Земля и оборудование стоили денег, поэтому фермерам приходилось брать в долг, надеясь, что цены на урожай останутся высокими и они смогут вернуть банку ссуду, оплатить железной дороге транспортные расходы, торговцу зерном – его издержки, элеватору – стоимость хранения зерна. Но выходило, что цены на аграрную продукцию падали, а стоимость транспортных перевозок и кредитов росла, поскольку фермер-одиночка был не в состоянии контролировать цену на свое зерно, а монополисты – железные дороги и банкиры – могли брать за свои услуги сколько угодно.
Уильям Фолкнер в романе «Поселок» описал человека, от которого зависели южные фермеры: «Он был крупнейшим землевладельцем… в одном округе, мировым судьей в соседнем и уполномоченным по выборам в обоих… Он был и фермером, и ростовщиком, и ветеринаром… Почти вся хорошая земля в округе принадлежала [Варнеру], а на остальную он держал закладные. Он был владельцем лавки, хлопкоочистительной машины, мельницы с крупорушкой и кузни»
[128]
.
Фермеры, которые не могли платить, наблюдали за тем, как забирают их дома и землю, и становились арендаторами. К 1880 г. четвертая часть всех ферм находилась в аренде, и это число продолжало расти. У многих не было средств даже на аренду, и они пополняли ряды батраков; к 1900 г. в стране насчитывалось 4,5 млн. сельскохозяйственных рабочих. Такова была судьба, ожидавшая каждого фермера, который не возвращал свои долги.
Мог ли загнанный в угол и отчаявшийся человек обратиться за помощью к правительству? Л. Гудвин в своем исследовании популистского движения «Обещание демократии» пишет, что после Гражданской войны обе политические партии находились под контролем капиталистов. Между ними имелись расхождения по проблемам Севера и Юга, оставшиеся в наследство от времен войны.
В силу этого было трудно создать реформистскую партию, которая бы преодолела межпартийные разногласия и объединила рабочих Севера и Юга – не говоря уже о единстве черных и белых, иммигрантов и уроженцев США.
Государство играло свою роль, содействуя банкирам и нанося ущерб фермерам; оно сохраняло на одном уровне количество денег, обеспеченных золотым запасом, притом что численность населения росла, и, таким образом, в обороте оставалось все меньше наличности. Фермеру требовалось расплачиваться по долгам в долларах, которые было все труднее достать. Банкиры, получавшие выплаты по кредитам, возвращали доллары, которые стоили больше, чем те, которые они давали в долг, – нечто вроде процента на процентную ставку. Поэтому так много разговоров в фермерских организациях тех лет было посвящено требованиям напечатать больше денег – гринбеков (не обеспеченных золотом казначейства) – или вместо золотого стандарта ввести серебряный.
Движение фермерских альянсов началось в Техасе. Именно на Юге система залогового удержания урожая была самой жестокой. В соответствии с ее правилами фермер мог получить у продавца то, что ему требовалось, например хлопкоочистительную машину на период сбора урожая или запчасти. Ему не надо было платить деньги, оформлялась лишь закладная на урожай, по которой фермер платил по ставке до 25 %. Л. Гудвин пишет, что «система залогового удержания урожая для миллионов южан, как белых, так и чернокожих, стала слегка модифицированной формой рабства». Человек с закладной становился для фермеров «человеком, который все устраивает», а чернокожие фермеры называли таких людей просто «Человек». С каждым годом фермер был должен еще больше денег, пока у него не отбирали ферму, а сам он не становился арендатором.
Гудвин приводит две истории в качестве иллюстрации. В 1887–1895 гг. один белый фермер из Южной Каролины закупил у торговца продукции и услуг на сумму 2 681,02 долл., но смог заплатить только 687,31 долл. В конце концов ему пришлось отдать свою землю этому торговцу. В 1884–1901 гг. чернокожий фермер по имени Мэтт Браун из Блэк-Хоука (Миссисипи) покупал все необходимое в лавке Джонса, долг все возрастал и накапливался, и в 1905 г. последней записью в журнале торговца стали предназначенные для этого должника гроб и ритуальные аксессуары.
Мы не знаем, сколько раз против такой системы восставали. В 1889 г. собравшаяся в окрестностях Дели (Луизиана) группа мелких фермеров отправилась в городок и разгромила магазины, чтобы, по их словам, «отменить свои долги».
В пик депрессии 1877 г. некоторые белые фермеры в Техасе создали первый фермерский альянс. Через несколько лет он уже действовал по всему штату. К 1882 г. работало 120 отделений в 12 графствах, к 1886 г. в 2 тыс. местных фермерских альянсов состояло 100 тыс. фермеров. Они начали предлагать альтернативы старой системе: вступление в альянс и образование кооперативов, совместное приобретение товаров по более низким ценам. Фермеры начали продавать хлопок «в складчину».
В некоторых штатах получило распространение движение Грейнджеров
[129]
; способствовавшее принятию законов в поддержку фермеров. Но Грейндж, как писала одна из его газет, «является по сути консервативным и осуществляет стабильную, хорошо организованную, рациональную и контролируемую оппозиционную деятельность против наступлений на свободы людей, в отличие от беззаконных, отчаянных попыток коммунизма». Это было время кризиса, и в таких условиях Грейндж делал слишком мало. Он терял сторонников, а фермерский альянс их приобретал.
С самого начала фермерский альянс проявлял солидарность с растущим рабочим движением. Когда члены ОРТ устроили забастовку против пароходной компании в Галвестоне (Техас), один из радикальных лидеров техасского альянса, Уильям Лэмб, высказал мнение многих (но не всех) членов организации, заявив в открытом письме к сторонникам альянса: «Зная, что не слишком далек тот день, когда фермерскому альянсу придется прибегать к бойкоту промышленников, чтобы получать товары напрямую, мы считаем своевременным шагом поддержку «Рыцарей труда». Л. Гудвин пишет: «С этого письма берет начало радикализм альянса – популизм».
Президент фермерского альянса штата Техас выступал против присоединения к бойкоту, но группа членов организации приняла следующую резолюцию: «Поскольку мы видим несправедливые посягательства капиталистов на все стороны жизни трудящихся… мы выражаем сердечную поддержку «Рыцарям труда» в их мужественной борьбе против монополистического угнетения и… предлагаем встать с ними в один ряд».
Летом 1886 г. члены альянса собрались в городке Клеберн неподалеку от Далласа и составили документ, вошедший в историю как «Клебернские требования», – первый документ популистского движения, требовавший принятия, «законодательства, обеспечивавшего нашим людям свободу от тягостных и постыдных злоупотреблений, которые промышленные рабочие ныне терпят от высокомерных капиталистов и всесильных корпораций». Они призвали к общенациональной конференции всех рабочих организаций «для обсуждения тех мер, которые могут представлять интерес для трудящихся классов» и предложили ввести регулирование железнодорожных тарифов, высокие налоги на земли, используемые исключительно в целях спекуляции и увеличения денежной массы.
