Теперь штат выставил земли чироков на продажу и ввел на их территорию отряды милиции, чтобы подавить малейшее сопротивление. Индейцы следовали принципу ненасильственных действий, несмотря на то что их имущество отобрали, дома сожгли, школы закрыли, женщин обесчестили, а в церквах стали продавать алкоголь, чтобы сделать туземцев совсем беспомощными.
В том же, 1832 г., когда Джексон предоставил Джорджии право самостоятельно решать вопрос с индейцами чироки, он противодействовал осуществлению Южной Каролиной права нуллификации федерального тарифа
[73]
. Его переизбрание на президентский пост в 1832 г. прошло легко (Джексон получил 687 тыс. голосов избирателей против 530 тыс. голосов, поданных за его оппонента Генри Клея), и это – свидетельство того, что проводимая Джексоном антииндейская политика совпадала с настроениями в обществе, по крайней мере среди имевших право голоса белых мужчин (около 2 млн. человек при общей численности населения 13 млн.). Отныне Джексон решил ускорить процесс перемещения. Большая часть чокто и многие чироки уже покинули свои территории, но в Алабаме все еще оставались 22 тыс. криков, в Джорджии находились 18 тыс. чироков, во Флориде – 5 тыс. семинолов.
Со времен Колумба крики сражались за свои земли с испанцами, англичанами, французами и американцами. Но к 1832 г. область их проживания сократилась до небольшого района в Алабаме, в то время как быстро растущее население штата превысило 300 тыс. человек. Получив от федерального правительства весьма нелепые обещания, представители племени подписали в Вашингтоне договор, по которому они согласились переселиться за Миссисипи. Туземцы уступили 5 млн. акров земли с условием, что 2 млн. акров из этой площади будут отданы индивидуально тем крикам, которые смогут либо продать свой участок, либо остаться в Алабаме под покровительством федеральных властей.
Вот что писал об этом договоре Д. Ван Эвери: «В бесконечной истории дипломатических отношений между индейцами и белыми до 1832 г. не найдется ни одного примера договора, который вскоре не был бы нарушен последними… несмотря на все содержавшиеся в этих договорах торжественные и красивые слова вроде «навсегда», «навеки», «на все времена», «пока будет всходить солнце»…Однако ни одно соглашение между белыми и индейцами не было нарушено так быстро, как Вашингтонский договор 1832 г. Соединенные Штаты отказались от своих обещаний всего через несколько дней».
Началось нашествие белых на земли криков. Мародеры, охотники за землей, мошенники, продавцы спиртного, бандиты изгоняли тысячи индейцев в леса и на болота. Федеральное правительство не предпринимало никаких действий. Вместо этого оно вело переговоры о новом договоре, обеспечивающем незамедлительное перемещение на запад, которое крики должны были организовать самостоятельно, но при финансовой поддержке центральных властей. Армейский полковник, сомневавшийся в том, что это сработает, писал: «Они боятся голода в пути, а как это может быть иначе, если многие из них почти голодают уже сейчас, до всяких злоключений, связанных с долгой дорогой… Вы не можете представить, насколько ухудшилось положение этих индейцев за последние два или три года, – от жизни в сравнительном достатке до состояния жуткой нищеты и нужды. Беспрепятственное вторжение белых, захват индейских земель, включая возделанные поля, оскорбления, толпы торговцев, которые как саранча пожирали их, заливая их дома виски, разрушали остатки культуры, которую когда-то имели индейцы… Они запуганы, обложены налогами и чувствуют себя подавленными в связи с тем, что у них нет адекватной защиты со стороны Соединенных Штатов, а сами постоять за себя они не способны».
Политики Севера, симпатизировавшие индейцам, казалось, исчезли из виду, будучи заняты другими вопросами. Даниэл Уэбстер
[74]
выступил с воодушевляющей речью в сенате за «верховенство закона… и власть федерального правительства», но в ней ни словом не упоминалось об Алабаме, Джорджии и индейцах, – речь шла об нуллификации тарифов Южной Каролиной.
Несмотря на все невзгоды, крики не двигались с места, но к 1836 г. и местные, и федеральные власти решили, что они должны уйти. Использовав в качестве предлога несколько нападений отчаявшихся индейцев на белых поселенцев, было объявлено, что крики, развязав «войну», тем самым лишили себя прав, определенных договором.
Теперь подтолкнуть их к переселению на запад должна была армия. Менее сотни криков принимали участие в так называемой «войне», однако тысячи людей бежали в леса, опасаясь репрессий со стороны белых. На их поиски бросили одиннадцатитысячную армию. Индейцы не сопротивлялись: не было сделано ни одного выстрела, они сдались. Тех, кого военные сочли бунтовщиками и сочувствующими им, собрали вместе, заковали в цепи и под присмотром военной охраны повели на запад, а женщин и детей отправили следом в повозках. Крикские общины были оккупированы воинскими частями, жители согнаны в сборные пункты, откуда их отправляли на запад партиями по 2–3 тыс. человек. Ни о какой компенсации за землю или за собственность речи уже не шло.
Для обеспечения процесса переселения с частными подрядчиками были заключены контракты – такая практика ранее уже провалилась при перемещении чокто. Опять имели место задержки, нехватка продовольствия, одежды, одеял, медицинской помощи, отсутствие крыши над головой. Вновь были битком набиты старые прогнившие пароходы и паромы, увозившие индейцев на другой берег Миссисипи. «К середине зимы бесконечная, спотыкающаяся процессия из более чем 15 тыс. криков растянулась от границы до границы через весь Арканзас». Голод и болезни становились причиной большого количества смертей. Д. Ван Эвери пишет: «Маршрут изгнанников можно было определить издалека по преследовавшим их стаям волков и кружившим стаям грифов».
Восемьсот индейцев племени крик добровольно согласились помочь армии Соединенных Штатов в борьбе с флоридскими семинолами в обмен на обещание, что их семьи могут остаться в Алабаме под покровительством федеральных властей, до тех пор пока мужчины не вернутся. Эта договоренность не была выполнена. На индейские семьи напали жаждавшие земли белые мародеры, которые грабили, выгоняли туземцев из домов, насиловали женщин. Затем армия переместила индейцев с их земель в концентрационный лагерь на берегу бухты Мобил, ссылаясь на то, что это делается для их же безопасности. Сотни коренных жителей Америки умерли там от голода и болезней.
Когда воины вернулись с Семинольской войны, то их вместе с семьями вынудили двигаться на запад. Во время прохождения через Новый Орлеан среди этих людей началась желтая лихорадка. Они переплывали Миссисипи: 611 человек скопилось на старом пароходе «Монмут». Он затонул, и 311 индейцев погибло, включая четверых детей воина, командовавшего криками-добровольцами, которые сражались во Флориде.
