Западных аналитиков можно было понять. Разве есть у русских богатства, накапливавшиеся непрерывно в течение нескольких веков, как в Европе или, к примеру, Америке? Нет. «Элита» – стадо свиней, быдло в золоте. Молодежь вроде бы на корню сгнила, неучена, да и мало ее. Самостоятельного мышления у интеллигенции нет, она лишь западные хвосты повторяет, а зачастую все русское – презирает и ненавидит, молясь в сторону заходящего солнца.
Чего греха таить? Так ведь считали и многие из самих русских. Году к 2010-му наступила сильная деморализация. Тогда впервые с ельцинских времен раздались речи о том, что лучше бы нам не дергаться и выторговать себе условия сдачи получше. Отказаться от своего ядерного оружия. Лечь под НАТО. Стать вассальной частью Европы. Маловеров и нытиков хватало. Даже среди некоторых русских националистов. Чувствовалась страшная усталость, тяжелейшее разочарование. Многие стали просто мечтать о том, чтобы спокойно и без мук дожить остаток жизни нации, тихо и без боли угаснуть. Свернуться калачиком у теплой нефтегазовой «трубы» – и мирно почить…
Но именно тогда и родился безумный план нового чуда, нового русского скачка. Да какого там скачка! Прямо-таки «гиперпространственного» броска в совершенно иную сторону, полного изменения направления мировой гонки. Да такого, коему без надобности и надрыв народных сил, и голодные пайки, и трудовые лагеря. Тогда-то мы и придумали, как можно прежде всего воодушевить и увлечь людей, дать им веру, «сделать им интересно». И вот этого он нас действительно никто не ожидал. Особенно ведь не верили в то, что русские смогут быть умственно самостоятельными, что они сами не испугаются собственной смелости. Беда низкопоклонства перед заграницей оказалась неразгрызенным орешком и для русских царей, и для Ленина, и для Сталина. А дальше наша страна потеряла уверенность в национальных способностях – и добрых шестьдесят лет послушно плелась за Западом, во всем ему подражая.
Мы же свято верили в русский ум, в нашу национальную изобретательность! Наше сознание никогда не было колонизировано. И пусть нас оставалось тогда немного, но мы, Партия людей дела, смогли составить ударное ядро.
Мы решили, что наш реванш, наше поле битвы – создание новой цивилизации, переход в эру Шестого и Седьмого технологических укладов. Мы решили, что это можно превратить в самую увлекательную игру для молодежи, да и не только для нее. Что появление на нашей земле городов будущего, нового Чудесного Края, страны невероятных возможностей и счастливой, полнокровной жизни и будет самой большой победой. Альтернативой и мусульманскому немытому, нищему беспросветью, и западному смраду вырождения, всеобщего цинизма и неверия. Нам уже тогда было очевидно, что Сверхновая Россия станет манить и притягивать всех, кто еще не утратил пассионарности. Всех, кто не хочет ни в вонючем кишлаке жить, ни среди педерастов и толерастов прозябать, проводя жизнь в виртуальном суррогате реальности. А это – миллионы славян, германцев и скандинавов, романцев и кельтов, которых мы можем принять, обустроить, сделать основой нового русского народа.
Была ясна и огромная слабость наших соперников. Запад потерял дух дерзости и искания. У него стал разлагаться человеческий капитал, его «живая сила». Что значат твои богатства, твое мощное оружие и даже запас неплохих технологий, если ко всему этому не хватает людей? Если граждане твои все больше превращаются в безвольное стадо расслабленных «овощей»? Если они уже элементарно не желают быть ни инженерами, ни физиками, ни воинами?
Но мы давно видели и еще одну слабость наших врагов и конкурентов: уродство их научно-технического «прогресса». Патологически искаженного.
Он напоминал нам древнее китайское изуверство. Чтобы получить ярмарочных и цирковых уродцев, в незапамятные времена в Поднебесной детей сажали в фарфоровые вазы причудливой формы. Тела несчастных врастали в них, получая невероятные искривления. Потом вазу разбивали – и получался урод на потеху. Да, впрочем, только ли китайцы этим баловались? Были ведь и иные дикари, которые тугими повязками плющили или вытягивали черепа, калечили ступни ног.
Научно-техническое развитие Запада – да и всего мира – в начале XXI века напоминало именно такое дитя, посаженное в фарфоровую вазу. Все, что дозволялось развивать – так только лишь информационные технологии да биологию с медициной. На все прочее словно наложили запрет.
…Стрелец увлекся. Он стремился как можно скорее и полнее передать свои знания молодым. Он вспоминал то, что его собеседнику казалось уже седой древностью, а для самого Стрельца – все еще вчерашним днем, краски коего не успели померкнуть в памяти…
Осенью 2001-го над миром все еще плыли облака пыли и дыма от взорванных изнутри небоскребов на Манхэттене, а воображение Стрельца поразила умная книга – «Синергетика и прогнозы будущего».
В нынешнем компьютеризованно-спекулятивном мире прогрессирует упадок науки! Никто не хочет идти дальше, быть выше и сильнее. Об этом рассказывала книга, принадлежащая перу троих – С. Капицы, С. Курдюмова и Г. Малинецкого.
«На это можно реагировать по-разному. Например, решить, как выразился один журналист, что “все нужное для жизни ученые уже создали”. Значит, теперь можно свертывать научные исследования, подсмеиваться над всей научной братией и с легким сердцем считать, что “только в бизнесе соль, все остальное – ноль”.
Эта тенденция является общемировой. Вот только некоторые вехи. Прекращение строительства гигантского ускорителя в США – сверхпроводящего суперколлайдера, в который было вложено больше двух миллиардов долларов. Свертывание большинства космических программ. Осуществление “голубой мечты” физиков – открытие высокотемпературной сверхпроводимости (1989 г.), прошедшее мимо массового сознания. Чудо не вызвало ни должного восхищения, ни заслуженных аплодисментов. Таких ярких штрихов в складывающейся безрадостной картине много.
Но свято место пусто не бывает. На страницы газет, книг, на экраны телевизоров хлынули шаманы, колдуны, экстрасенсы… Учебник физики стало купить труднее, чем руководства по «эзотерическому знанию»…
…Создается впечатление, что человечество в 60-е годы неверно прошло точку бифуркации. Оно не изменило вовремя императивов развития. Общие цели и стабильное будущее оказались принесены в жертву сиюминутным политическим выгодам и предрассудкам ушедшей эпохи.
Обратим внимание на три вехи. Восемнадцатый век – крылатая фраза Людовика: “После нас – хоть потоп”. Вторая веха – восьмидесятые годы нашего века. Слова Нобелевского лауреата, либерально-демократического классика Фридриха Августа Хайека о том, что мы не должны особенно заботиться о следующих поколениях, поскольку последние не могут позаботиться о нас. Самое удивительное, что многие люди действительно так думали. (Хайек для наших демократов-либералов и “реформаторов” – что Маркс и Ленин для большевиков).
И вот конец века… Озоновая дыра, перспектива глобального потепления, гибель огромного массива тропических лесов. Встреча в Рио-де-Жанейро. Встревоженные ученые, разделяющие их озабоченность политики. Но разделяющие не настолько, чтобы договориться о чем-нибудь конкретном. Тупик “устойчивого развития”».
