Санкт-Петербург, Васильевский остров, набережная лейтенанта Шмидта.
С залива дул легкий ветер, гоняя по Неве небольшие волны, плескавшиеся о гранит набережной Васильевского острова. Шедший по набережной молодой парень выплюнул в воду окурок и достал из кармана рваных джинсов мятую бумажку с адресом. Он развернул ее и прочитал кое-как накорябанный на ней адрес, а затем посмотрел на номера домов, стоявших вдоль набережной. Тот дом, который был ему нужен, виднелся совсем недалеко. Парень разорвал бумажку на клочки, выбросил вслед за окурком в воду и прямо через газон пошел к проезжей части, не утруждая себя использованием видневшегося совсем недалеко пешеходного перехода. Одет он был неряшливо, как и большинство так называемых рэперов – дворовой шпаны, слушающей негро-американскую псевдомузыку, непотребную для слуха нормального человека. На нем были давно не стиранные и порванные в нескольких местах джинсы, такая же грязная кофта с капюшоном и эмблемой молодежной организации партии «Яблоко». На голове красовалась оранжевая бейсболка, надетая козырьком назад поверх цветастой банданы, из-под которой свисали неопрятные волосы, заплетенные в африканские косички. В ушах болтались пластмассовые серьги. По внешнему виду в нем легко было распознать молодого оппозиционера, скрывающего свою необразованность и лень за демонстративным неприятием общества, за счет которого он вел паразитический образ жизни.
Подойдя через газон к проезжей части, парень остановился, но не затем, чтобы пропустить машины, а лишь затем, чтобы закурить очередную сигарету. Закурив, он сделал глоток пива из банки, которую держал в руке, и вышел на проезжую часть, не обращая внимания на автомашины. Послышался сигнал, затем – визг тормозов, и снова загудел сигнал, дополненный бранью в адрес идиота, который лезет под колеса. Но парень лишь оскалился в ответ, показал оттопыренный средний палец и крикнул молоденькой блондинке, сидевшей за рулем затормозившего из-за него «Фольксвагена»: «Отсоси, сучка!» После этого он, довольно хохоча, пошел дальше. Девушка покрутила ему вслед пальцем у виска, проводила взглядом этого выбежавшего под колеса чокнутого идиота, которого она чуть было не сбила, дождалась, когда он отойдет подальше, опасаясь, что он может еще раз броситься под колеса, и поехала дальше.
Парень вышел на тротуар, сделал последний глоток пива и кинул пустую банку прямо на асфальт. Он еще раз посмотрел на табличку с номером дома, плюнул на тротуар и вошел в подворотню. Подворотня вывела его в небольшой благоустроенный дворик. Было видно, что муниципальная администрация здесь неплохо поработала, заботясь о жителях. Посреди двора располагалась новенькая детская площадка с горками, качелями, фигурками забавных сказочных персонажей и большой песочницей. По периметру детскую площадку окружали клумбы с цветами и скамейки, столь любимые пенсионерами. Дополняло эту идиллию скромная табличка «Двор благоустроен по программе депутата Петербургского Законодательного Собрания А. Л. Куковенкова» с портретом самого депутата, обладавшего немного усталыми добрыми глазами, очками в тонкой золотой оправе и окладистой бородой. Да и сами жители явно заботились о своем дворе, ухаживая за цветами в клумбах и поддерживая во дворе чистоту и порядок.
Парень пошел через двор напрямик. Свалив ударом ноги ажурную кованую оградку, он прошел через клумбу, поломав и вытоптав цветы. А затем, проходя через песочницу, разрушил возводимый детьми песочный замок и с хрустом раздавил пластмассовую машинку, на которую наступил явно умышленно. Послышался детский плач. Парень остановился и злорадно посмотрел на плачущего ребенка. Зло хохотнул и, раздавив еще и пластиковое ведерко, принадлежавшее маленькой девочке, пошел дальше. Сидящий на скамейке старенький ветеран, на пиджаке которого блестели медали, попытался устыдить негодяя. Вставая со скамейки, старик-ветеран крикнул вдогонку парню:
– Что же ты делаешь, гад? Там же дети?! Ты зачем ребенка обидел?!
Но сидящие рядом старушки тут же в страхе стали останавливать ветерана. Первая бабуля схватила старика за рукав и заставила сесть обратно:
– Сиди лучше, старый, и молчи, пока жив! То ж наркоман, они же все отмороженные. Людей режут за просто так.
Вторая бабуля ее поддержала:
– Слышали?! Вчера в нашем квартале еще двоих зарезали. Что ж это делается?!
Первая бабуля раскудахталась, со страхом смотря в сторону парня:
– Полиция их ловит, ловит, а их только больше становится…
Парень обернулся и с ненавистью посмотрел на стариков, отчего бабульки в страхе мгновенно замолкли. А негодяй зло расхохотался, видя их страх перед собой. После этого он показал им оттопыренный в непристойном жесте средний палец и пошел в следующую подворотню, ведущую в соседний двор. В отличие от первой, относительно чистой, подворотни вторая была грязной и в ней откровенно чувствовался запах мочи. Через нее парень вошел в мрачный асфальтовый двор-колодец с помойными бачками и грязными глухими стенами. Во дворе стояла автомашина «ВАЗ-2109» с тонированными стеклами, спойлерами и иным тюнингом, характерным для уличной шпаны, пытающейся демонстрировать свою мнимую крутизну. Из машины навстречу ему вылезли четверо парней, по внешнему виду представляющих собой пафосную и причудливую смесь российских провинциальных гопников с боевиками американских негритянских молодежных банд. В их гардеробе присутствовали кепки, кожаные куртки, спортивные штаны «Адидас» и лаковые штиблеты в сочетании с широкими рэперскими джинсами, банданами и бейсболками. Все это дополняло изобилие золотых украшений. Каждый из этих «гангстеров» имел на шее массивную золотую цепь, а на руках браслеты и перстни. В ушах у них болтались серьги, у кого-то только в одном ухе, а кого-то в обоих. Двое держали в руках четки, а двое – пиво и «семки». У одного из обладателей пива и пакетика с семечками из-за пояса спортивных штанов торчала блестящая рукоятка пафосного никелированного «Кольта М1911».
– Принес бабло?.. – хриплым прокуренным голосом сразу спросил один из гангстеров, как только парень подошел к машине.
– Дай дозу… – ответил наркоман, дрожа от нетерпения и умоляюще глядя на наркоторговцев. Его руки тряслись, в глазах стояли боль и безумие.
– Давай бабло! – резко и холодно произнес наркоторговец, слегка усмехаясь. Ему доставляло удовольствие смотреть на мучения наркомана, у которого начиналась ломка. В его взоре было такое же злорадство, какое было пару минут у его клиента, когда тот куражился, пугая добропорядочных граждан. Теперь вся наглость и кураж исчезли. Наркоман униженно смотрел на продавцов вожделенного зелья, думая лишь о том, как бы получить от них заветную дозу, без которой уже не мог жить. А наркоторговцы, понимая его зависимость от этой смертоносной отравы, откровенно наслаждались своим превосходством над стоящим перед ними жалким подобием человека, готового на все ради наркотика.
Наркоман дрожащей рукой достал из кармана пачку мятых тысячерублевок и протянул наркоторговцу. Тот забрал их, пересчитал и с довольной ухмылкой протянул парню ампулу с ярко-зеленой люминесцирующей жидкостью. Наркоман жадно схватил заветную ампулу, достал шприц и, надломив кончик ампулы, сунул туда иглу. Высосав иглой шприца все зелье, он засучил рукав и дрожащими руками попытался вколоть себе дозу. Наркоторговцы стали зло смеяться, глядя, как наркоман пытается попасть в вену. Но парень не обращал на них внимания, полностью сосредоточившись на наркотике.
