Выяснилось, что шпинелевые плитки держат 7,62-мм пулю, обладающую скоростью в 790 метров в секунду. Тогда как стандартные алюмооксидные керамические плитки Б-6 имеют предел в 720 метров в секунду. Это, конечно, не пуля АК-74 с начальной скоростью в 900 м/с, но все же…
Потом было более позднее испытание: поликристаллическая шпинелевая плитка выдержала пять выстрелов из винтовки Драгунова! То есть, она сдержала пули гораздо более мощных, чем АКМ-овские, трехлинейных, пулеметных 7,62-мм патронов. А такие пули, как знают многие, пробивают лобовую броню бронетранспортера.
Плотность стали – от 7,7 до 7,9 грамма в кубическом сантиметре. Плотность алюмомагнезиальной шпинели – 3,58 грамма на кубический сантиметр. Хотя бронежилеты давно не делаются из стали, все равно итоги испытаний впечатляют. Шпинель – действительно броня. Она годна для того, чтобы делать из нее прозрачные элементы военной техники, пуленепробиваемые иллюминаторы для космических, летательных и подводных аппаратов, прозрачные щитки защитных шлемов. Да и многое другое, кстати, что требует и прочности, и легкости, и стойкости к высоким температурам. В принципе, мотор с цилиндрами и поршнями из камня, весящий меньше металлического – это реально. А еще – долговечные сапфировые подшипники скольжения, равные по свойствам подшипникам качения из стали. Пластины композиционной брони для противопульных современных доспехов. И, конечно, те самые обтекатели для сверхскоростных ракет, проницаемые и для инфракрасных, и для ультрафиолетовых лучей. А какие прозрачные шлемы для космических скафандров можно делать? Для водолазов?
– Это еще и бронестекла для автомобилей и вертолетов, – добавляет Мастер. – Причем толщиной в шесть миллиметров, а не сантиметров. Представляете, какая экономия веса для тех же вертолетов?
Злобные комментарии насчет того, что Петрик просто присвоил авторские свидетельства сотрудников ГОИ времен СССР, украл образцы материалов из этого института в начале 90-х и использует установки, сделанные в ГОИ, не выдерживают никакой критики. Ибо установки в Мастера – давно свои, сделанные по его заказам, а не устаревшие «омеги», шпинель он сам производит – и это легко проверить. Если же все это – ГОИ, то прошло уже почти двадцать лет с гипотетической «кражи». Ну, и где новые материалы от ГОИ? Где тонкие бронестекла для летательных аппаратов нашего производства, где – пуленепробиваемые и тонкие стекла для бронетранспортеров? Где все это в серийном производстве?
Нет их. И это – лучшее доказательство факта злобной лжи.
Лучшее доказательство того, чего на самом деле стоит пресловутая Комиссия по борьбе с лженаукой.
Однако могут ли сегодня творцы и смелые новаторы рассчитывать на оборонную промышленность РФ, которая, как нам говорят, возрождается? Нет! И дело о шпинели это показывает самым наглядным образом.
Постсоветский ВПК: тщетные надежды
Казалось бы – коли брать случай с поликристаллической шпинелью – у РФ есть отличный материал для оборонной промышленности. Мастер его уже создал. И что же?
Юрий Михайлов, председатель научно-технического совета Военно-промышленной комиссии при правительстве Российской Федерации (и заместитель председателя ВПК) прекрасно знал о результатах испытаний шпинели в Институте кристаллографии в конце 2009 года. Как, впрочем, и о более ранних экспериментах. Но 50 миллионов рублей, ассигнованные на разработку обтекателей ракет, ВПК передала в ГОИ, Государственный оптический институт. Тот, который так давно не может дать каких-то впечатляющих результатов. Но зато химик Михайлов в 2011-м стал академиком РАН. Случайно ли? Вряд ли.
– Знаете, что получилось? – возмущается Мастер. – Михайлов прислал в Совет безопасности отписку. Дескать, мы решили эти 55 миллионов разыграть на конкурсе по ОКР «Шпинель». А Петрик, мол, на конкурс не явился, участия в нем не принял. Угребки, они даже мне не сообщили о том, что проводится этот конкурс! И потому победу присудили все тому же ГОИ.
Я принес Михайлову тогда же свое углеродное соединение высокой реакционной способности (УСВР) и предложил: введите его в полимерные композиты и получите новые свойства. Понятно, что жаростойкость их и прочность повысятся.
А он мне в ответ: «Полимеры же от композитов не зависят. Я же полимерщик, я знаю…»
От такого заявления все внутри меня вскипело. Это говорит химик и академик РАН? Сижу и пытаюсь себя унять. При вести примеры или нет. Да достаточно набрать в Интернете «Влияние наполнителей на свойства полимерных материалов» – и вы увидите тысячи работ на эту тему!
Но новоявленный академик РАН имеет по этому поводу собственное мнение.
Правда, тогда Михайлов еще не был академиком, а выступал «всего лишь» как председатель научно-технического совета Военно-промышленной комиссии РФ, но от этого нам не легче. Представляю, как хохотали бы американские акулы военно-промышленного комплекса. О таком «грозном конкуренте» можно только мечтать…
– Да, Виктор Иванович, – горько усмехаюсь в ответ. – В академики ныне попадают из-за начальственного статуса…
– А почему, например, Андрей Кокошин попал в академики РАН? – подхватывает Мастер. – Только из-за статуса заместителя министра обороны в 90-е. Ибо никаких выдающихся научных прорывов за ним не числится. Потому Кокошин и не афиширует свое членство в РАН…
Но довольно о нынешних убожествах. Давайте еще раз окунемся в мир нашей фантазии.
Восточное Средиземноморье, 200 км к югу от Акротири
…В этом мире давно стали реальностью прошлые кошмары футурологов. Здесь, после развала Великобритании после выхода Шотландии из ее состава и после захвата шотландцами подпорки английского бюджета – доходов от нефти Северного моря – кипрские военные базы Акротири и Декелия были брошены некогда гордыми сынами некогда гордого и единого Альбиона. Теперь бедное правительство Южного Кипра отдало их территорию Русскому Союзу. Теперь тут обосновались русские группировки ВВС, ПВО, скоростного флота и морской пехоты. Конечно, в обмен на большие капиталовложения русских в остров. Да, в общем, греки-киприоты и жили-то нынче за счет массового притока на остров русских курортников. На пляжах чудесного острова звучали все диалекты русского языка – и акающий московский говор, и окающе-хэкающий малороссийский, и шипящий белорусский.
– Гляди, Олеся, кряветка!
– Нет, Марийка, то мядуза!
– Хосподи, та вы по русски-то балакайте!
– Так мы из Гродно!
– А мы – с Ростова!
Русский становился практически официальным языком Кипра. Отдыхающие из Русского Союза тратили здесь свои рубли, но как минимум половина из них возвращалась обратно – русский бизнес скупил здесь буквально все. И над всем этим развевались флаги Русского Союза – красные полотнища, где в золотую советскую звезду был вписан националистический одноглавый орел.
Но Кипр существовал в расколотом мире, полыхающем очагами войн и насилия. Здесь шла непонятная война, где материализовался еще один кошмар: частные военные компании. Похожие на пиратские сообщества, они формально не принадлежали ни к одной из сохранившихся стран. Но они по разным каналам снабжались неплохим оружием, ибо брались за щекотливые заказы и грязную работенку в интересах то Североамериканского Союза, то Ново-Османской империи, то Китая. Это было очень удобно: против русских действовали как бы частные фирмы.
