«Мы считаем… что законы, которые имеют тенденцию приподнимать конкретный класс людей над другими согражданами, давая этому классу особые привилегии, противоречат и нарушают эти основные принципы…
Наша государственная система образования так щедро одаривает храмы знания, доступные… лишь богатым, в то время как наши обычные школы… столь скудно обеспечены… Таким образом, даже в детстве бедняки склонны думать, что они чем-то хуже».
В своей работе «Самые необычные последователи Джексона» Э. Пессен пишет: «Лидеры рабочего движения в джексоновскую эпоху были радикалами… Как еще охарактеризовать людей, которые считали, что американское общество раздирают социальные конфликты, что оно изуродовано нищетой народных масс, что в нем правит алчная элита, чья власть над всеми сферами американской жизни основана на частной собственности?»
Вспышки бунтов тех времен не зафиксированы в традиционных книгах по истории. К таковым, например, можно отнести волнения в Балтиморе летом 1835 г., когда обанкротился Банк штата Мэриленд, а его вкладчики потеряли сбережения. Будучи уверенной в том, что имеет место большое надувательство, собравшаяся толпа начала бить окна домов чиновников, связанных с банком. Когда восставшие разгромили один из домов, их атаковала милиция, убив около 20 человек и ранив не меньше сотни. На следующий вечер нападениям подверглись другие дома. Вот как эти события описаны во влиятельной газете того времени «Найлс уикли реджистер»: «Вчера вечером (в воскресенье), с наступлением темноты, произошло повторное нападение на дом Реверди Джонсона. Теперь сопротивления никто не оказывал. Судя по всему, несколько тысяч человек наблюдали за этими событиями. В дом вскоре вломились, и находившаяся там мебель, все книги из очень обширной библиотеки по юриспруденции были выброшены на улицу, а прямо перед входом устроен костер из них. Все, что находилось в доме, было вырвано оттуда с корнем и брошено в горящую кучу. Примерно к 11 часам вечера были уничтожены мраморный портик и значительная часть фасада… Затем толпа двинулась к резиденции мэра города Джесси Ханта, эсквайра, ворвалась туда, выволокла мебель и сожгла ее прямо перед дверью».
В те годы происходило формирование профсоюзов, о чем ярко и детально повествует труд Ф. Фонера «История рабочего движения в США». Суды считали тред-юнионы заговорщическими организациями, чья деятельность была направлена на подрыв торговли и, таким образом, противозаконна. Так оказалось и в случае, когда в городе Нью-Йорке 25 членов Объединенного общества подмастерьев-портных были признаны виновными «в заговоре, направленном на нанесение ущерба торговле, в бунте, оскорблении действием». Судья, назначая штрафы, заявил: «В этой благословенной стране законности и свободы дорога к успеху открыта для всех… Каждый американец знает или должен знать, что у него нет лучшего друга, чем законы, которые нужны ему для защиты более, чем какие-либо искусственно созданные организации. Такие организации имеют иноземное происхождение, и, как я имел возможность убедиться, поддерживают их в основном иностранцы».
По городу циркулировала листовка:
«Богатые против бедных!
Судья Эдвардс, орудие аристократии, – против народа! Мастеровые и рабочие! Вашей свободе нанесен смертельный удар!..Они [решения судьи] создали прецедент, для того, чтобы лишать рабочих права устанавливать цену на свой труд; иначе говоря, отныне богатей – единственный судья в том, что является потребностью для бедняка».
В парке «Сити-Холл» собралось 27 тыс. человек, чтобы денонсировать решение суда. Они избрали комитет связи, который три месяца спустя созвал съезд делегатов от ремесленников, фермеров и рабочих, выбранных в различных городах штата Нью-Йорк. Съезд собрался в Ютике; на нем была провозглашена Декларация независимости от существующих политических партий и учреждена Партия равных прав.
Хотя эта партия выдвинула своих кандидатов на официальные посты, особой веры в голосование как способ достижения перемен не было. Один из великих ораторов движения – Сет Лютер сказал на митинге 4 июля: «Сначала мы попробуем воспользоваться ящиком для голосования. Если это не поможет нашей правой цели, следующим и, крайним средством, станет ящик для патронов». Симпатизировавшая трудящимся газета «Майкроскоуп» из города Олбани предупреждала: «Вспомним печальную судьбу рабочих: они быстро потерпели крушение, идя на поводу у других партий. Они открыли доступ в свои ряды адвокатам и политикам, которые… утратили чье бы то ни было доверие… Они сбились с пути и, не сознавая этого, были увлечены в водоворот, из которого им уже не суждено было найти выхода».
Кризис 1837 г. привел к массовым митингам и собраниям во многих городах. Банки приостановили выплаты металлическими деньгами, т. е. отказывались принимать выпущенные ими же банкноты в обмен на звонкую монету. Росли цены, и рабочие, которым и так было тяжело покупать продукты питания, обнаружили, что мука, продававшаяся раньше по цене 5,62 долл. за баррель, теперь стоила 12 долл. Выросли цены на свинину и уголь. В Филадельфии собралось 20 тыс. человек, и кто-то из них описал этот митинг в письме к президенту М. Ван Бюрену: «Сегодня днем на Индепенденс-сквер состоялось самое большое общественное собрание, которое я когда-либо видел. Оповестили о нем объявления, которые успели только вчера и прошлой ночью расклеить по городу. Митинг был задуман и осуществлен только силами трудящихся классов, без совета или участия тех, кто обычно берет на себя руководство в подобных делах. Президиум и ораторы на митинге были представлены теми же классами… Митинг был направлен против банков».
В Нью-Йорке члены Партии равных прав (которых часто называли «локо-фоко»
[104]
) призывали на митинг: «Цены на хлеб, мясо, аренду и толпиво должны быть снижены! Народ соберется в парке в любую погоду, дождливую или солнечную, в 4 часа дня в понедельник… Приглашаются все друзья человечества, полные решимости сопротивляться монополистам и вымогателям». Нью-йоркская газета «Коммершл реджистер» так писала о состоявшемся митинге и последовавших за ним событиях:
«В 4 часа несколько тысяч человек собрались перед зданием муниципалитета… Один из этих ораторов… по сообщениям репортеров, явно направлял месть народа против мистера Илая Харта, одного из наших крупнейших биржевых торговцев мукой. «Сограждане! – воскликнул он. – У мистера Харта сейчас на складе находится 53 тыс. баррелей муки; давайте пойдем и предложим ему по 8 долл. за баррель, а если он не согласится.
Значительная часть участников митинга двинулась в направлении склада мистера Харта… среднюю дверь пробили, и на улицу выкатилось 20–30 или более бочек с мукой, а предводители проникли внутрь.
