Особый интерес представляет глава о феодализме, о XIV–XVI веках. В этой главе много нового, свежего материала, несмотря на то, что о крестьянских восстаниях XV века в японской и европейской литературе было много данных и раньше. Любопытно, что, описывая борьбу крестьян и горожан, автор трактует ее вопреки всем и всяческим традициям японской историографии как борьбу за республиканскую систему правления, хотя бы в местном масштабе города или провинции. Это смелая идея. Обычно, если судить по японским историческим работам, народ якобы выступал всегда за того или иного правителя против другого правителя (за императора против сёгуна, за сёгуна против императора и т. д.), но никак не за народное правление. Хани Горо усматривает республиканское движение и в известном восстании 1485–1492 годов в провинции Ямасиро и в борьбе за самоуправление города Сакаи, японской Венеции, как его называли европейцы, и некоторых других городов. Хотя эти разрозненные движения крестьян и горожан были подавлены, но они свидетельствовали о том, что свободолюбие японского народа, как и всякого другого народа, имеет древние корни.
Некоторая непоследовательность формулировок автора наблюдается в оценке и характеристике событий 1867–1868 годов. Хани Горо по-разному объясняет события 1867–1868 годов, то как преобразования периода Мэйдзи (Мэйдзи исин), что обычно для японской историографии, то как революцию (какумэй), то, наконец, как начало демократической революции. Так, автор пишет: «Таким образом, революция 1868 года была действительно революцией, отражавшей требования освобождения от феодализма, выдвигаемые японским народом в ходе крестьянских и городских восстаний; она свергла токугавское правительство Бакуфу и послужила началом современной демократической революции…» Очевидно, и в этом сложнейшем вопросе японской истории (оценка событий 1867–1868 годов), так же как и в вопросе рабовладения, Хани Горо делает шаг вперед по сравнению с другими японскими историками, приближаясь к оценке событий 1867–1868 годов как революции. Конечно, буржуазная революция в Японии имела существенные отличия от революций в Европе; революция в Японии была половинчатой, незавершенной. Она не привела ни к буржуазной республике, ни даже к ограничению абсолютной монархии: одна форма абсолютизма (сёгунат) сменилась другой – императорской властью. И, тем не менее, как бы ни были робки и половинчаты преобразования, проводимые в течение 4–5 лет после революции (1868–1873 годы), они расчистили путь для капитализма. Помимо ряда реформ в области свободы торговли и предпринимательской деятельности, была проведена основная реформа всякого буржуазного строя – аграрная: крестьянин был превращен из прикрепленного к земле землепользователя в частного собственника своего прежнего надела. Эта реформа, как и прочие преобразования, была куцей, половинчатой, но после ее проведения капиталистические отношения стали господствующими в стране, хотя остатки феодальных отношений сохранились в значительном объеме.
Очень ценно то, что Хан и Горо, описывая ход антиправительственного движения накануне 1867–1868 годов на фоне господствовавших в среде дворянско-буржуазной оппозиции идей реставрации императорской власти (направленных против сёгунов), отмечает наличие и республиканских идей. С другой стороны, он подчеркивает и то обстоятельство, что Англия всячески поддерживала идею реставрации императорской власти, опасаясь расширения и углубления революционного движения.
Автор заканчивает свою книгу капитуляцией Японии в августе 1945 года, когда начался совершенно новый период в истории страны.
История 1868–1945 годов подробно освещалась в ряде советских исторических работ, а также в работах японских историков, переведенных на русский язык. Поэтому трудно было бы ожидать, что в небольшой по размерам работе Хани Горо сможет дать читателю много нового и свежего материала и вместе с тем оригинального и научно обоснованного освещения событий. И, тем не менее, читая книгу, убеждаешься, что автору это в значительной мере удалось. Эта часть книги читается с большим интересом. Правда, и здесь встречаются противоречивые положения, а также непривычная для читателя периодизация истории. Однако при всем том основная линия рассуждений, главные положения, которые автор не раз повторяет, хотя они иногда выражены своеобразным и непривычным для нас языком, обоснованы достаточно убедительно большим конкретным материалом. В частности, Хани Горо собрал большой и яркий статистико-экономический материал в подтверждение некоторых своих положений.
Наиболее удался Хани Горо последний раздел его работы, посвященный периоду японского империализма. Прежде всего, автор отрицает конституционный характер японской монархии, несмотря на то, что в 1889 году была провозглашена конституция. «Кроме императора… никто не обладал реальной властью в стране. Не только исполнительная, судебная и военная, но и законодательная власть находилась в руках императора». Такой четкой оценки мы не встречаем у других японских авторов, которые обычно придают преувеличенное значение конституции 1889 года, датируя этим временем начало японского капитализма и буржуазной монархии.
Следует отметить, что признание автором империалистического характера Русско-японской войны как агрессивной войны японского империализма – решительный шаг вперед в развитии японской историографии.
Наибольший интерес представляют последние главы книги, анализирующие, почему и как японский империализм пошел по пути фашизма и войны и почему он неизбежно должен был прийти к крушению. Озаглавив девятую главу «Два пути: демократия или фашизм?», автор четко ставит вопрос о том, что японский полуфеодальный монополистическии капитализм не мог в силу самой своей природы пойти по другому пути, кроме как по пути фашизма и войны.
1927 год (финансовый кризис) автор считает тем годом, когда японский полуфеодальный монополистический капитал впал в глубокий экономический кризис в результате присущих ему политических и экономических противоречий. Чтобы обосновать это положение, Хани Горо переходит к подробному анализу экономических сдвигов Японии в 1913–1927 годах. Приведем лишь некоторые из его положений и выводов. К пяти крупнейшим дзайбацу (монополистическим концернам) Хани Горо относит императора, Мицуи, Мицубиси, Сумитомо и Ясуда.
И, наконец, последний, заключительный тезис Хани Горо о путях развития Японии: «Из катастрофического хронического кризиса, причиной которого были различные противоречия, присущие японскому полуфеодальному монополистическому финансовому капитализму, был только один возможный выход – демократическая революция, которая была дорогой к миру и процветанию Японии. Если Япония не пойдет по этой дороге, то для нее оставалась только дорога фашизма и войны, дорога авантюр и разрушений, к которым неизбежно вели все более углублявшиеся противоречия полуфеодального монополистического финансового капитализма».
Таково содержание книги Хани Горо. Надеемся, что читатель прочтет ее с интересом и пользой для себя и найдет в ней своеобразное и яркое описание истории Японского государства.
А. Гальперин
От автора
До 1945 года, то есть до капитуляции японского империализма, в Японии никогда не было свободы исторического исследования, свободы мысли. Правда, в Японии и раньше были ученые, которые требовали свободы исторического исследования, но их преследовали и они никогда не чувствовали себя в безопасности.
