботиться нанесением серии точечных ударов по исламистам. Но вся проблема в том, что тогда надо будет наносить удары по «Рассвету Ливии», то есть по «Братьям-мусульманам», которые занимают значительную часть страны. А американцы к ним относятся, в общем-то, достаточно благожелательно. Не говоря уже о том, что с правительством в Триполи поддерживают активные отношения Катар и член НАТО Турция, которые, по сути, это правительство признают.
Еще одна опасность ливийской ситуации заключается в том, что «Исламское государство», которое первоначально контролировало город Сирт и ближайшие районы, начало активно расширять свое влияние, вытесняя конкурентов и зачастую скупая мелкие группировки. А это означает, что в перспективе ИГ может получить и выход к морю, и контроль над почти третью ливийского средиземноморского побережья.
В Ливии есть два стратегически важных района. Первый – это побережье и особенно порты, через которые идет нефть. Второй – глубинные территории Ливии, где, собственно, и добывается нефть. Бои идут сейчас за эти стратегически важные места. И «Братья-мусульмане», я уж не говорю о правительстве в Тобруке, уступают в этих боях «Исламскому государству», отряды которого становятся в Ливии все больше и агрессивнее. Сейчас руководство организации обратилось к «добровольцам» – или, если угодно, наемникам – с призывом ехать не в Сирию и Ирак, а в Ливию и Афганистан, где в последнее время тоже началось преднамеренное и очень мощное усиление ИГ. Так что в борьбе с «Исламским государством» появляются новые фронты. До недавнего времени они казались второстепенными, а теперь могут стать и главными.
Последствия «арабской весны» для Ливии оказались чудовищными
Заключение: что делать России?
Сказать, что события на Ближнем Востоке приближаются к завершению и вот-вот наступит мир, невозможно. Как я уже говорил, то, что происходит сейчас, – еще даже не апогей конфликта, к тому же постоянно зарождаются новые очаги нестабильности. Поэтому, как ни печально, вскоре мы увидим, как на карте региона появятся все новые и новые горячие точки, а вчерашние союзники вспоминают давние разногласия и обращают оружие друг против друга.
Процессы, начавшиеся «арабской весной», все смешали в кучу. Кто потерял влияние, кто приобрел – уже не поймешь, потому что в хаосе трудно искать свои плюсы и минусы. Однако можно быть уверенным, что эти процессы приведут к серьезным геополитическим подвижкам, к созданию новых государств или изменению границ уже существующих. Пока я не вижу конца этому хаосу. Думаю, что в ближайшей перспективе он будет только нарастать. Варианты тут возможны самые причудливые, и в последующие два-три десятилетия скучать никому не придется.
К сожалению, говорить о какой-то проактивной политике России в отношении стран Ближнего Востока пока рано. Пока мы только отвечаем на вызовы дня: есть вызов – есть реакция. Но очень мало полноценного анализа, прогнозирования и моделирования ситуации, в том числе и в стратегическом плане. Скажу прямо: по той же Сирии мы должны были вмешаться еще два года назад, когда можно было значительно быстрее переломить ситуацию. Но затянули, дождались момента, когда власть Башара Асада могла пасть в течение двух-трех месяцев, то есть фактически штурмом был бы захвачен центр Дамаска и в 8 километрах от президентского дворца шли бои. Это следствие в том числе и того, что мы так протянули время.
Сейчас мы четко понимаем, что должны выиграть сирийскую войну. Мы не можем ее проиграть – это будет иметь очень серьезные негативные последствия для нас в плане национальной безопасности, угрозы территориальной целостности и нашего авторитета в регионе. Поэтому надо выстраивать стратегию. Например, как я уже говорил, делать ставку только на авиацию в этой войне нельзя. Надо обязательно убедить Башара Асада пойти на контакт с сирийскими курдами, партией «Демократический союз» и отрядами самообороны – уверен, что у нашей власти есть такая возможность, – и таким образом усилить наше влияние в целом на большей части территории Сирии.
Считаю, что на сегодняшний день российскому руководству важно четко осознать, что мы не можем больше пассивно наблюдать за событиями, происходящими в этом регионе. Великая Российская империя и великий Советский Союз всегда проявляли пристальное внимание ко всем местным проблемам и принимали деятельное участие во всех событиях, происходящих на Ближнем Востоке. Российская империя, например, активнейшим образом поддерживала христиан в Османской империи, благодаря чему во время Первой мировой войны эти народы – ассирийцы, армяне, греки – воевали на стороне русской армии. До сих пор в турецких учебниках истории пишут, что они якобы были предателями и помогали оккупантам. На самом деле это был естественный порыв христианского населения, которое подвергалось в Османской империи массовому преследованию.
В частности, ни для кого не секрет, что геноцид 1915–1923 года был не первым событием такого рода. Погромы в отношении христианской части жителей Османской империи периодически устраивались и до него, да и в принципе христианское население всегда рассматривалось как низшее сословие по отношению к османам. И понятно, что местные христиане с надеждой смотрели на Россию – во-первых, потому что Российская империя освободила целый ряд народов Балканского полуострова – греков, сербов, болгар – от османского ига. А во-вторых, все рассматривали Российскую империю как преемницу великой Византийской империи.
